Джон Толкин - Две крепости Страница 46

Закрытые ворота

Еще до рассвета следующего дня они достигли Мордора. Пустошь и топи остались позади. Прямо перед ними, на фоне бледного неба, зловеще темнела громада гор.

С запада Мордор ограждали Хмурые Горы, а с севера высились серые иззубренные и обломанные пики Пепельных Гор. Горные цепи гигантской стеной окружали безотрадное плоскогорье Горгорат с огромным тусклым, безжизненным глазом моря Нурнон посредине. За ним хребты, смыкаясь, образовывали глубокую теснину Кирит Горгор, Теснину Духов на Всеобщем языке, – вход в страну Врага, а по обе стороны на скалистых вершинах громоздились две мрачные черные башни – Зубы Мордора. Когда-то, после бегства Саурона, их выстроили гондорцы, чтобы закрыть Врагу дорогу назад, в свои прежние владения. Но мощь Гондора таяла, заставы слабели, а потом башни и вовсе опустели на долгие годы. Тогда-то Саурон и вернулся. С тех пор в башнях помещалась зоркая, бессонная стража, и они смотрели на север, восток и запад множеством неутомимых глаз.

Поперек теснины от утеса к утесу тянулась каменная стена, понизу изрытая сотнями ходов, нор, укрывищ; там размещались войска орков, готовые по первому сигналу своего Владыки двинуться в бой. В стене были только одни ворота, всегда запертые, всегда охраняемые сотнями воинов; открывались они лишь для тех, кого призывал к себе Саурон или кто знал пароль. Ворота назывались Мораннон.

Хоббиты в отчаянии взирали на эту жуткую преграду. Даже издали видны были воины на стенах и стражи у ворот. Путники притаились в каменной ложбинке, скрытой в тени северного отрога Хмурых Гор. Отсюда до ближайшей башни оставалось меньше фарлонга.

Настал день, и бледное солнце поднялось над голыми скалами Пепельных Гор. Вдруг раздался звук медных труб: начавшись на сторожевых башнях, он был подхвачен множеством других труб и рожков, и наконец издали мощно откликнулись трубы и барабаны в самом Барад Дуре, Черной Крепости. Для Мордора начался еще один день страха и тяжкого труда; дневная стража, сверкая оружием, сменила ночную, скрывшуюся в своих подземельях.

– Ну вот, – сказал Сэм, налюбовавшись этой картиной. – Вот Ворота, вот мы, но, по-моему, все так и останется, помяните мое слово. Ох, видел бы меня сейчас мой старик! Сколько раз он мне выговаривал: «Смотри, Сэм, куда идешь, не то плохо кончишь». Эх, увидать бы его еще хоть разок! Я уж готов до самой смерти выслушивать его «эх, Сэм, сколько тебе твердить»… Только сперва умыться надо, а то он меня и не признает. А насчет «куда дальше?» можно не спрашивать – дальше, по-моему, некуда. Разве что орки пригласят нас войти.

– Нет, нет, нет, – всполошился Горлум. – Не надо. Мы не можем идти дальше. Смеагорл знал это, он так и говорил хоббитам: «Дойдем до Ворот – там поглядим». Он знал, что им не войти, да, да!

– Так что ж ты, на погибель нас притащил сюда? – закричал Сэм, совершенно упустив из виду, что именно этого они и требовали от своего проводника.

– Хозяин велел, – оправдывался Горлум. – Хозяин сказал: привести к Воротам. Добрый Смеагорл привел. Хозяин велел так, умный хозяин!

– Да, я велел, – произнес Фродо. Он был весь в грязи, осунулся от усталости, но взгляд был решителен и ясен. Он не прятался больше. – Я велел так, ибо я намерен войти в Мордор. Другого пути я не знаю, так что войду вот этим. Я не зову с собой никого из вас.

– Нет, нет, хозяин! – застонал Горлум, цепляясь за него в отчаянии. – Не надо так! Не надо. Не бери Сокровище к Нему! Он съест нас, если получит его, съест весь мир! Сохрани Сокровище, добрый хозяин, не обижай Смеагорла Не отдавай Ему! Или уходи обратно, вернись в хорошие места, а Сокровище отдай Смеагорлу. Да, да, хозяин, отдай! Смеагорл сбережет его, он сделает много добра всем, особенно славным хоббитам. Пусть они идут себе домой! Только не надо в Ворота!

– Я должен войти в Мордор, и я войду, – ответил Фродо. – Если это единственный путь, я пойду здесь, и будь что будет!

Сэм молчал. Ему довольно было одного взгляда на своего друга, чтобы понять всю бесполезность возражений. Правда, он с самого начала не очень-то верил в успех предприятия, но, как всякий хоббит, не задумывался, как оно там сложится, пока не было нужды. Однако конец рано или поздно должен был наступить. Фродо собирается в Мордор, Сэм отнюдь не собирается отпускать его одного. Там-то они во всяком случае отделаются от Горлума. Но, как выяснилось, Горлум вовсе не рвался от них избавиться. Он упал к ногам Фродо, ломая свои тощие руки и стеная.

