Стэлла Соколова - Сборник «3 бестселлера. Юмористическое фэнтези» Страница 7

– А если я не захочу…

– А кто тебя спрашивает?

– А разве фея-крестная… фей-крестный… не должен…

– Нет, – сухо прищурился школяр. – Фей-крестный никому ничего не должен. А должен у нас здесь ты один. И тебе лучше запомнить, что именно. Ты должен, во-первых, жениться на принцессе, а во-вторых, слушаться меня беспрекословно и не задавать дурацких вопросов. Вопросы есть?

– Дурацкие?

– Да.

– Есть. Нет. Есть. А если из меня не выйдет король?

– Ха! – громко сообщил Агафон. – Все так говорят! Но подумай, мил человек Лесли, и скажи мне откровенно… Разве тебе никогда не приходило в голову, что ты – не такой, как все? Что ты – особенный? Что заслуживаешь чего-то большего, нежели горбатиться всю жизнь в лесу? Что если бы тебе дали развернуться, и не с топором перед елкой, то ты бы тогда всем показал, какой ты есть на самом деле, какова твоя внутренняя сущность?

– Н-нет?..

– А ты подумай, юный друг мой, подумай! Чувствуешь в душе своей силу таинственную, что на волю просится? Ну?.. Ну?.. Слушай себя!

Юноша честно сосредоточился на нервно заерзавшей под его непривычно-пристальным внутренним взглядом сущности и, помолчав напряженно с полминуты, неуверенно пожал плечами.

– Н-ну… я не знаю… – и тут же под плотоядным взглядом крестного спешно поправился: – Может, и вправду я такой… не такой…

– Ты – не просто «не такой»! Ты – необыкновенный! Ты – выдающийся! Ты – исключительный! Ты второго такого, как ты, встречал?

– Н-нет…

– Ну вот! Я же тебе говорю! Ты – уникум!

– Но… я не знаю никакую Уню!

– Ха-ха-ха! Шутить изволит ваше будущее высочество! – разошедшийся фей согнулся в полусерьезном полупоклоне. – Вот видишь! Свежо! Оригинально! Нестандартно! Мне бы так посмотреть на привычные слова и в голову не пришло! И это есть неоспоримый признак недюжинной, незаурядной, феноменальной – только не спрашивай меня, что это такое – личности!

Лесоруб потрясенно молчал и моргал.

– Это… всё я? – наконец, смог выговорить он.

– Ты, – убежденно кивнул Агафон. – Ну, теперь-то чуешь свою неповторимость? Свою удивительную судьбу? Свое предназначение заткнуть за пояс всех, кто от убогого умишка говорит, что ты – самый заурядный лесоруб? Рубить лес может каждый! Жениться на принцессе – только избранный! Такой, как ты!

– Я?..

– Ты! – чародей уверенно ткнул пальцем в могучую грудь крестника. – Ну теперь понял, кто ты есть на самом деле?

– Уне кум?

– Правильно! И поэтому для раскрытия своего богатейшего внутреннего потенциала должен жениться только на принцессе!

– А если я ей не понравлюсь?

– Кто ее спрашивать будет!

– А… если она – мне?

– Ты что, дурак? Что, ну, скажи мне, что в принцессе может не понравиться?! Власть? Поклонение подданных? Роскошь? Комфорт? Развлечения? Богатство? Тебе что, деньги не нужны?

– Н-нужны…[20] Но как же любовь?

– Стерпится – слюбится!

– Моя мама то же самое говорит иногда…

– Ну вот и замечательно! Мать дурному не научит, – кивнул чародей, будто полководец армии, победившей на первой минуте боя нокаутом. – Еще вопросы имеются?

– Н-нет…

– Тогда собирайся, и пошли.

– Куда?

– Жениться, – самодовольно хмыкнул его премудрие.

– Но как?

– Очень просто. Классика, – усмехнулся Агафон. – «Основы фейского дела. Том первый». Дожидаемся бала. Ты едешь туда. В карете из тыквы, запряженной мышами. Танцуешь лучше всех. В двенадцать часов разворачиваешься и убегаешь, теряя при этом на ступеньках дворца хрустальную туфельку…

– Но… я не ношу туфельки, – неуверенно проговорил парень, украдкой глянув на свои ноги сорок восьмого размера.

– Тогда сапог.

– Хрустальный?

Агафон спешно вызвал в памяти нужную страницу учебника, припомнил диаграмму-иллюстрацию, и уверенно кивнул:

– Да.

Лесли чудом умудрился превратить ржание в тактичный кашель.

– А еще я не умею танцевать.

– Не умеешь?! Как – не умеешь? Что, серьезно?

– Д-да… – виновато развел руками Лес.

– Ну ты лапоть, – припечатал его уничижительным взглядом маг.

Ну почему, почему этому убийце деревьев обязательно надо всё усложнять! Неумение танцевать – нелепая вроде мелочь – в его положении становилась громадным непреодолимым препятствием, потому что танцевать Агафон не умел тоже, равно как и обучать танцам других посредством магии. Особенно своей.

