Дмитрий Тихонов - Эпоха последних слов Страница 20

— М-да, научились людишки строить, — проговорил гном, изумленно глазея по сторонам. — Хотя, я слышал, раньше это все принадлежало эльфам.

— Да. Тысячу с лишним лет назад. С тех пор от эльфийских зданий ничего не осталось. Разве что фундамент. Но ты не переживай. Вроде бы для строительства крепости приглашали мастеров из Торгорского Кряжа.

— Никак иначе. Непременно приглашали. Вы на такое не способны! — гордо объявил Скалогрыз.

Пройдя через двор, они очутились у подножия широкой каменной лестницы, зигзагами поднимавшейся вверх по крутому склону скалы. Здесь их уже ждал худощавый мужчина средних лет, одетый в серый плащ Братства. Как только он заговорил, стало понятно, кто ранее встречал их у ворот. Даже не запыхался, добираясь сюда.

— Приветствую! Я — брат Мавиус, последний хранитель этой цитадели. Сегодня здесь немало гостей. Следуйте за мной.

Через несколько минут, оставив лошадей в крытом хлеву с внушительными запасами сена и воды, они уже шли вслед за алхимиком по полутемным коридорам его обители.

— С книгами мы будем разбираться утром, — говорил он. — Сейчас вам надо обогреться и поесть, отдохнуть. Дела подождут. Теперь нам всем некуда спешить.

— Скажи, не проезжала ли мимо эльфийская повозка? — спросил Вольфганг. — Красивая, с тремя эльфийками внутри?

— Я не видел. Редко смотрю во внешний мир. Но ты можешь спросить об этом у остальных.

Они вошли в зал, освещенный ярко полыхающим в камине огнем — наверняка бывшую трапезную Братства. За длинными, грубо, но на совесть сделанными столами сидело семь фигур. Это была довольно пестрая компания, которую свести вместе может только буря, заставшая врасплох на границе обитаемых земель. Что ж, подумал Вольфганг, — поприветствовав сидящих за столом, он опустился на ближайшую к камину лавку — сейчас как раз тот самый случай.

С краю громоздились орки — два широкоплечих великана в грубой одежде из козьих шкур. На осторожном расстоянии в пару локтей от них пил пиво лысый толстяк с невыразительным, лоснящимся лицом, одетый в балахон алхимика. Рядом что-то сосредоточенно жевал усатый солдат, не снявший с себя даже кожаного нагрудника. Он подозрительно уставился на Гром-Шога, когда тот только вошел, но через мгновение вновь вернулся к еде. Еще ближе сидел высокий и плотный мужчина средних лет с аккуратно постриженной бородкой. Судя по куртке с вышитыми на плечах грифонами и широкому поясу с множеством кошелей и мешочков, это был странствующий торговец из Вольных Земель. А напротив него устроились двое в одежде странствующих музыкантов: мужчина и девушка, как две капли воды похожая на ту зеленоглазую красавицу, о которой Вольфганг не так давно вспоминал.

Само собой, это была не она. Волосы чуть темнее, скулы слегка повыше, да и фигура отличается: тоньше, стройнее, округлости лишь намечены. Это была не она, но от присутствия девушки что-то сладко заныло внутри.

— Эх, — сказал вдруг, улыбаясь, торговец. — Вот нас уже и не волшебное число.

Все вокруг тоже заулыбались. Толстый алхимик погрозил Вольфгангу пальцем:

— Зря вы это, юноша.

— В чем дело?

— Да ни в чем, — алхимик пожал плечами. — Просто нас было восемь, и высокочтимый Харлан, — он указал на торговца, — припомнил, что это счастливое магическое число. Поэтому мы решили, что с нами ничего не должно случиться в эту страшную ночь.

Гном понимающе кивнул:

— И мы разрушили все волшебство?

— В некотором смысле да, хотя лично я считаю, что чем больше народу здесь внутри, тем безопаснее.

— Кого же вы боитесь? По мне, в такую погоду ни один разбойник не вылезет из логова. Да на тракте сейчас народу нет совсем.

Сидящие переглянулись. Улыбки поблекли и медленно исчезли с их лиц.

— Погоди-ка, — прогремел один из орков, глядя на новоприбывших исподлобья. — Вы что, не слыхали про демона?

— Нет, — покачал головой Вольфганг. — Что за демон?

— Вот тебе и раз, — усмехнулся торговец по имени Харлан. — Я уж было думал, вы отчаянные смельчаки или, как и мы, полные дуралеи. А вам, оказывается, ничего не известно!

— Это странно, — сказал толстый алхимик. — Уже неделю в этих местах все выжившие только и говорят, что о демоне, который объявился на границе Карраз-Гула. Как же вас никто не предупредил?

Вольфганг перевел взгляд на торговца:

— Расскажите же нам, что происходит.

