Сергей Джевага - Новая Эпоха Страница 21

Хозяин шатра в свою очередь ухмыльнулся, мельком посмотрел на Вельдра и Птица, уставился на Шеда. И демон дрогнул, изобразил поклон.

– Приветствую, о великий Грох Топор.

Внешне Ирн остался спокоен, но только внешне. Земля, казалось, выпрыгнула у него из-под ног, а в затылок словно врезался чей-то кулак.

Грох – орочий бог, упомянутый в записках Эскера. Но, откровенно говоря, чародей считал, что Гару померещилось, либо просто попался в один из мороков Преисподней. Иначе объяснить нелепый рассказ о встрече с существом древним как само время, нельзя.

Имя Топора частенько мелькало в летописях, встречалось наравне с выдающимися правителями людей и эльфов, Древними. Но эмоциональный налет, с которым описывали орка, позволял предположить о фольклорности образа. Многие историки времен Серого Ордена считали, что Грох – миф, нарицательный персонаж, коему приписывали подвиги реальных личностей. И кто таков на самом деле неизвестно. Одни источники говорили о божественном происхождении, другие – о демоническом.

Но кое в чем летописцы сходились во мнениях. Грох всегда оставался героем своего народа, эдаким идеальным орком, носителем свободного и свирепого духа. И одновременно выступал антагонистом людских и эльфийских божеств, изображался жестоким монстром.

Но вот он, во плоти. Громадный воин с аурой дикой и необузданной Силы. Очень знакомой Силы…

– Надо же, – сказал Топор, глядя на Шеда. – Спутник моего освободителя. Забавны происки Судьбы. Можешь уйти, тебя не тронут.

– То есть? – задохнулся Вельдр, уловив подтекст. – Ты вызвал нас на переговоры. И теперь заявляешь, что убьешь гостей? А как же законы гостеприимства? Как же воинская честь?

– Кто сказал, что буду именно убивать? – спокойно возразил орк. – Могу просто привязать к столбам. Умрете сами.

– Но законы! – возмутился гном.

– Кто сюда пустил недомерка? – спросил Грох в пустоту. – Я бог, бородач. Если захочу, могу простить свой народ.

От такой наглости Вельдр потерял дар речи, в поисках поддержки посмотрел на чародея. Но тот не отреагировал, пытаясь разобраться в ощущениях. Плел крохотные и почти невесомые заклятия, изучал ауру хозяина шатра. Топор не призывал Силы, иначе маг почувствовал бы тени Стихий, астральные образы Престолов. Мощь исходила от вождя, будто тот сам являлся Источником…

И Птиц вспомнил, где видел подобное. Эскер! Один в один Эскер! Те же всплески, тот же обратный вихрь ядра. Очевидно, Грох одержим Духом, частичкой Хаоса. Но в отличие от Гара сроднился со своей второй ипостасью за сотни и тысячи лет, научился использовать.

Нет, не бог. Не демон. Но очень опасен и непредсказуем. Также это подводит к очередному неприятному выводу – удержать купол вокруг Долины не получится, как ни изощряйся. С такой подмогой шаманы пробьют оборону намного быстрее.

Разве что нанести упреждающий удар. Пробраться в стан зеленокожих, подготовить ловушки. К примеру, отравить ездовых волков. Или создать хитрое ментальное заклятие, которое заставит животных бросаться на хозяев. Плюс спящие бомбы, волна пламени способная поглотить лагерь…

Как провернуть, вопрос другой. Сложный, но в принципе затея осуществима. Поисковые заклятия каждого чародея, будь то шаман, колдун или волшебник действуют в определенных рамках частот и амплитуд. Пассивные магические чувства тоже. И Духи, вроде Мстителя, не исключение. Просто придется поработать, выйти за привычные рамки, с помощью артефактов четко настроить потоки энергии. Слова или жесты не помогут, слишком грубо. И не зря же изучал Эскера.

Ладно. Но для начала нужно уйти отсюда невредимыми…

Видимо аналогичная мысль посетила и Шеда. Потому что демон сделал шаг вперед, решительно произнес:

– Я прошу за них.

– Даже так? – хмыкнул орк. – Но почему ты думаешь, что послушаю? Тебе я ничего не должен.

– Но ты обязан Эскеру, – хрипло ответил демон. – Он – один из основателей поселения. Сейчас отсутствует, но когда-нибудь да вернется. И огорчиться, узрев такую благодарность…

– Как-нибудь возмещу убытки, – легкомысленно отмахнулся Грох. – Подарю ему десяток таких же деревушек… А может, и ты изменишь свое мнение. У меня есть, что предложить.

Тлеющие угли глаз, словно ветер раздул. Ирн вздрогнул, почувствовал ментальный поток. Но рыцарь не пошевелился, выдержал взгляд, хотя и показалось, что побледнел сильнее. Как во сне качнул головой, с огромным трудом выдавил:

– Нет. Щедро… но нет.