– Не сюда, не сюда, хозяин! – умолял он. – Есть другой путь. О да, есть! Другой, темный, скрытый, потайной. Но Смеагорл знает, Смеагорл покажет.

– Другой путь? – переспросил Фродо, испытующе глядя на него.

– Да. Другой путь. Есть. Или был. Смеагорл нашел его. Пойдем и посмотрим, есть ли он там.

– До сих пор ты не говорил о нем.

– Нет. Хозяин не спрашивал. Хозяин не говорил, чего он хочет. Он не сказал бедному Смеагорлу. Он сказал – Смеагорл, приведи нас к Воротам, а тогда – прощай! Смеагорл может уйти, он хороший. А теперь он говорит – я хочу войти в Мордор, прямо здесь. И Смеагорл очень боится, он не хочет терять доброго хозяина, он обещал сберечь Сокровище. Но если хозяин войдет здесь, то оно попадет прямо в Черную Руку. Смеагорл спасет всех. Он помнит другой путь. Славный хозяин! Смеагорл всегда помогает, Смеагорл хороший.

Сэм хмуро разглядывал Горлума. Его грызли сомнения. Похоже, что Горлум действительно был в отчаянии и в самом деле хотел помочь Фродо. Но, вспоминая подслушанный спор, Сэм никак не мог поверить в победу Смеагорла над Горлумом: он помнил, за кем осталось последнее слово. Сэму казалось, что обе половины – Смеагорл и Горлум (мысленно он называл их – Липучка и Вонючка) – помирились только временно, чтобы спасти Кольцо и Хранителя от рук Врага, а потом, улучив момент, овладеть Сокровищем.

«Хорошо еще, что ни тот, ни другой не знают, как Фродо намерен поступить с Кольцом, – размышлял он. – Судя по всему, Вонючка боится Врага настолько, что сразу выдаст нас, если попадется. Фродо надо быть с ним поосторожнее. Он, конечно, умный, умнее любого другого, только слишком мягок, вот в чем беда».

Фродо ответил Горлуму не сразу. Он долго глядел на темные утесы Теснины Духов. Лощина, в которой они укрывались, находилась на склоне холма, немного выше равнины: между нею и верхними бастионами Мораннона шла узкая, глубокая впадина. В утреннем свете были ясно видны сходившиеся у Ворот Мордора дороги. Одна – с запада, другая – с востока, третья шла с юга между мордорскими нагорьями и Великой Рекой и сворачивала в долину у самого холма, где притаились хоббиты. На равнине заметно было движение, словно там шли большие войска; в дыму и тумане блестели копья и шлемы, по дороге скакали всадники. Это напомнило Фродо картину, виденную несколько дней назад – или несколько лет? – с вершины Амон Хена. На мгновение сердце у него дрогнуло от безумной надежды, но она тут же развеялась: не армии Гондора шли против Врага, а отряды вастаков стекались под знамя своего владыки. Внезапно осознав опасность своего положения: днем, на свету, так близко от неприятеля, Фродо поспешно надвинул серый капюшон на голову и спустился ниже в лощину. Потом подошел к Горлуму.

– Слушай, Смеагорл, – сказал он. – Я поверю тебе еще раз. Мне кажется, так уж суждено: тебе – помогать мне, когда, казалось бы, помощи ждать неоткуда, а мне – пользоваться твоей помощью. До сих пор ты оправдывал мое доверие и не нарушил клятву. Я говорю это от сердца, – тут он бросил на Сэма быстрый взгляд. – Дважды мы были в твоей власти, и ты не воспользовался ею, не пытался отнять у меня то, что искал так долго. Надеюсь, так будет и впредь. Но предупреждаю, Смеагорл, ты в опасности!

– Да, да, – проскулил Горлум, – в великой опасности! Смеагорл весь дрожит при одной мысли о ней, но не убежит. Он поможет доброму хозяину!

– Я не о том, – возразил Фродо. – Опасность грозит тебе одному. Ты поклялся Сокровищем. Помни это! Оно может извратить твою клятву тебе на погибель. Оно уже извратило ее. Ты только что проговорился. «Отдай его Смеагорлу», ты сказал, не говори так больше, не давай этой мысли укрепиться в тебе. Ты никогда не получишь его, но даже стремление к нему может погубить тебя. В крайнем случае, Смеагорл, я надену его, понимаешь? Надену – и ты, раб Сокровища, выполнишь любое мое приказание, хоть бы я велел тебе броситься в огонь.

Сэм глядел на друга одобрительно, но и слегка удивленно, не узнавая ни лица, ни голоса. Он всегда считал Фродо самым мудрым на свете, ну, разве кроме Бильбо и Гэндальфа, но, как это ни странно, расценивал его всегдашнюю мягкость как своего рода слепоту. Горлум, верно, тоже принимал кротость за глупость, но ему это было простительно, он недавно познакомился с Фродо, и эта суровая речь совершенно сокрушила его. Он упал ничком, и от него уже ничего нельзя было добиться, кроме «добрый хозяин» и «бедный Смеагорл».