Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда Страница 6

– Не грози, тварь из грязи, – с презрением сказал альв. – Я родился в те времена, когда Триди еще только сотворил вас, и проклятого солнца не было в небесах… Ваших рун я не боюсь, а вот ты страшись моего проклятия! Сгниют твои кости, распадутся связки, ослабнут мышцы, если я захочу!

Арнвид закашлялся, а затем улыбнулся так, что пленник вздрогнул.

– Не пугай, – прокряхтел он. – Были бы наши руны, а так ведь самого Харбарда… Что, Ингьяльд, приступим?

– А что вы хотите знать? – поспешно осведомился альв.

Понятное дело, что проклятье если и подействует, то потом, и пытать будут сейчас…

– Что необычного творится в Мидгарде? – спросил Ивар. – Что причиной тому…

И он перечислил все, о чем слышал во время недавнего тинга – оползни, снегопады и сильные морозы, разгул ночных всадниц и раздоры между ярлами, нападения троллей и морские бури.

– Наш мир куда лучше вашего, – сказал альв, – и если бы мы могли, то никогда не полезли бы сюда… Но напасти терзают и Свартальвхейм, умирают источники силы и живые камни, и мы вынуждены поить их горячей, человеческой кровью, а ее можно добыть только здесь!

Ивар не знал, что такое живые камни и источники силы, эрили, если судить по вытянувшимся рожам, тоже.

– У нас другие напасти, но мы тоже не знаем, чем они вызваны… Охр! – тут пленник задергался, зашипел, как большая змея. – Проклятое солнце… взошло… Жжет, тварь!

– Ничего, потерпишь, – буркнул Ивар. – Он не врет?

– Похоже, что нет, – Арнвид задумчиво поскреб лысину.

Альв пыхтел и сопел, точно его поджаривали на слабом огне, черное лицо кривилось, а в глазах стояла мука. Дневное светило, ненавистное всем подземным существам, терзало его даже здесь, в погребе, под толстым слоем земли.

– Но кто же тогда знает? – спросил Ингьяльд, и голос его прозвучал беспомощно.

– Разве что боги, – прохрипел пленник. – Или сама Хель, или кто-то из мертвецов-чародеев…

– Ладно, разрази меня Мьелльнир! – сказал Арнвид, и глаза его азартно блеснули. – Знаю я один ритуал, опасный и сложный… Ты, выползок подземный, если поможешь, то мы тебя отпустим, вернешься к своим.

– Что за ритуал? – спросил альв подозрительно.

– Четыре Крыла.

Пленник, похоже, забыл про терзавшее его солнце – выпучился и попытался отползти к стене. Но едва дотронулся до нее, как руны вспыхнули ярче, и альва начало бить судорогой.

– Ты сошел с ума, старик? – прохрипел он, немного придя в себя.

– Причем давно, и очень этому рад, – заявил Арнвид, улыбаясь широко, хотя и редкозубо. – Ну что, поможешь, смоляная твоя морда, или наверх тебя вытащить, за ушко да на солнышко?

– Ладно, ладно, помогу… – проворчал пленник. – Только клянитесь всеми тремя норнами, что до следующего рассвета вернете мне свободу. Нарушившего подобную клятву после смерти ждет кипящий поток, ледяные скалы на его берегу, и хищные твари в глубине!

– Клянусь своим прошлым, настоящим и будущим, Урд, Верданди и Скульд, что до следующего восхода мы тебя отпустим, – сказал Ивар, и добавил, цитируя «Прорицание вельвы»: – Довольно ль вам этого?

Альв кивнул.

– Вот и хорошо, – Арнвид повернулся в сторону лестницы. – Пойдем готовиться. Ты, черный, полежи тут, не обессудь, ты-то нам ни в чем не клялся, да и дневной свет тебя здесь не достанет…

Пленник заикнулся что-то о путах и ране, но слушать его не стали, пошли наверх.

Для ритуала старый эриль выбрал лесок неподалеку от усадьбы, глухой старый ельник, где землю покрывал толстый мох, зеленый, как лягушачья спина, а с деревьев свисали бороды лишайников.

Он указывал пальчиком, а делать все приходилось Ингьяльду и паре молодых воинов.

– Шустрее топорами работайте, – ворчал Арнвид, устроившийся на старом бревне, и надсадно кашлял. – Я то в ваши годы, клянусь залогом Вегтама… Давай, землю очищайте, не ленитесь…

Ото мха и веток освободили круг размером с небольшую комнату, после чего Арнвид прогнал из леска всех, кроме Ингьяльда, и велел его не тревожить. Оба появились в усадьбе только ближе к вечеру, усталые и вспотевшие, с грязными руками и коленями, долго мылись, а когда сели за стол, то ели за десятерых.

Старый эриль на время трапезы даже забыл про кашель и боли в спине.