– Воин, – с непонятными нотками сказал Топор. – У людей тоже случаются правильные воины. И у тварей Преисподней.

Брови орка сошлись на переносице, а гладкий лоб пересекла горизонтальная морщина. Очевидно, зеленокожего терзали противоречия. Изначально хотел развлечься, одним ударом обезглавить дерзкую кучку людишек и гномов, что заступили дорогу. Но после слов рыцаря засомневался.

«Нужно выиграть фору, – подумал Ирн. И вдогонку с подозрением скосил глаза на рыцаря. – Что тебе предложили, родной?»

– Я отдам Долину, – вслух изрек маг.

Взгляд вождя степняков перебежал на чародея, на лице отразилась заинтересованность.

– Вот как?

– Да. Но ты позволишь нам уйти невозбранно.

– Без хорошей драки? – проворчал орк. Заметил, как дернулась щека у Птица, и клыкасто ухмыльнулся. – Ладно, переживу. Нет чести в избиении слабого. Но если я отпущу сейчас, а вы обманете?

– Тогда будет бой, – пожал плечами Ирн. – Как ты и хотел.

– Хм… верно, – вынужденно признал Топор.

– Но я могу предложить третий вариант, – быстро сказал чародей. – Альтернативный. И иных врагов, сражаться с которыми будет для народа орков не зазорно. Золота не обещаю, но слава не потухнет в веках.

– Люди за перевалом слабы, истощены постоянными войнами с соседями, – подхватил Вельдр, угадав мысли мага. – Страна разрушена и разграблена, ты не найдешь там ни чести, ни добычи.

– И у тебя появится шанс отдать долг Эскеру, – вставил Шед.

Все трое умолкли, пристально глядя на Гроха. Лицо того прикрыла тень, улыбка погасла. И лишь блики от факелов да очага продолжали скользить по телу, подчеркивая могучую стать, рельеф мускулов.

– Красиво поете, – ответил Топор, после непродолжительного молчания. – Каждый заливается соловьем, когда приставишь к горлу клинок. Но почему я должен поступить так, как хочется вам?

– Назревает война между Древними. И мы планируем в ней участвовать, – веско сказал Птиц, прямо посмотрев в глаза древнего орка.

– Кучка недоносков, что возомнила себя властителями Сущего, опять что-то делит? – прорычал Грох. – То-то показалось, Престолы дрожат. Один из этих уродов заточил меня в Преисподней, проклял…

– Тогда у тебя есть повод помочь нам, – кивнул маг. – Или вообще возглавить наступление.

– Да? – вновь улыбнулся степняк. – Уверен? Тогда скажи, на чьей стороне планируешь выступать, и я отвечу – друзья мы или враги.

– На своей, – отрезал Птиц. – Люди и гномы пойдут против богов. И светлых, и темных.

Последняя фраза явно озадачила орка, потому как умолк. Отвернулся и прошелся по шатру, посмотрел на пламя в очаге. На лбу возникли не морщины, а целые ущелья. Ирн почти физически почувствовал бурлящую в нем первобытную ярость. Готовую выплеснуться наружу, смести и изломать, что угодно. Но унял дрожь, так как ощутил и сомнения зеленокожего, и противоречивые эмоции.

Дух Хаоса властно требовал крови, но Грох противился, о чем-то напряженно размышлял. И когда сердце мага приготовилось ухнуть в пятки, поднял глаза на гостей, хрипло произнес:

– Я должен подумать. Вы можете лгать, чтобы спасти свои жалкие шкурки.

– Или говорить правду, – парировал Ирн.

– Да, – согласился вождь. – Но и полуправду тоже. Вполне по-человечески и по-гномьи. А полуправда хуже лжи.

– Но ты нас отпускаешь? – поинтересовался чародей, жестом заставив Вельдра закрыть рот. Вспыльчивый и гордый гном оскорблено побагровел, готовился ляпнуть нечто вызывающее. Но, слава Создателю, проглотил обиду, смолчал.

– Пожалуй, – медленно сказал орк. – Я рискую, ведь могли задумать какую-то пакость. Хотя пускай… если и так, поплатитесь за глупость. Тогда я превращу ваше стойбище в пыль, а вас заставлю страдать.

– Поверь, перспектива не очень радостная. И мы воспринимаем угрозу серьезно, – произнес Птиц, склонив голову. – Перемирие?

– Три дня, – согласился Топор. – Я услышал вас, дам ответ.

– Меня устраивает, – скрывая облегчение, изрек маг. Оглянулся на спутников и хотел шагнуть к выходу, когда был остановлен голосом Гроха:

– Не торопись, колдун. Сегодня, так и быть, вы гости.

Шагнув в один из темных углов шатра, орк вернулся с флягой, сделанной из цельной заячьей шкурки. Откупорил пробку, сделал добрый глоток, чем намекнул – не отравлено, и передал чародею. Тот слегка опешил, но сосуд принял, осторожно понюхал.

Воняло мерзко. Спиртом и чем-то едким, тошнотворным.