Николай Степанов - Курьер Страница 56

– Как ты смеешь, поганец?!

– А что ты мне сделаешь? Неужели убьешь? Так тут ты малость опоздал, на пару годков с лишком.

– Пусть мое презрение станет тем камнем, который падет…

– Да тьфу три раза на твои проклятия, можешь засунуть их себе в глотку через задницу.

– Твое счастье, вор, что не могу придавить тебя, как букашку. Но боги – они все видят. Придет мой час, и тогда ты умоешься кровавыми слезами!

– Говорят, горбатого могила исправит. Брешут! Ты даже после смерти не изменился. Как был напыщенным занудой, так и остался.

– Не тебе судить, смерд!

– О, великая Селедина! Он опять за свое…

Очнулся в холодном поту.

– Кто здесь?

Тишина.

Снял ночной колпак с лампы. Никого.

«Неужели в комнате живут духи умерших? Ну Серхер, удружил, гад! Все готов сделать, лишь бы я из города не выбрался. Завтра буду измучен бессонницей, и бери меня голыми руками. Нет, надо поспать. Назло треклятому чародею…»

В это время отворилась дверь и на пороге появился долговязый дворецкий.

– Приказано разбудить на рассвете. Завтракать будете?

– Нет.

– Одевайтесь, я проведу к выходу.

«Вот и конец курьеру второго легиона Сарину Дюзану. Со знаниями меня облапошили, поспать не дали».

«Тебя Сарин кличут? – В голове прозвучал один из тех голосов, что слышались ночью. – А я Щапрун. Будем знакомы, что ли?»

Замер на одной ноге, вторую как раз всовывал в ботинок.

«Не пугайся, парнишка. Камень вчера у Серхера брал?»

– Ага, – ответил вслух и сразу наткнулся на настороженный взгляд дворецкого.

– Чего изволите? – спросил тот.

– Одну минуту.

Быстро закончил с обуванием, надел куртку и покинул комнату. Захотелось быстрее выйти на свежий воздух.

«В камне упрятан мой дух. Тебе нужно подсобить?»

«Выбраться из Оборотграда», – беззвучно ответил я.

«В курсе, потому эта падаль серокожая меня и выдернула, чтоб ему сдохнуть!»

«Поможешь?»

«Почему бы и нет? Все лучше, чем в подвале пылиться. Город я как свои пять пальцев знаю, местных оборванцев и их повадки пока не забыл. Попробуем прорваться. Сам-то чего умеешь?»

Рассказал о том, чему учили.

«Негусто… Но и не пусто», – подытожил Щапрун.

Будка как раз подняла меня на площадь. Утро только начинало вступать в свои права, солнце из-за окружавших плато гор еще не показалось, но небо заметно посветлело.

Около подъемника караулили двое других бойцов. Я поправил дорожный мешок, осмотрелся. Еще бы знать, куда идти.

«Дай им по серебряной монетке», – предложил заточенный в камень помощник.

– Дуй строго на север, паря. На улице Дохляков до полудня карантин, – посоветовал один из охранников.

«И что сие значит?» – спросил у невидимки, когда тот указал направление.

«Знаешь, почему в Оборотграде никогда не бывает эпидемий?»

«Нет».

«Магия Серхера. Колдун насылает ночью проклятие на одну из улиц. Хворые сразу впадают в трясучку. Здоровые, заметив такое дело, покидают улицу, а под утро в дома приходят чистильщики. Они сжирают больных и умерших. Дочиста».

«А меня не сожрут?»

«Могут, коли будешь ворон считать».

Пустырь закончился. Я ступил на мощеную дорогу, начинавшуюся возле столба с подвешенным скелетом. Впереди – ни души.

«Иди быстро, но бесшумно. Избегай открытых дверей и окон, оттуда может выскочить чистильщик. Заметишь белесую дымку – обходи стороной».

Легко сказать – обходи. Тут вся улица в две сажени шириной. Если тварь, о которой говорит Щапрун, умеет прыгать…

Двухэтажные домики с односкатными крышами стояли слева и справа от дороги. Окна заперты ставнями. Двери… Шагов через тридцать заметил не просто открытую, она лежала рядом с проемом.

«Что делать?»

«Прижмись к дому напротив и – ходу. Глядишь, и пронесет».

Никто не выскочил. Из того дома. Зато из следующего высунули морды сразу двое шакалов. Жутких. Светящиеся глаза и острые зубы заставили поежиться.

«Бежать?»

«Пока не стоит. Если они при добыче, преследовать не станут. Прикинься статуей, их тут много».

Он был прав. Человеческих фигур, вылепленных из глины, стояло предостаточно. Правда, все они тощие, как тот скелет, что висел на столбе. Видимо, эту разницу заметили и звери. Выпрыгнули оба. Ростом с теленка. Остановились. Наверное, не решили, кому первый кусок достанется.

«Ты говорил, ножичек кидать обучен?»

«Ага».

«Подрань одну зверюгу. Только не промахнись!»

