Александра Лисина - Ученица боевого мага Страница 4

Нужное растение он нашел быстро – Иголочка уже давно возвышалась над своими соседями, упираясь лиловыми верхушками в потолок. Она повзрослела, раздобрела и обзавелась невероятно длинными, смертельно опасными колючками, способными насквозь проткнуть незадачливого вора, вздумавшего выкрасть у нее драгоценное семечко.

Викран дер Соллен чуть не споткнулся, когда увидел, во что превратилась Айрина Иголочка. А потом споткнулся второй раз – о пустое ведро, забытое на дороге рассеянной травницей.

– Тьфу! – зло сплюнул маг, едва не упав на колени. После чего прерывисто вздохнул и наконец осторожно протянул к игольнику раскрытую ладонь.

При виде ночного гостя Иголочка замерла, словно тоже узнала – и своего несостоявшегося убийцу, и тяжело дышащую хозяйку. А затем медленно, с угрозой приподняла многочисленные ветви и развернула длинные иглы. Словно говоря: не смей…

Маг напрягся, когда в его сторону дернулось сразу несколько десятков колючек с верхних ветвей. Безошибочно разглядел на кончиках крохотные желтые капельки. Почти ощутил, что эти иглы готовы не только его ударить, но и выстрелить на приличное расстояние. Однако не отступил – с мрачной решимостью стер краешек светящейся в темноте линии и осторожно протянул свою ношу.

– Помоги!

Она снова была в объятиях смертоносного игольника. Видела, как с бешеной скоростью мелькали перед лицом его лиловые листья. Помнила чувство стремительного движения, уносящего ее в неведомые дали. Как раз за разом передавали ее тело жесткие руки-ветки молчаливым и таким же колючим соседям. Пока наконец выглянувшая из-за туч луна не осветила крону древнего, поистине божественного Дерева.

Потом была пустота. Тишина. Уютная постель, заботливо устланная мягкой листвой. Снаружи безмолвными стражами возвышались огромные деревья, переплетясь ветками и тесно сдвинув вылезшие из-под земли толстые корни. За ним виднелась бесконечная чаща, где синей лентой вилась бурная речка.

А если подняться повыше, под самое небо, как это делают птицы, то становится видно, как вокруг игольника такой же могучей стеной, как вторая стража, стоят уже другие леса – широкие, темные, неприветливые… Охранные. И лишь после них природа постепенно меняется, окончательно теряя угрожающую лиловую окраску, словно бы отгороженное от всего остального мира Дерево посчитало, что на этих границах чужаки ему не страшны.

Однако даже так, находясь между четырьмя королевствами, отгородившись от них лесами, полями, реками и порогами, нет-нет да и пробивалось наружу негромкое биение огромного Сердца. Нет-нет, да и расходились от него волны невидимого тепла, словно кровь, бегущая по жилам и дарующая благословенную жизнь…

Если же подняться в небеса еще выше и оставить Занд крохотной сиреневой точкой на теле громадного материка, станут видны Холодное и Теплое моря, омывающие его с трех сторон. Покажется море Внутреннее, граничащее с севера с Редколесьем, а с юга – с дальними окраинами побережья Нахиб. Можно будет увидеть далекие Северные горы, облюбованные гномами, Восточный и Западный леса, издавна занятые Высоким народом. Сами четыре королевства, раскинувшиеся вокруг дарующего жизнь центра: Аргаир на юго-востоке, Лигерия на северо-западе, холодный Иандар, граничащий с гномьими катакомбами и Вольными землями; а еще – жаркий Карашэх, упирающийся на западе в Нипар и родину виаров – Сольвиар, а на южной границе – в душную пустыню Меру.

Все становится видно с высоты. Если, конечно, ты умеешь летать или смотришь на мир глазами парящего под облаками орла. Даже бесконечно высокие Снежные горы, разделившие Аргаир и Редколесье. А в них – мрачную каменную башню, затерянную в снегах и непролазных скалах…

Башня высока, как кажется орлу. Высока настолько, что он не рискнет пролететь над ее верхней точкой. И она совершенно недоступна простому смертному, потому что вокруг нет дорог, по которым можно было бы к ней подойти. Однако она не пустует, нет: над одним из окон вьется сизый дымок, возле другого колышется на ветру занавеска, во внутреннем дворе готовятся к чему-то одетые в теплые одежды люди, а где-то под крышей, замерев неподвижной статуей, стоит на площадке закутанный в темные одежды человек. Стоит, как слепой, невидяще глядя вперед, и кричит странные в этих снегах слова, от которых дрожит потревоженный воздух и стонет покрытая снегом земля.

– Аорроэ ивиро гаэмо… аорроэ ивиро талэ… аорроэ ивро итэ!.. Аторэ!

Орел с испуганным клекотом шарахается в сторону, когда из рук мага выстреливает длинный клок белесоватого тумана. А затем с криком бросается прочь, потому что мигом позже туман сплошной завесой скатывается на крутые горные склоны, поглощая все на своем пути.

