Николай Степанов - Курьер Страница 65

– Очень странно…

– А этот демон… Он тоже использует морок невидимости, как я?

– Не думаю. Мне говорили, что несложные заклинания способны лишить его невидимости. Твой же морок…

– А не знаешь, как избавиться от навязчивых снов? – Линель поняла, что подруга не имеет отношения к невидимому соглядатаю, и решила уйти от темы.

– Ты лучше у Юриша спроси.

– Он уже несколько дней ко мне не заходит.

Почти сразу раздался стук в дверь, и на пороге показался наставник.

– Здравствуйте, дамы. Линель, как самочувствие?

Принц отодвинул амулет от рамки, и пленка исчезла вместе с картинкой. Кагир знал, что услуги даже мелких демонов не предоставляются даром, за все приходилось платить. Одной капли крови хватало на три минуты показа, потом «зверек» начинал тянуть жизненную энергию хозяина.

«И для чего им понадобилась отрава? – задумался наследник. – Неужели Гишана воду мутит? Что ж, тогда тем более она должна умереть».

Кагир вернул рамку в ящик, а амулет снова повесил на шею. На груди принца восьмиконечная звезда мгновенно преобразилась в серебристый камешек, пробитый двумя стрелами.

Глирзан, подножие Цехмерской гряды

Сахад ничем не показал, что не ожидал увидеть меня живым. Был задан только один вопрос:

– Проклятие снять удалось?

– Мальчику больше ничего не грозит.

Я долго готовился произнести эти слова, спускаясь в долину. Постарался использовать науку Лехана, чтобы убедить самого себя в правдивости сказанного. Не получалось до тех пор, пока мысленно не закончил фразу словами «…кроме смерти».

Второй советник задержал взгляд на моем лице, потом развернулся и, отдав команду готовиться к возвращению, пошел прочь.

Почти сразу рядом появился один из волшебников сопровождения:

– Тяжело пришлось?

– Лучше и не вспоминать. Еле живым выбрался.

– Серхер ничего не передавал?

– Передавал. Вот эту шкатулку. – Я вытащил коробочку. – Он велел вручить ее лично в руки воеводе.

– А откуда у тебя новая одежда? – Чародей даже не посмотрел на драгоценную вещицу.

– На обратном пути разбойники напали. Когда с ними сражался, моя пришла в негодность. Вот, забрал у них. Заодно и деньжат позаимствовал. Надеюсь, никто не будет претендовать на мою добычу?

– Почему не доложил о нападении? Сахад должен знать, что на Цехмерской гряде орудует банда.

Так, на мои вопросы и тут отвечать не собирались. Ладно, мне не привыкать:

– Уже нет никакой банды.

– Ты хочешь сказать, что справился?

– На горе осталось тридцать два трупа. Сам убил семерых, остальных покусал солончаковый аспид, который был заперт в шкатулке Серхера.

– Ты посмел открыть чужой подарок?

– Не я. Дама, которая командовала бандитами.

– Зачем отдал?

– Силой отобрали.

– Темнишь ты чего-то, парень. Говоришь, что убил семерых, а на самом – ни царапины. Женщина у тебя спокойно забрала ценную вещь. А потом вдруг все взяли и умерли. Такого не бывает.

– Не верите?

– Скажи на милость, тебя почему не тронули? За красивые глазки?

– Ага, не тронули! Едва к демонам не отправили. Если бы не мазь… – В коробочке почти ничего не осталось, поэтому даже скрывать не стал.

– Ты ври, да не завирайся. Какая еще мазь?! – Собеседник начинал терять терпение.

– Смотри! – Я вытащил позаимствованный у разбойников кинжал и полоснул по руке, затем достал жестяную коробку и быстро смазал порез. Ранка затянулась прямо на глазах, не оставив ни следа. – Видишь?

– Ого! Откуда у тебя?

– Начну рассказывать, опять не поверите. Волшебник один подарил.

– Он что, совсем без головы, чтобы такие подарки делать?

– А вот здесь вы попали в самую точку. Сначала колдун потерял голову, затем я позаимствовал у него мазь.

– Значит, ты говоришь, аспид покусал всех разбойников? А тебя?

– Не стал.

– Почему?

– Да откуда я знаю! Наверное, яд закончился. Или ему чужестранцы не по вкусу.

– А ты точно не врешь? Может, и не было никаких разбойников?

– Поднимитесь да проверьте! – Разговор с волшебником меня порядком утомил. – Надеюсь, трупы еще не все разбежались!

К нашему разговору прислушивались стоявшие рядом воины. Кто-то из них удивлялся, но большинство лишь ухмылялись. Собеседник понял, что от меня больше ничего не добиться, и отправился на доклад к начальнику. Вскоре ко мне вернулись оба. Командир отряда смотрел недоверчиво, а три воина уже спешили наверх по крутому склону.

