Елена Звёздная - Мертвые игры. Книга третья. О темных лордах и магии крови Страница 8

– Норт…

– Помолчи! – приказал он.

Затем посмотрел в мои глаза и прямо спросил:

– Зачем он тебе, Риа? Просто скажи, зачем он, когда у тебя есть… – Дастел не договорил.

Отвел взгляд, снова глядя куда-то в никуда, его ладонь с силой сжалась в кулак, затем он медленно разжал пальцы, вздохнул и совершенно иначе, спокойно и как-то даже холодно, произнес:

– Платье покупаю я. И собираешься ты у меня. И от меня переносишься на бал. И гарантируешь, что не отойдешь от меня ни на шаг!

Затем встал и направился к двери, бросив через плечо:

– Выходи, мы тебя ждем.

Нехотя покинув ванну, я вытерла волосы, надела халат и вышла. В комнате все было как обычно – ужин на столе, парни с учебниками, Пауль и Салли на окне, паучок ей показывал на звезды и пищал что-то романтическое.

– Займусь твоими тренировками, – не отрываясь от чтения, сообщил мне Эдвин.

Растерянно остановившись, я неуверенно произнесла:

– Так Норт же…

– Норт тренирует тебя как мага, я займусь физической подготовкой, – раздраженно пояснил некромант.

– Уже хочу на это посмотреть, – усмехнулся Дан.

И тут дверь в комнату распахнулась!

При виде ректора я невольно стянула халат у шеи, Пауль радостно пискнул, Салли юркнула за занавеску, Эдвин нахмурился, Норт поднял взгляд на родственника, и, собственно, все замерли в ожидании слов главы Некроса.

Слов не было.

Лорд Гаэр-аш молча подошел к Эдвину и швырнул в него стопкой газет.

Харн при этом не издал ни звука, а вот я испуганно ойкнула, и напрасно – ректор бросил на меня полный ярости взгляд, от которого я и вовсе опешила. Меж тем газеты, распадаясь из стопки, соскользнули вниз, и я увидела изображения на полстраницы, где…

– Ох ты ж Тьма! – выдохнул Дан.

Норт наклонился, поднял первое печатное издание, где крупным шрифтом было выведено: «Измена в команде Некроса!». А ниже бросающаяся к Эдвину я, и он, радушно раскинувший руки для объятий, и Гобби неподалеку, с отвисшей челюстью…

Дастел молча скомкал газету и запустил… в недовольно застонавшего Харна.

– Норт, это не то, что ты думаешь, – произнес он, получив бумагой в лицо.

Но Дастел поднимал уже вторую газету, и вот там заголовок гласил: «Любовники не сумели сдержать страсть на тренировочном полигоне!» – и изображение меня, лежащей навзничь на снегу, и Эдвина, нависшего сверху и удерживающего мои запястья… И выглядело все неимоверно двусмысленно!

И остальные газетные заголовки оказались не лучше: «Риа Каро и Эдвин Харн устроили любовные игры во время тренировки!», «Страсть на поле боя!», «Невеста наследника Армерии была замечена в страстных объятиях его друга!».

И ведь ни одного кадра, где я душу Эдвина! Или, к примеру, где он устраивает прорыв нежити! Ничего! Только те снимки, которые выглядели более чем неприлично, и момент, где я приподнимаюсь, и лицо Харна совсем рядом с моим, словно мы только что целовались, а может, собираемся, или где он надо мной и смотрит мне в глаза, или где я практически в его объятиях, опрокидываю его на снег, или…

– Я просто хотела убить Эдвина! – мой голос дрожал от возмущения подобной несправедливостью и вообще бесчестного подлога и…

Что обидно – газетчики ведь точно видели, и как нежить напала, и насколько я была зла, и что пыталась душить некроманта, и…

– Я… – Подбородок задрожал.

– Риа, речь вообще не о тебе сейчас, – попытался успокоить меня Дан, который даже отодвинулся от Эдвина и приготовился наблюдать, чего сейчас с ним сделают.

Но я не сдержалась:

– Это так подло! Это вообще подло! Это… Они же все видели! – Меня просто трясло и от смущения, и от обиды, и от всей этой вопиющей несправедливости. – И я…

И тут лорд Гаэр-аш холодно произнес:

– Адептка Каро, позвольте поинтересоваться, а что вы вообще тут делаете в таком виде?!

У меня все возмущение по поводу газетчиков вмиг испарилось, Дан хмыкнул, Норт спокойно ответил:

– Моя невеста находится здесь, во-первых, потому что ей требовалось лечение, и во-вторых, потому что она моя невеста.

В комнате повисло молчание.

Прервал его ректор:

– Каро, немедленно в женское общежитие!

Я вздрогнула, но за меня вновь ответил Норт:

– При всем моем уважении, лорд Гаэр-аш, я вынужден повторно напомнить вам, что Риаллин является моей невестой, ко всему прочему – она только из ванной, и посему, даже будучи просто посторонним человеком для леди, я как целитель воспрепятствовал бы ее прогулкам на морозе!

