Виталий Бодров - Неизведанные пути Страница 32

– Нет, мы еще ученики. Один не шибко умный маг что-то напутал с заклинанием, – объяснил Бол. – Вот нас сюда и зашвырнуло. Я – Бол, а вон тот странный тип с лицом зеленоватого цвета, так и вообще Ларгет. Оба мы из Квармола. Про Гардарики я немного слышал. Вроде у вас там все время холодно и белые медведи по улицам ходят…

– Почему холодно? Тепло у нас, в натуре. Зимой, конечно, иная птица на лету замерзает, но ведь не каждая. Медведи по улицам не ходят. Ты че, в натуре? Чтоб халявное мясо по улицам шлялось? Не знаешь ты наших братанов. Да и не белые они, медведи эти. У нас чисто две вещи белыми бывают – снег и горячка.

– А ты из Гардарики сюда как попал? Она ведь Творец знает где…

– Нанялся я чисто к одному купцу охранником, – начал рассказывать Боресвет. – Садком его звали. У вас о нем тоже слышали, только имя, в натуре, все время перевирают. То Садиком обзовут, то вообще де Садом за что-то… Ну ладно, базар не о том. В общем, набрал Садок товаров на три ладьи да поплыл по синему морю…

– Это по какому? – уточнил любопытный Бол.

– Сказано же тебе – по синему, – ответил воин недовольно. – Мы, голунцы, любое море синим зовем. Исстари так повелось…

– А почему? – не отставал Бол.

– Потому что оно, в натуре, синее, – пожал плечами Боресвет.

На это возразить было абсолютно нечего, и Бол на время заткнулся.

– Приплыли мы в Квармол, – продолжил воин. – Прямо в гарный порт…

– В порт Гарн, – поправил его юный географ.

– А я как сказал? – удивился Боресвет. – Товары продали, ну, братва вся обратно подалась. А я остался. Мир посмотреть захотелось. Вот и хожу, смотрю… Степь эта, правда, уже достала. Несколько месяцев уже по ней брожу, все выйти не могу. Она же плоская, никаких ориентиров. Кочевники меня один раз за задницу взяли…

– А, так это ты их водку делать научил? – догадался Таль.

– Я. Вы с ними что, встречались, в натуре?

– Ага. Бедолаги все пытались найти в степи соленый огурчик.

– Ума нет – считай кочевник. Реальные они пацаны, но туповаты децил.

– А ты в каких странах побывать успел? – поинтересовался Бол.

– В Пельсиноре был. Прикольная такая страна, водки у них вообще нет, вино дрянь. Зато пиво – умеют, прямо скажем, там его варить. Еще бы пить научились. С пяти кружек – под стол. Лохи позорные! Жители – вообще все сплошь сумасшедшие. Жрут одну овсянку, как кони, и морды у всех на лошадиные смахивают. И наречие их местное… Смешно сказать, стекло глазом называют, дверь – дурой. Хрен – волосами… нет, вроде все-таки волосы. Войну – варом…

– А мир? – встрял любопытный Бол.

– А как мир, и сказать стыдно, – ответил воин. – Дикари!

Таль развязал мешок, доставая кое-какие припасы. Гостя ведь надо накормить, напоить и спать уложить. Рука его коснулась «пузыря» – так их, кажется, называют в их Русколани. К его удивлению, мысль об этом страшном пойле не вызывала уже содрогания.

– Водку будешь? – спросил он и тут же понял, что вопрос неуместен.

– У вас водка есть? – обрадовался воин. – Что же ты молчал, братан! Сообразим на троих, блин! Доставай посуду. Стаканы есть?

– Стаканов нет, – сознался Таль.

– Из горла? – с сомнением сказал голунин (или же голунец? Ларгет не знал, как правильнее). – Не уровень, братаны. Мы же не бомжи какие, в натуре. Реальным пацанам это негоже. Кубок у меня один, так что квасить будем по очереди. По глотку.

Он достал из изрядно потертого мешка изящный золотой кубок, выглядевший в огромных лапищах небольшой чаркой. Ларгет, в свою очередь, извлек запечатанную емкость.

– Разливай, – скомандовал Боресвет.

Таль послушно разлил немного водки на землю.

– Куда, блин? В чару лей, в натуре!

Ларгет аккуратно налил в чару и протянул голунцу (или таки голунянину?).

– Сердце рвет в груди, – продекламировал тот. – Согревает тело. Чару нацеди, надо пить умело. Ну авось не последняя…

Он отхлебнул, крякнул, вытер усы рукавом кольчуги.

Поэтичные люди в этой Гардарики живут, подумал Таль, принимая кубок. Сразу видно – высокой культуры страна. Надо будет съездить как-нибудь.

– Поднимая чашу, пью за счастье наше. – С этими словами Таль сделал небольшой глоток. Тут же закусил куском соленого сыра. Вроде пошло хорошо.

– Лепо баешь, – восхитился воин. – Рифмуешь нехило! Глагол добро есть!

– А, блин! – срифмовал Бол и допил кубок.

Таль, по ходу дела ставший кравчим, снова наполнил кубок. Пузырь кончился. Боресвет взял чару в руку и задумался.