– Покажи шкатулку! – приказал второй советник.

– Пожалуйста. – Я передал коробочку.

Он потряс ее возле уха.

– Деньги, что у разбойников отобрал, тоже давай. Их надо вернуть законным владельцам. Тебе за выполненное поручение, я слышал, больше дадут.

«Откуда он знает? Хотя если это он оплачивал услуги бандитов, то сам и есть законный владелец. Ну да, они ведь заказ не выполнили».

Не люблю расставаться с деньгами, но мешочек с золотыми отдал. Ссориться с Сахадом себе дороже. Вдруг еще решит лично доделать то, с чем не справились наемники?

– А мне за старания ничего не причитается? – Природная бережливость все-таки вырвалась наружу. Нет, ну правда, я честно заслужил хотя бы часть трофеев.

– Держи, – советник усмехнулся и снисходительно бросил одну монету из тридцати, – теперь рассказывай, как проводил девушку. Только не вздумай мне врать!

Врать действительно не пришлось. Зачем? Лучше не говорить всей правды. Иначе пришлось бы утомлять господина Сахада ненужными подробностями. Например, я точно не собирался рассказывать о том, что проклятие исчезнет только после смерти Серхера, ведь тот снова мог обмануть. Постарался быть немногословным.

– Он сказал, что убьет Шарель сразу после свадьбы? – первый раз переспросил советник.

– Да, но помешать ему я уже не мог.

– Не оправдывайся. Воеводе доложишь. Продолжай.

Особенно его заинтересовала моя стычка с разбойниками и речь Серхера, пусть и в несколько сокращенном варианте.

– Голос звучал прямо из шкатулки?

– Точно не скажу, я одной ногой в могиле стоял.

– Может, тебе пригрезилось?

– Грезы были, когда уже в глазах потемнело. Видел летающую собаку с голубыми глазами.

Мои слова поразили волшебника. Он даже собрался что-то сказать, но Сахад отозвался первым:

– Твои сны меня не интересуют. Ты уверен, что все разбойники погибли?

– Живых я не нашел.

– А змея?

– Уползла, наверное.

– Вон бойцы возвращаются, – подал голос чародей. – Сейчас у них все разузнаем.

Дружинники пришли не с пустыми руками, они принесли оружие бандитов. Старший сразу принялся докладывать, и его слова подтвердили мою историю о стычке.

– Семеро трупов имеют жуткие раны. Скорее всего, от топора. На остальных разбойниках ни царапины.

Теперь воины Глирзана смотрели на меня с нескрываемым уважением. Даже Сахад был вынужден предложить любой из трофеев, доставленных его бойцами. Из всего богатства забрал только набор метательных ножей, как-то наверху я его просмотрел.

– В путь! – скомандовал советник.

Мне подвели коня. Через минуту отряд двинулся на юг.

По дороге не раз посещала мысль о побеге, но рядом постоянно находились всадники. Стоило чуть замедлить ход, и они придерживали лошадей. Видимо, получили приказ не спускать с меня глаз.

К столице ехали почти всю ночь. Где-то за час до прибытия Сахад отправил гонца вперед. Сам же подъехал ко мне и приказал немного задержаться. Когда мы остались одни, он заговорил:

– Серхер тебя наверняка обманул, парень. Вряд ли он уничтожил собственное проклятие. Мой чародей сказал, что для снятия черных чар нужен либо особый ритуал, либо заколдованный амулет, которым могла служить шкатулка. Однако посылочка имела всего один секрет, призванный отравить воеводу. Никакой магией в ней и не пахнет.

– В Глирграде меня убьют?

– Скорее всего. Но если пойдешь ко мне на службу, могу замолвить словечко. Все зависит от того, как дело представить. Твою стычку с разбойниками можно обрисовать в весьма выгодном свете. Воевода обычно прислушивается к моим словам. Вполне возможно, с моей подачи даже предложит тебе стать личным охранником. И ты согласишься.

– Но ведь вы хотели, чтобы я служил вам.

– Мы с господином Грамиром делаем одно дело, но мои приказы должны стать для тебя главными. Это понятно?!

Недавний разговор с Серхером научил меня многому, и прежде всего выдержке. Иначе бы сейчас точно кинулся на собеседника. Мысленно поблагодарил коварного чародея и за другой урок, научивший обдумывать каждое произнесенное слово. Так что я не ударил негодяя, не обозвал его сволочью, а принялся размышлять.

«Откажусь – могу и до Глирграда не доехать. Соглашусь слишком быстро – заподозрит в неискренности. Надо придумать что-то другое».

И тут припомнил взгляд, с каким он бросал мне монетку. В глазах читалось: «Все вы одинаковы – за деньги готовы мать родную продать».