Именно в этот миг мне и стало страшно. Действительно страшно, потому что темно-серые глаза ректора вдруг начали заполняться тьмой, причем столь стремительно и явственно, что испугалась не только я – подскочили Дан и Эдвин, причем оба мгновенно выставили щиты – Дан прикрыл себя, Эдвин нас обоих, встав передо мной.

И только Норт сохранил непостижимое спокойствие, более того, ровным тоном произнес:

– Леди кен Эриар официально моя невеста. И находится здесь по собственной воле.

Так как я стояла за спиной Эдвина, то видеть происходящее уже не могла, потому лишь затаила дыхание, едва услышала:

– Твою невесту, Дастел, весьма качественно скомпрометировали.

И ответ Норта:

– Разберемся.

Хлопнула дверь.

И почти сразу капитан нашей команды начал раздавать указания:

– Риа, спать. Пауль, с нами. Это вечерние выпуски газет, утренних быть не должно.

– Нам нужен Гобби, – сказал Дан.

И на этом и я, и учебники были забыты. Некроманты быстро перекусили, фактически на ходу, собрались, Норт на прощание подошел, обнял мое лицо ладонями, заставил посмотреть на себя и почти приказал:

– Из комнаты не выходить. Браслет я бы на твоем месте снял. И не переживай, с газетчиками мы разберемся. Поешь – и спать.

На это я попыталась было возразить и напомнить, что у меня своя комната есть в общежитии и…

– Риа! – заорал вдруг психанувший Дан. – Тебя сегодня убить пытались! Ложись спать, чудище неугомонное!

Эдвин ничего не сказал, просто молча собрал все газеты и вышел первым. Норт наклонился, нежно поцеловал в кончик носа и тоже ушел. Дан выходил последним, для пущей убедительности сурово продемонстрировав мне отсекание головы, указал на меня же пальцем и изобразил жест повторно.

– Да ладно, – не выдержала я, – ничего смертоубийственного ты мне не сделаешь.

Он скривился, но затем насмешливо заметил:

– Да мне и не надо, могу просто не вмешиваться и постоять в сторонке в следующий раз. И ты не поверишь, но этого вполне будет достаточно для того, чтобы насладиться сомнительным удовольствием наблюдения за твоей смертью.

Вот Тьма…

– Спать, я сказал! – собственно, сказал свое последнее слово Дан, после чего вышел за дверь, чтобы, определенно паясничая, захлопнуть ее магией.

Таким невеселым образом я осталась наедине с Салли и ужином.

Саламандрочка соскользнула с окна, пробежалась по полу и вскоре устроилась у меня на плече, забравшись под халат. Она тосковала по Рику, как и я. И наверное, как и я, понимала, что перевод Рика из Некроса был одной сплошной несправедливостью! Нельзя просто вот так вот взять человека и, даже не спросив его, убрать от меня, просто потому, что лорду Гаэр-ашу не понравилась моя влюбленность в адепта Тарна!

Но говорить что-либо ректору? Я боялась. Просто боялась. И почему-то тех, кто раз за разом организовывал покушения, опасалась гораздо меньше, чем лорда Гаэр-аша. Не знаю почему, но как-то так.

«За что мне эта безумная, сжигающая страсть, Риа?»

Горько усмехнулась. На сегодняшний день от безумной и сжигающей страсти главы Некроса плохо только мне, Рику и Салли.

– Все будет хорошо, – прошептала я, погладив саламандрочку.

Она тяжело вздохнула и прижалась ко мне сильнее.

А я постаралась отвлечься от грустных мыслей и огляделась. Находиться одной в комнате Норта было немного не по себе, но уйти я не рискнула. И не потому, что точно знала – мне влетит за самоуправство, просто… просто не хотела расстраивать парней. И даже самой оказалось странно осознавать это.

Вернувшись в ванную, я расчесала влажные волосы, надеясь, что так они быстрее высохнут, и когда Норт вернется, я смогу уйти к себе, не заставляя его «как целителя препятствовать».

При мысли о Норте рука с расческой остановилась, а после и вовсе опустилась.

Салли заинтересованно высунула мордочку из-под халата, удивленно посмотрела на меня, я успокаивающе улыбнулась в ответ и снова взглянула на себя в зеркало. На какой-то миг мелькнула мысль, что сегодня я могла умереть. Мелькнула – и пропала. Осталась сотня других. О Норте, его поцелуе, об Эдвине и о том, как извратили все случившееся газетчики… о лорде Гаэр-аше я подумала и снова вздрогнула.

«За что мне эта безумная, сжигающая страсть, Риа?»

Я все не могла понять, почему раз за разом повторяю про себя эту фразу, и вдруг неожиданно осознала – тревожило слово «сжигающая». Где-то на уровне интуиции я ощущала угрозу именно в этом обозначении, а вовсе не в слове «безумная».