Альва выволокли из погреба после того, как солнце укатилось за горизонт, и закат погас.

– Ну что, пошли, черный, – сказал Арнвид. – Ивар, ты останешься здесь…

– Нет, я с вами.

Понятно, что всякие чародейские штучки не для простых людей, и что, участвуя в них, легко запятнать честь, но какой он будет конунг, если устрашится колдовства? И всякому ясно, что добрый меч в сильных руках, удача и отважное сердце порой стоят больше, чем тайные знания, что содержатся в головах у волшебников Мидгарда.

Старый эриль заколебался, Ингьяльд растерянно захлопал серыми глазами, а альв неожиданно сказал:

– Пусть идет. Не помешает.

– Ладно, – сдался Арнвид.

Ивар поймал встревоженный взгляд Рагнхильд, ободряюще улыбнулся ей – жена морского конунга давно смирилась, что мужа могут убить в любой момент, что он может не вернуться из похода, но ей вовсе не хотелось, чтобы он стал жертвой противного богам колдовства…

Пока шли до леса, окончательно стемнело.

Факелы с собой не взяли, и сквозь чащу продирались в полном мраке. Видно было не дальше, чем на вытянутую руку, казалось, что деревья шагают навстречу, нарочно загораживают дорогу. Под ногами хрустело и чавкало, колючие ветви лезли в глаза, с них сыпались иголки, застревали в волосах, липли на лицо.

– Пришли, во имя всех асов, – сказал Арнвид, когда они выбрались на открытое место. – Вставайте вон туда, в середину…

Он опустился на колени, прижал ладонь к земле, и нарисованные на ней руны вспыхнули неярким белым огнем. Из тьмы выплыли сгрудившиеся вокруг ели, мохнатые лапы, казавшиеся не зелеными, а белыми, стало видно лицо альва, на котором застыла улыбка.

Священные знаки, добытые некогда Одином, образовывали круг, и в самом его центре оставался пустой участок, достаточный, чтобы там стояли, не толкаясь локтями, пятеро мужчин.

Эрили расположились лицом к востоку, меж собой поместили альва, а Ивару досталось место позади всех.

– Начали, во имя Альфёдра, – сказал Арнвид, и начал рисовать в воздухе сложные составные руны.

Что делали эрили и помогавший им темный альв, Ивар не понимал, да и не старался понять. Он смотрел по сторонам, отмечая, как меняется все вокруг – побледнели и стали призрачными деревья, земля сделалась мутно-серой, создавая ощущение, что стоишь на облаке.

Услышав оглушающее карканье, вскинул голову, но не увидел ничего, затем мощно и страшно захлопали крылья. Конунга покачнуло, на мгновение показалось, что летит, мчится вверх со страшной скоростью, внутренности заледенели, сердце болезненно сжалось.

А в следующий мир земля исчезла, он обнаружил себя в небесах, под куполом небес, усеянным исполинскими звездами. Разглядел вдали Бифрёст, радужный мост, изгибавшийся исполинской аркой, увидел блистающий золотом Асгард в вышине, его стены, крыши чертогов…

Показалось, что стоит в колоссальном зале, а впереди три трона, один выше другого, и на каждом сидит мужчина с седой бородой, могучий, широкоплечий, и единственный глаз его злобно блестит.

Вновь прозвучало карканье, его сменил волчий вой, все закружилось перед глазами.

– Вернулись, – голос Арнвида прозвучал тихо, почти шепотом.

Ивар моргнул, и понял, что они на том же пятачке посреди леса, что он сам весь мокрый от пота, словно бегал в кольчуге, а ладонь закаменела на рукояти меча.

– Это было… ты справился, – сказал альв неверяще. – Не ожидал… теперь отпусти меня…

– Да, ты свободен, – старый эриль повернулся, в руке его блеснул нож.

Разрезанные путы упали на землю, сначала с рук, потом с ног, и бывший пленник переступил на месте, начал растирать запястья. Выражение лица его стало хищным, в глазах появился злой блеск, заметный даже в ночной тьме.

– Передай своим, пусть больше не нападают, – велел Ивар. – Иначе получат так же, как прошлой ночью.

– Я передам… – сказал альв, и провалился сквозь землю.

На том месте, где стоял, осталось черное пятно, словно тут жгли костер.

– Ну, и чего вы там узнали? – Ивар глянул на Арнвида как раз в тот момент, когда глаза того закатились.

Ингьяльд подхватил бывшего наставника, не дал упасть.

– Силы кончились… – сказал он. – Сейчас я помогу…

Прямо на лбу старого эриля нарисовал руну Силы, та вспыхнула синим огнем, тут же погасла. Арнвид вздрогнул, закашлялся, открыл глаза, с лица его начала уходить мертвенная бледность – словно принялся таять снег на покрытой буграми и оврагами равнине.

– Ничего, сдюжим… – просипел он. – Я сам стоять могу…