Едва коснувшись его крылом, орел начинает падать, не в силах бороться с внезапно накатившей усталостью. А рухнув на острые скалы, с хрустом ломает крылья и замирает, еще не понимая, что уже мертв. Тогда как туман расползается все дальше и дальше. Слетает невидимой смертью, неслышной поступью приходит на сонные равнины, касаясь самым краешком мирно спящих деревень…

Айра в ужасе закрывает глаза, а потом рвется прочь из своей колыбели. Стонет от внезапно вернувшихся воспоминаний. Страстно желает спуститься вниз, предупредить, остановить неумолимо приближающуюся смерть, а потом с силой проламывает кору, выпадая из ее уютного кокона, словно новорожденная бабочка. И бежит, бежит, бежит, позабыв про опасность и не замечая, как расступаются перед ней травы. Как смиренно склоняется смертоносный игольник и как незаметно касается ее светлых прядей шипами, покрывая их густым соком и оставляя на ее растрепанных волосах влажные лиловые полосы…

Когда она открыла глаза, было уже светло.

Айра неуверенно пошевелилась, с недоумением оглядывая белые стены и бесконечно далекий потолок. Ощутила аромат целебных отваров, услышала приглушенное пение птиц за окном, почувствовала на лице легкий ветерок и отрешенно подумала, что когда-то уже испытывала нечто подобное.

Этот необъяснимый полусон-полуявь, в котором ты вроде живешь и чувствуешь, но при этом тело будто бы двигается само по себе. Мысли вялые и путаные, желаний никаких нет, в груди поселилась тоскливая пустота, а какая-то часть тебя словно наблюдает за всем со стороны.

– Доброе утро, – негромко поприветствовали ее, и Айра, с трудом повернув голову, увидела возле открытого окна, за которым только-только начинался день, весьма необычного посетителя, которого никак не ждала здесь встретить. – Как самочувствие?

– Лер Легран?

Эльф легко поднялся с плетеного креслица, в котором дожидался ее пробуждения, подошел и осторожно придержал за плечо, когда девушка попыталась сесть.

– Не надо, лежи. Ты слишком слаба.

Айра все так же отрешенно отметила, что он почему-то перестал выкать, но послушно легла: ни спорить, ни сопротивляться, ни делать что бы то ни было ей не хотелось.

Просто не было сил.

Она только прижала к груди слабо пискнувшего крыса, который открыл глаза одновременно с хозяйкой, и устало опустила веки, смутно припоминая, что случилось в последние дни: свои прогулки, виаров, Дакрала, его мгновенную и блестящую ложь, отсрочившую встречу с Викраном дер Солленом на целые сутки, самого мага в обличье громадного волка, свою злость, быстро перешедшую сперва в недоумение и испуг, а потом в мрачную решимость. Наконец, безумную тяжесть, постепенно вбивающую ее в землю, и гневный рык взявшего верх метаморфа, готового сражаться за себя и хозяйку до последнего.

– Сколько я?.. – хрипло спросила Айра.

– Сегодня неделя, – удивительно мягко отозвался учитель. – А ты думала? Вы с Кером совсем истощились со своими экспериментами и оказались почти на грани. Надо же было сообразить начинать слияние без опытного наставника… – он сокрушенно покачал головой. – Айра, разве можно так рисковать?

– Я не знала, – прошептала она, вспоминая последний день в лесу у виаров. – И не думала, что за это будет такая расплата.

Да, ярко горящие глаза Викрана дер Соллена ей, наверное, никогда не забыть. Как и то, с какой невероятной настойчивостью он пытался до нее добраться. Как упорно преследовал, выискивал, вынюхивал и выслеживал. Крался по пятам, ставя коварные ловушки. А когда все-таки нашел…

Айра устало отвернулась, не желая больше вспоминать его лицо. Не имея сил, чтобы забыть о похожем на него звере, облик которого он не имел никакого права на себя примеривать. Потому что тот зверь был теплым, надежным, живым. Он понимал и умел сочувствовать. А мастер Викран украл эту личину-образ и незаслуженно присвоил. Как будто предал его память.

Он, может, и не знал об этом, но Айра не хотела помнить. И мечтала, чтобы в памяти остался лишь тот, самый первый, умеющий чувствовать и понимать зверь, с которым бездушному магу было не сравниться.

– Айра, ты меня слушаешь? – напомнил о себе лер Легран, и она неохотно повернула голову. – Между прочим, лер Альварис пришел в ярость, когда узнал, что ты с собой сотворила. Знаешь, какой поднялся переполох, когда выяснилось, что ваше слияние с Кером бездарно упустили, а ты оказалась так беспечна, что рискнула объединить ваши сознания? Это же работа для старших курсов. Для опытных магов, а у тебя всего два месяца как открылся дар! Он нестабилен, а значит, и опасен. Не говоря уж о том, что твой метаморф совершенно не имеет опыта!