Андрей Валентинов - Нарушители равновесия Страница 5

Впрочем, Войча привык смотреть на жизнь легко, как и надлежит альбиру. Поэтому он быстро прогнал сомнения прочь и, весело насвистывая, зашагал, придерживая за уздечку брыкливого Басаврюка. Недотепа-Ужик шел следом, ведя в поводу Ложка. Правда, оглянувшись через некоторое время, Войча не без удивления заметил, что повод заброшен на шею коня, а Ложок идет рядом со странным парнем сам по себе, как собачонка. Раньше за огрским конем такого не водилось, и Войча решил, что ежедневная выездка сделала свое дело.

Когда последние дома, точнее грязные, врытые по самую крышу в песчаный грунт землянки остались позади, Войчемир внезапно сообразил, что не имеет не малейшего представления о том, куда им следует направляться. Точнее, куда, ему было сказано, а вот в какую сторону…

– Эй! – воззвал он, придерживая Басаврюка. – Не спеши!

Ужик послушно остановился. Странно, но Ложок сделал то же самое, хотя ему вообще ничего не приказывали.

– Отсюда верхами поедем. Сам сядешь, или помочь?

Ужик оценивающе поглядел на Ложка, смирно стоявшего рядом и покачал головой.

– Чего? – не понял Войча, – Ты словами говори!

– Мы не ездим верхом. – все тем же равнодушным спокойным тоном пояснил его спутник. – Нам нельзя.

– Кому это «нам»? – вздохнул Войчемир, чувствуя, что забот с этим худосочным будет даже больше, чем он боялся.

– Рахманам.

– Значит, нельзя?

– Нельзя.

Войча почесал щеку, куда его уже успела укусить какая-то наглая комаха, и прикинул, что этого недотепу лучше всего связать и бросить поперек седла. Но, подумав, решил кончить дело миром.

– Понимаешь, Ужик, нам идти далеко. Очень далеко.

– Неблизко, – согласился Ужик все тем же тоном.

– А ты босиком.

– Босиком, – Ужик мельком взглянул на свои необутые ноги, – мы всегда босиком ходим.

– Даже зимой? – не поверил Войча, привыкший на севере к тяжелым кожаным сапогам.

– И зимой.

– Так ведь холодно! – Войчемир представил себе, как он босиком идет по зимнему промерзшему до дна болоту, и его передернуло.

– Холодно, – послушно согласился Ужик, – иногда совсем невтерпеж.

– Ну и Косматый с тобой! – Войча махнул рукой, прогоняя целый рой мошки, слетевшейся на запах пота – человечьего и конского. – Хочешь пешком идти – иди! Только я тебя ждать не буду! Спешить нам надо.

– Успеем, – все так же односложно откликнулся странный парень.

Разговор становился уже совсем нелепым. Вдобавок последнее слово заставило Войчу насторожиться.

– А… А ты знаешь, куда нам?

– Знаю. В Акелон.

– Ага!

Именно это слово, которое Войча с трудом, но запомнил, и произнес Светлый во время их разговора. Следовало, конечно, переспросить, но Войчемир ждал, что Светлый пояснит все сам. Пояснений, однако, не последовало, и теперь Войча поспешил схватиться за спасительную ниточку.

– Ты вот чего, Ужик… Урс. Давай-ка поговорим…

Войча отвел Басаврюка к обочине, пристроил в тени ближайшего дерева и повернулся и своему спутнику, спокойно продолжавшему стоять на солнцепеке.

– Эй! Ходи сюда!

– Вот чего, – начал Войча, когда Ужик послушно подошел поближе (при этом обычно строптивый Ложок без всякой команды сделал то же самое). – Я – альбир, Кеев кмет. Воин, одним словом. Это понятно?

Последовал кивок. Войча хотел было потребовать словесного ответа, но на этот раз сдержался.

– Мы с тобой получили приказ. От самого Светлого, понял? И приказ наиважнейший. Так что давай думать, как его выполнить, да чтоб точно, неукоснительно и в срок.

Войчемир остался доволен своей речью.

– А ты, стало быть, этот… рахман, – продолжал он, заметив, что Ужик и не думает отвечать.

Темные глаза растерянно мигнули.

– Понимаешь, Зайча…

Войчемир кашлянул.

– Войча, извини, – тут же поправился заморыш. – Я, в общем-то даже не рахман. Я – ученик. К Патару совсем недавно пришел. Три дня назад я только собрался за лягушками, а он вызывает и говорит: пойдешь в Савмат, а потом в Акелон. Ну вот…

Подумав, Войчемир сумел сделать несколько важных умозаключений. Прежде всего недотепа служит какому-то Патару, не иначе важной шишке среди этих самых рахманов. Во-вторых, дальше ловли лягушек парня не пускают, и главное – с Акелоном получалось совсем плохо.

– Ты вот чего, Ужик, – начал он как можно мягче, дабы не спугнуть собеседника. – Нам этот Акелон позарез нужен. Давай-ка подумаем, как туда идти.