– Так же как солнце, играя лучами, чару подняв, я богов величаю, – придумал он, сделал большой глоток и закусил куском, кажется, копченой конины. Ухмыльнулся и передал кубок Талю. Тот, в свою очередь, помедлил, сочиняя ответ.

– Лучше водки хряпнуть, чем лежать и зябнуть, – выдал наконец он.

– Это да, – подтвердил воин. – Дело баешь, волхв, в натуре. Что лучше, то лучше.

– А, блин! – Бол допил второй кубок.

Ларгет достал последний пузырь. Небрежно плеснул в кубок водки. Ловко подцепил кусок холодной баранины и отправил в рот.

– С ветром холодным уходит тоска, с чашей налитой не дрогнет рука, – сообщил Боресвет, отхлебывая из кубка. Передал его Ларгету, слегка расплескав.

Тот задумался надолго. Ничего путного в голову не приходило.

– Блин, давай, в натуре, быстрее, водка греется.

– Сердце забилось быстрее испуганной лани, чашу рука никогда поднимать не устанет, – выдал наконец Ларгет. При слове «лани» сердце действительно забилось сильнее и какое-то неясное предчувствие обожгло душу. Таль отхлебнул из чаши. Действительно, нагрелась. Вон как плохо пошла…

– Средне, – определил воин. – Размер хромает.

– А, б… бе-э… – У Бола, видно, теплая водка теплых эмоций тоже не вызвала.

– Не вздумай, в натуре, разлить! – испугался голунец. – Дай сюда! Ну-ка…

Он поднапрягся, выдумывая новый тост.

– Летнее утро прохладою веет, полная чаша да не опустеет, – с чувством произнес он, не без подозрения глядя на кубок. Видно, сам себе не верил.

– Чаша на солнце блестит серебром, пей из нее, наслаждайся вином, – в ответ срифмовал Таль, и тоже не без чувства. Глотнув, он почувствовал, что изрядно пьян. Тут же съел несколько кусков баранины, сыра, положив их на лепешку.

– У нас тут вроде водка, – с сомнением сказал воин. – Но все равно нехило сказано.

– Я не буду, – заявил Бол заплетающимся языком. – Мне… уже… вот!

– Какой же ты лыцарь, ежели голой какой ежака убить не можешь, – хмыкнул Боресвет.

– А я… ик! Не лыцарь! – сообщил Бол. Его, похоже, уже основательно развезло. – Я – ик! Маг то есть… ик! Волхв… ик!

– То-то и оно, что волхвик, – согласился воин. – Настоящий матерый волхв такой вот кувшинчик, в натуре, за один глоток. Реальные пацаны, блин! Вот это, я понимаю, магия. В натуре, так больше никто не умеет. Что, братан, еще по разу вмажем?

– Вмажем, – обреченно согласился Ларгет. Сказать по правде, мазать ему больше ничего не хотелось, тем более по какому-то там разу, но раз волхвам без этого никак…

– Жизнь моя пошла ко дну, – продекламировал Боресвет. – Вот такая пакость… Мне бы девушку к вину – неплохая закусь… Это не я придумал, – сознался он. – В голову одна пурга лезет. Оборотень один сочинил. Талантливый, блин! Ох и надрались мы с ним тогда…

– Настоящий оборотень? – не поверил Таль, вертя в руке кубок.

– Самый что ни на есть. Встретились с ним в горах, подрались… Здоровый, плесень. И драться мастак. Мне фингал поставил, я ему в ответ тоже приложил нехило. А потом выпили вместе, вроде даже и подружились. Водка она людей, в натуре, сближает…

– С оборотнями, – закончил за него Таль.

– Да со всеми, – пожал плечами воин и, сделав глоток, вернул кубок Ларгету. – Давай, братан. Твоя очередь. Ну-ка выдай, дабы сердце возвеселилось!

– Сердце печали свои позабудет, пусть не последнею чарочка будет. – Таль с усилием допил кубок и вернул его воину. – Хороший тост, да? Жаль только, водка гик…

– Да, сколько водки не бери, все равно мало, – печально согласился Боресвет. – Тогда что, спать завалимся? Драться не с кем, девок нет…

– Можно и спать, – согласился Ларгет. – Бол уже дрыхнет. Он меня, редиска, сегодня здорово разыграл. Может, привязать его в ответ к чему-нибудь? Только тут же ни дерева, ни чего-нибудь действительно массивного.

– К тюку привяжи, – посоветовал голунец.

– Так и сделаю, все равно больше не к чему.

Ларгет сделал свое черное дело и улегся спать. Сон, только что нагло к нему пристававший, тут же куда-то исчез. Стоило закрыть глаза, как под веками начинали кружить черные пятна, вызывая непреодолимую тошноту. Таль крепился довольно долго, потом положил одну руку на голову, а другую на живот. Неприятные ощущения ослабли, а потом и вовсе исчезли. Улетевший было сон моментально вернулся и не покидал его до утра.

Утро началось с грохота, воплей и проклятий. Бол, жаворонок, проснулся первым и попробовал подняться. Коварная ловушка тут же напомнила о себе, и прохладный утренний воздух огласили нецензурные магические проклятия. Одно-единственное слово не являлось матерным в этом потоке красноречия. Таль знал его очень хорошо. Ничего удивительного – каждый хорошо знает свое имя…