Анна Дашевская - Ущелье Самарья, в следующий вторник Страница 3

Тем временем огромная туша дирижабля «Кроненборг» дрогнула и начала плавно подниматься над летным полем, разворачиваясь носом на юго-восток. Пассажиры прилипли к иллюминаторам, глядя с высоты на плавные изгибы серо-стальной Темзы, зеленые купы садов и парков, стены и башни Верхнего города. Путешествие началось.

Первая остановка, через три часа после отправления, была в Лютеции. За полтора часа экипаж «Кроненборга» должен был высадить часть пассажиров и выгрузить их багаж, принять на борт пополнение, разгрузить почту и различные курьерские доставки, дозаправить двигатели. Пассажиры же имели возможность съесть свой ланч на борту (девять дукатов) или перекусить в ресторане порта Кретей, попробовав знаменитый луковый суп (пятнадцать дукатов плюс услуги). Вэл, единогласно избранная казначеем, сделала строгое лицо и подписала протянутый стюардом чек.

– У нас впереди почти три недели отпуска. У меня чуть меньше, но все равно – мало ли на что понадобятся деньги? А луковый суп попробуете на обратном пути.

Ланч на борту состоял из пары сэндвичей с сыром, окороком, салатом и пикулями, шоколадного пирожного и отличного чая.

– В общем, ровно столько, сколько надо! – удовлетворенно отметила Лидия, привычным жестом передавая свое пирожное Вэл. – Ты была права, ни к чему переплачивать.

– Слушай-ка, – немного невпопад осенило Софи. – А кто был в ателье, когда ты нашла эту записку? Кто-то же ее выбросил?

– Ох, да тьма народу там была! – Лидия махнула рукой. – Десяток манекенщиц, три портнихи, закройщица, два модельера из молодых… Плюс шесть клиенток пришли на примерку, а кабинок-то всего пять.

– И кто же остался ждать?

– Страшное дело, сама леди Пакерсон-Кокберн! – Девушка тихонько фыркнула. – Представьте себе картинку: леди сидит в кресле с болонкой на коленях и беспрерывно ругает мадам Вивьен. Рядом стоит компаньонка со второй собакой, горничная подносит к носу леди флакон с нюхательной солью, еще одна горничная обмахивает ее носовым платком. И все непрерывно щебечут!

– Ужас! – Софи и Валери переглянулись. – И что мадам Вивьен?

– Ну, с ней не так легко справиться! Она отправила обеих горничных дожидаться хозяйку в экипаже вместе с собачками, а самой леди Кокберн предложила шить туалет к королевскому балу в ателье мадам Меркадаль, что как раз напротив нас.

– И?

Лидия пожала плечами:

– Ну, разумеется, та замолчала. А тут как раз освободилась кабинка… Кстати, я сообразила: я ведь переодевалась не в клиентской кабинке, на первом этаже, а в мансарде. Значит, по крайней мере, клиенток можно не считать.

– Зато надо считать белошвеек и вышивальщиц, сколько их там у вас?

– Десятка полтора. Ну, вряд ли швеи и вышивальщицы ездят отдыхать на Крит! Они обычно предпочитают Бат или Блэкпул…

– Все равно много, – вздохнула Софи.

– Темный с ней, с этой запиской! – воскликнула Валери. – У нас есть гораздо более срочный вопрос: будем ли мы брать напрокат экипаж?

Ее подруги притихли. Вопрос и в самом деле был серьезным: все трое окончили курсы вождения и имели соответствующие документы, так что получить в прокатной конторе современный экипаж с двигателем на энергии огненных элементалей могли. Вот только управлять им без инструктора рядом ни одна пока не пробовала.

– Честно говоря, я боюсь, – озвучила Пимпочка общую мысль.

– Я тоже боюсь, – сурово ответила Вэл. – Но, если все время пользоваться кэбом, то потом нам придется на полгода сократить расходы до минимума. Напоминаю, мы это уже делали, никому не понравилось.

Действительно, в самом начале их совместного существования сводить концы с концами было нелегко: Софи и Вэл учились, подработка особых заработков не приносила, а аренда дома съедала существенную долю того, что Лидия получала в «Belle Epoque». Наверное, если бы не помощь тетушка Августы, в честь которой и было дано Пимпочке одно из ее пышных имен, девушкам пришлось бы арендовать скромную квартирку с парой спален и диваном в гостиной…

В общем, с режимом строгой экономии все были знакомы, и возобновлять это знакомство не хотели.

– Ну, значит, попробуем… – вздохнула Софи. – Или, может, лошади? Там рядом конеферма…

– Нет! – Лидия воскликнула так громко, что с соседнего ряда на нее покосился симпатичный молодой человек.