– На полдень, – темные глаза вновь мигнули. – Прямо на полдень, а затем к устью Денора…

– А точнее не знаешь?

– Нет, я ведь только ученик…

Войча вновь призадумался. Дело оказалось еще неподъемнее, чем он вначале думал. Правда по счастливой случайности они вышли из города в нужном направлении – как раз на полдень, но устье Денора находилось в такой дали, что и представить страшновато.

– Ладно, Ужик, – заключил он как можно веселее, – вечером поговорим, а сейчас ехать надо. Так значит, ты колдовать не умеешь? Ну там грозу вызвать, дождь?

– Нет, – Ужик развел худыми длинными руками. – Я только дом подметаю. Ну, иногда еще лягушек ловлю, мышей…

Войча легко вскочил в седло, потрепал по шее заволновавшегося Басаврюка и не спеша, шагом, направился по дороге, которая вела к ближайшему лесу. Ужик двинулся следом, ступая босыми ногами по дорожной пыли. Рядом с ним шел Ложок, по странной случайности почему-то решивший не отступать от нелепого парня ни на шаг.

В лесу стало прохладнее. Солнце спряталось за вершины могучих дубов, и Войча несколько повеселел. В конце концов все складывалось неплохо. Мельком он подумал, что Ужик вдобавок ко всему безоружен, но даже эта мысль не могла испортить настроение.

В этом огромном лесу, почти вплотную подступавшем к Савмату, Войче приходилось бывать, причем неоднократно. Несколько раз он охотился – и со Светлым, и с его сыновьями, чаще всего с Рацимиром, любившим выходить один на один и против медведя, и против тура. Однажды Войчу вместе с другими кметами послали разорить и сжечь какое-то небольшое селеньице, которое то ли упорно не платило подать, то ли, как поговаривали, поклонялось каким-то особо вредным лесным навам. От селения они оставили один пепел, поскольку брать у нищих лесовиков оказалось совершенно нечего. Правда, дрались они отчаянно, и Войча с трудом смог уклониться от удара здоровенной дубины, направленного прямо в голову. Подобное не удивило, ему часто приходилось жечь жалкие поселки, в которых жила есь. Разве что теперь пришлось вырубать не белоглазых уродов, а своих, но на то, как известно, воля Светлого.

Эти воспоминания заставили призадуматься. Лес тянулся на несколько дней пути. Селений вдоль дороги немало, но останавливаться в них едва ли разумно. Кеев кмет, путешествующий вместе с каким-то подозрительным парнем, мог показаться легкой добычей. Конечно, лесовиков – бортников, охотников и рыболовов – Войча и не думал бояться, но ночью сторожу не выставишь, а сонным могли зарезать даже самого Хальга Лодыжку. Поэтому Войча здраво рассудил, что заезжать в селения они будут днем и только за провизией. Ночевать в лесу, конечно, тоже невесело, но звери, по мнению Войчи, все же менее опасны, чем Кеевы данники.

Заодно подумалось и о другом. Знай Войча с самого начала, куда им ехать, то не стал бы связываться с неверной лесной дорогой, а потребовал себе лодку, лучше всего с румским парусом. Править лодкой Войча научился еще на севере, а потому не особо боялся даже полноводного могучего Денора. Но вспомнив все слышанное о великой реке, понял, что рассчитывать на лодку нечего. Три беды было на Деноре – огры, Змеи и пороги. Если с ограми был мир, пороги можно как-то обойти, то Змеи, по слухам, сделали Денор совершенно непроходимым, сжигая всех, кто спускался по реке на полдень от Серых Холмов. Так ли это, проверять не хотелось, особенно на собственной шкуре. Итак, оставалось ехать лесом, затем степью, затем… Но о прочем можно подумать и после – так далеко Войча загадывать не привык.

Итак, Войча успокоился и даже принялся напевать вполголоса старую песню, слышанную еще на полночи, о глупом охотнике, который сдуру забрался в самую чащобу и повстречал там целый выводок медведей. Одним словом:

Три медведя справа,Два медведя слева…

Конца песни Войча не помнил, но догадывался, что охотнику пришлось не очень весело.

День прошел незаметно и быстро. Они миновали два небольших селения. В одном из них, что было чуток покрупнее и почище, Войча велел позвать местного дедича и распорядился приготовить обед. Приказ был выполнен молниеносно – здесь, поблизости от Савмата, с Кеевыми альбирами предпочитали не спорить. Запасливый Войча прихватил кое-какой припас на дорогу, с удивлением заметив, что Ужик почти ничего не ел, выпив лишь немного молока. Войчемир только вздохнул – людей с плохим аппетитом он не уважал и считал попросту слабаками.

Место первого ночлега нашлось само собой – огромная поляна, окруженная столетними дубами. Старое кострище и вбитые в землю колышки свидетельствовали о том, что здесь порой останавливаются – то ли охотники, то ли бортники, а то и лихие люди. Впрочем, Войча не боялся – приходилось ночевать и в куда более опасных местах.