Тварь взвизгнула, когда клинок воткнулся чуть ниже шеи, а вторая, заметив кровь, тут же кинулась на раненую.

«Делаем ноги, пока они заняты».

Через полсотни шагов увидел белесую дымку. Густой туман перекрыл всю дорогу.

«Демоны меня разорви на части! – воскликнул невидимый проводник. – Сколько же здесь хворых нынче! Ладно, будем перебираться на другую улицу. Хотел позже, да, видать, непруха! Дом с полосатой дверью зришь?»

«Второй справа?»

«Он. Сорви ставни, раз силушки много, вскрой окошко и внутрь. Надеюсь, там никого».

В одно окно вошли, через другое вышли. Правда, последнее прорубил в глухой стене. Оказался в таком узком проходе, что пришлось снять мешок и идти боком. В неудобном положении миновал два здания. Уперся в кирпичную кладку.

«Тупик. Будем ломать?»

«Вижу, Сарин, вижу. Нет, здесь сила не поможет. Лезь наверх».

Исцарапав пальцы, взобрался. По узкому выступу прошел между соседними зданиями. Вот и другая улица.

«Битых харь, – назвал ее Щапрун. – Чужаков тут забивают насмерть. Если догонят».

«Далеко бежать?»

«Шагов триста. Только не надумай тормозить или останавливаться. Любой человек, хоть полуживая старушка, для тебя – смертный враг. Тут ежели не ты, то тебя. Понял?»

«Ага».

«Тогда со всех ног вперед!»

Я снова нацепил мешок.

«Да брось ты его!»

«Нет, там два спальных костюмчика и немного еды. Мне еще через горы топать…»

«Сначала из города выберись».

Поклажу не бросил, закрепил, как мог, спрыгнул и пустился в бега.

Полпути преодолел без препятствий, а потом меня заметили. Двоих мужичков, пытавшихся затормозить, сбил рукоятью топора. Третьего, с дубиной, угостил лезвием, еще одного перепрыгнул, он кинулся в ноги. За спиной нарастал топот ног. Оглянулся. Лучше бы этого не делал. Озверевшая толпа накатывалась грозной лавиной.

«Осталось совсем чуть-чуть! – подбадривал Щапрун. – Нам бы только до храмового треугольника добраться!

И тут впереди появилась опрятно одетая девушка. Совсем юная. Стояла, расставив руки, и уступать дорогу не собиралась. Попытался сменить курс, она сдвинулась в ту же сторону.

«Вали ее, демона тебе в дышло!» – взорвалось в мозгу.

«Но ведь она…»

Потом я даже не понял, что произошло. Руки и ноги перестали слушаться. Взмах топором – и девица лишилась головы, тут же преобразившись в грязного оборванца.

«Говорил же, вали. А теперь поднажми чуток, выбился я из сил твоим телом управлять».

Улица врезалась в широкий проспект, вдоль которого, свернув налево, я пробежал несколько саженей и остановился. Преследователи тоже выскочили на широкую дорогу, но гонку прекратили. На них со всех сторон посыпались издевки.

– Упустили птичку, немощные?! На собственной улице упустили!

– Так вам и надо, бездари полоумные!

– Теперь приз достанется другим.

– Молодец, парнишка!

Два головореза подошли и пожали руку, один похлопал по плечу. Хорошо, никто обниматься не кинулся.

«Щапрун, почему тут меня никто прикончить не пытается? Сезон охоты закончился?»

«И не надейся. Мы проскочили самый короткий участок: от центра до храмового треугольника».

«Что за?..»

«В Оборотграде три храма: Гороледе, его жене и тестю. Здания храмов соединены широкими улицами. Здесь, как и на центральной площади, днем непотребства не позволены».

«И много у вас еще подобных мест имеется?»

«Не совсем таковые, но есть. Через десяток кварталов, если повезет, выползем на торговый периметр. Он огибает срединный город по квадрату».

«И чем полезен?»

«Там в светлое время суток запрещено кровь пускать и нападать с оружием друг на дружку. Правда, могут подсыпать снотворного в чай или колдовством сморить. Потом утащить прочь и прикончить на любой другой улочке. Так что долго я бы там не задерживался».

«Хорошее место. А где еще можно дух перевести?»

«На пятьсот саженей от городских ворот внутрь Оборотграда пролегает Скверное кольцо».

«Улица?»

«Нет, полоса из скверов. Там у нас чародеи гнездятся, демона им в дышло. Сами они чужаков не убивают, но могут словить на продажу или для своих опытов, ежели близко к их жилищу подойдешь».

«Выберусь отсюда живым, найду укромное местечко и затаюсь там, как мышка. Хватит с меня! Думал, стану курьером – начнется спокойная жизнь. А тут… Казалось бы, от войны убежал, осталось только небольшую посылочку доставить, а по пути так нагрузили – смерть на пятки наступает почище, чем на передовой. Может, и у нее ко мне поручение? Неужели на том свете курьеров не хватает?»