Правда, если быть справедливыми, на трех хорошеньких, оживленных, улыбающихся девушек время от времени посматривали и все прочие пассажиры «Кроненборга».

Лидия же понизила голос и страстно прошептала:

– Ни за что! Я лучше буду путаться в педалях и вспоминать заклинания, чем подойду к лошади! У нее один конец кусается, другой лягается, и я не знаю, какой страшнее. Но тогда ты, Софи, будешь штурманом!

– Вот это запросто!

И подруги погрузились в обсуждение планов на ближайшие дни.

Глава 2

Роберт неловко поднялся из кресла, в котором вынужденно проводил сейчас свои дни, дотянулся рукой до трости и, тяжело опираясь на нее, подошел к окну. У кельи, в которой разместил его эконом монастыря Ругера в Капедиане, было два несомненных достоинства: спальня выходила в собственный садик, где буйно цвели розы, гибискусы и бугенвиллеи, кабинет же смотрел прямиком на море. Сегодня оно было зеленовато-синим, и белые барашки, танцующие на волнах, намекали на близкий шторм.

Спенсер вздохнул, ностальгически вспомнив свою яхту – как-то она там, в порту Массалии, на долгой стоянке?

– Н-да, хорошо бы сначала заново научиться ходить, а потом уже мечтать о морской прогулке, – пробормотал он себе под нос.

Но все равно никак не мог оторвать взгляд от бесконечной водной глади, от редких облаков и белой запятой паруса на горизонте, уже почти превратившейся в точку.

Стук в дверь прервал невеселые размышления, и Роберт сказал:

– Войдите!

Через порог шагнул немолодой мужчина в коричневом балахоне, подпоясанной толстой веревкой.

– Доброе утро! – сказал он, засучивая рукава. – Ну что, брат, вы готовы к массажу?

– Ох, – Роберт поморщился. – К этому невозможно подготовиться, брат Марк, но вы знаете, как я благодарен и вам, и остальным братьям за вашу помощь.

После того, как полгода назад соскользнувшая каменная плита превратила в кашу его коленный сустав и переломала кости ниже колена, местный маг-медик сумел совершить чудо. Осколки были собраны, частично заменены имплантами и магически сращены. Но вот срастить связки, и в первую очередь – крестообразную, Андроникос Василидис не смог, и ходьба была для Роберта все также болезненна. После нескольких месяцев в госпитале врачи отправили его на восстановление в монастырь братьев-ругерианцев, при котором было что-то вроде небольшого санатория. Массажи и упражнения помогли оживить мышцы, а вот что делать со связками, здешняя медицина не знала.

Для решения этой проблемы близкий друг, Артур Кресвелл, обещал переслать с оказией из Люнденвика некий артефакт. Чем мог артефакт помочь разорванным связкам, Роберт не знал, но за попытку помощи был благодарен.

И ведь была у него возможность в свое время в Кембридже взять факультативом курс целительства… Конечно, из стихий ему подчинялась только земля, магии жизни не было, но ведь масса лекарей работает, и вовсе не являясь магами! Да что теперь говорить об этом: еще со школы Роберт Спенсер думал только лишь об археологии, и все, что могло помешать ее изучению, попросту отметал. «Ну, вот, доотметался!» – подумал он, скрипнув зубами, когда руки брата Марка особенно болезненно прошлись по его ноге.

Монах вымыл руки и вышел, коротко напомнив, что через полчаса пациенту следует совершить положенную прогулку по саду. Роберт так же коротко поблагодарил – он не пренебрегал ни одной из рекомендаций, все еще надеясь вернуться в Фестос до окончания раскопок.

Ах, Фестос, Фестос! С тех пор, как в одиннадцать лет юный Робби писал доклад для исторического кружка по запискам археологической экспедиции Федерико Хальберра, он мечтал там побывать, увидеть своими глазами широкие лестницы с колоннадами, ведущие к парадному входу, трехколонный портик зала для торжеств, яркие краски удивительно сохранившихся фресок… Что же, к окончанию Grammar school родители сделали ему волшебный подарок: отвезли на Крит, приехали с ним вместе на раскопки и договорились с тогдашним их руководителем, чтобы юный маг земли мог принять участие в работах. С тех пор прошло уже больше двадцати лет. Лорд Роберт Френсис Спенсер, виконт Элторп, PhDA, три года руководил работами в Фестосе и Матале. Именно он обнаружил при раскопках одного из помещений в Матале два больших плоских блюда с рисунком лилий. На оборотной стороне одного из них была спиральная надпись, где встречались такие же знаки, как и знаменитом Фестском диске, на втором – текст на языке, в котором он предположил наречие древних орков. Находка положила начало расшифровке таинственного диска, почти двести лет остававшегося загадкой для археологов, историков и магов.