– Но ведь что-то ты умеешь делать? Лучше других, желательно? – школяр взял себя в руки и с остатками надежды воззрился на Лесли.

– Валить деревья, – уверенно ответил он.

Крестный фей задумался. Единственное применение умения своего подопечного, которое приходило ему на ум, исключалось решительно: вряд ли принцесса загорится желанием выйти замуж за того, кто подрубит в ее дворце все колонны.

– Тогда… тогда…

Студиозус рассеянно попытался затолкнуть не нужную пока палочку в карман, но та не шла, словно упиралась во что-то.

– Что за… – его премудрие раздраженно сунул туда пальцы в поисках помехи и с удивлением ощутил, что они уперлись во что-то помято-бумажное. Шпаргалки? Были бы сейчас весьма ко времени… если в тему… Но расправив на стволе дуба измятый листок размером с две ладони Лесли, он изумленно прочитал:

– «Программа… королевского турнира… посвященного выдаче замуж дочери короля Шантони Луи Второго… несравненной Изабеллы Пышноволосой. Проводится впервые… в столице Шантони Монплезире… Победитель получает всё… Предварительная запись благородных рыцарей заканчивается за полчаса до начала турнира. Мероприятие состоится третьего июня… в десять часов утра… на главной площади перед дворцом… в любую погоду. Приходите, будет интересно!»

Это же сунула кто-то из фей перед самой его отправкой сюда! Вот спасибо-то!

– Какое сегодня число? – Агафон впился загоревшимся взором в растерянную физиономию Леса.

– В-второе… – отступил на шаг тот.

– До Монплезира отсюда далеко?

– Если выехать до обеда… через Гуляки, не через Черешневый Мост… и в Верхних Ясенях переночевать… – наморщил лоб и принялся водить по воздуху указательным пальцем, словно прочерчивая для наглядности весь маршрут, – и оттуда выехать в шесть… то этим жнее утром часов в восемь-девять будем там.

– Ну, так чего же ты стоишь?! Бегом!!! Мы должны успеть!!!

– А разве… – дернулся было по команде бежать, но тут же остановился Лес.

– Что? – насторожился Агафон.

– А разве ваше волшебство не может переместить нас прямо туда?

Волшебник закашлялся.

– Может. Естественно, может. Что за нелепый вопрос! Но…

– Но что? – Лесли доверчиво уставился на крестного покровителя.

– Но… мне надо… по дороге… еще кое-что обдумать, – тот скроил высокомерную и таинственную мину.

«И попробуй только спросить, почему это «кое-что» нельзя обдумывать, сидя на постоялом дворе в Монплезире», – договорил его красноречивый взгляд.

Лесоруб намек понял и язык прикусил.

– …Как сломалась?! Что значит – сломалась?! Какого лешего сломалась?!

На Агафона было больно смотреть. Безостановочно ходил он вокруг телеги с неестественно оттопыренным колесом, застрявшей посреди двора, и заглядывал ей под днище то так, то эдак, словно стоило ему как следует разглядеть место поломки, и предательский воз починился бы сам собой.

Выпряженный и забытый мерин скромно пристроился у любимой цветочной клумбы матери Лесли, но время от времени переставал жевать и опасливо косился на мечущегося туда-сюда незнакомого человека в развевающемся черном балахоне. Молодой дровосек, уворачиваясь с пути возбужденного фея, разводил руками:

– Так это… ось ведь сломалась… крестный… Что я-то сделаю?

– Это ты специально!!! – взъярился на него школяр.

– Нет, что вы! – шарахнулся парень. – Я не знаю, отчего она сломалась! Телега почти новая, года не прошло, как купили!

– Года! Деревенщина! Оси каждые шесть месяцев меняют! А профилактика при такой нагрузке, как ваша, вообще каждые две недели должна быть! Чему вас только тут учат, дикарей! – взвился отчаянно студиозус, словно не телега – вся жизнь его поломалась посреди чужого двора.

– А погодите, крестный… – неожиданно пришла гениальная мысль во взлохмаченную голову Лесли. – Вы же фей…я… фея… Значит вы и ось починить можете!

– Я?.. – от неожиданности чародей перестал причитать и метаться и тупо уставился на подопечного. – Так я же фея… фей, в смысле… а не кузнец.

– Да не заварить ее, а палочкой волшебной раз – и готово! – сияя как все новые оси Белого Света вместе взятые, пояснил свою идею лесоруб.

– Если бы Бог хотел, чтобы оси ремонтировались волшебными палочками, он бы не придумал кузнецов! – напыщенно изрек Агафон и глянул на скукожившегося парня так, словно тот сморозил несусветную глупость.

– Я понимаю, крестный, – осознал всю глубину своего невежества и покраснел лесоруб, – но иначе мы не меньше дня потеряем.