Усач в нагруднике мрачно посмотрел на рыцаря и пьяно усмехнулся:

— Ты видишь перед собой единственного королевского солдата на десять миль вокруг, парень… — Он снова принялся жевать. Вокруг повисло тяжелое, мрачное молчание.

— Мы тут пытались создать некое подобие порядка, — начал рассказывать Харлан. — После того как все остальные, посходив с ума, перебили друг друга. Оставшиеся в живых королевские солдаты и некоторые добровольцы объединились в один отряд, заняли старую заставу, что стоит дальше по Тракту, стали патрулировать земли вокруг. Мародеров и безумцев повывели быстро, и даже показалось, что мы, уцелевшие, можем рассчитывать на спасение. Люди начали возвращаться в свои дома. Конечно, возвращался только каждый десятый, но это уже неплохо, согласись?

Вольфганг кивнул.

— Мы надеялись отстроить заново пару деревень, вернуться к прежней жизни, хотя бы к ее подобию. Но потом объявился этот демон. И первым делом он напал на солдат…

— Это случилось ночью, — прервал его усач. Глаза его блестели, казалось, он готов был вот-вот расплакаться:

— Я, значит, только вернулся со своего дежурства, сидел, чистил оружие. Вдруг — орут, визжат! Подумал сперва, бандиты или безумцы какие, вскочил, выбегаю — суматоха страшная, все носятся туда-сюда. Я успел, значит, одного нашего за плечо схватить. Что случилось, спрашиваю. А он, мол, на часовых кто-то напал. В общем, когда разобрались, что к чему, оказалось — эта тварь убила солдата на башне, троих у частокола и еще одного около ворот. Причем сразу стало ясно, что не людских рук это дело — тех бедняг, значит, по частям собирали. Не все собрали. А крови почти не было, только на частокол немного набрызгано, да в башне, на площадке наверху, несколько капель, хотя от часового, что там стоял, только ноги обнаружились. Потом еще его руку нашли — в лесу, в полумиле от заставы. И еще: из них, из убитых, никто не пискнул даже, ни крика, ни шума, ничего. А это значит, что когда того беднягу на башню пошли менять, тогда только тревогу и забили. Неплохой, кстати, был парень, на дудке играл хорошо.

Короче говоря, сразу стало понятно, что не человека нам бояться нужно. До утра все в бараке просидели с оружием наголо, вздрагивая от любого шороха. Утром мертвых — то, что от них, значит, осталось — похоронили. А днем пропало еще двое наших. Уж не знаю, может, они попросту с перепугу сбежать решили. Но не такие это были ребята, не такие. Один из них здоровый как бык — подковы гнул одной рукой. Не боялся вообще никого. Он как раз, пока мы отсиживались в бараке, единственный из всех предлагал выйти с факелами, да охоту на эту тварь устроить — мол, демоны и звери боятся огня. Но тут он просчитался. Этот, доложу я вам, ни хрена не боится, даже дневного света.

Так вот. Как они, значит, исчезли — ну, не досчитались мы их во время обеда, мы их поискали вокруг немного. Да что толку искать — ни следов, ничего. Будто в воздухе растаяли. Тогда старшина наш приказал не разделяться и меньше чем по трое не ходить. Так до самого вечера и протянули. Разговоры пошли, что, значит, нечего нам там сидеть, все равно никакой пользы от заставы нет уже, демон этот мародеров лучше нас гоняет. Многие хотели уйти. Но старшина пригрозил виселицей, подействовало. Вроде успокоились. А только солнце село, эта хрень в барак ворвалась…

— Как? — выдохнул испуганно гном. Остальные тоже слушали с интересом. Видимо, раньше разговорить солдата не удавалось.

— Через крышу. Мы, выходит, сами себя загнали в ловушку, забаррикадировали двери. А оно пробило крышу и свалилось прямо на нас. Как кошка в мышином гнезде.

— На что похоже? — спросил молчавший до этого орк.

— Откуда мне знать. Я не разглядывал. Краем глаза только ухватил, когда в окно выпрыгивал. Мне показалось, что это было похоже на клубок корней. Длинных таких, гадких, черных живых корней. Они хватали других солдат. Ганса, который был рядом со мной, такой корень обвил, будто змея, а когда он закричал, пробил ему шею. Больше я ничего не могу сказать — я вывалился через окно и удрал.

Он замолчал. В глазах его стояли слезы. А потом с размаху хватанул по столу кулаком, да так, что подпрыгнули тарелки:

— Я знаю, что не должен так… нельзя было их бросать. Но… Ушедшие Боги, они так кричали за моей спиной! Так кричали! Я бежал, пока не упал от усталости, и все время слышал крики! Я до сих пор их слышу! Они кричат мне — все кричат, что я подвел их…