Андрей Мансуров - Конан-варвар. Неизвестные хроники Страница 9

Странно.

Закончив трапезу, Конан подошёл ближе, и влез с очередным факелом буквально в самый зёв.

Ага!

Вот как маг ушёл.

В дальнем углу топки имелся колодец. Наверняка ведущий в настоящее подземелье!

Ну-ка, где тут наш любимый неиспользованный мешок?!..

Крышка вертикального глубокого колодца оказалась из дерева – это сказало Конану о том, что на самом деле огонь в этой топке не разжигался никогда. Да и ладно. Главное – что спуск в тёмное пространство подземелья он предварил традиционным сбросом мешка с машем. Мешок… опять уцелел.

Тогда варвар и сам спустился по узкой – только-только ступню поставить! – длиннющей лестнице, имевшейся внутри. Он насчитал шестьдесят ступеней. Та-ак, это, стало быть, если считать по локтю на ступеньку… Восемь его ростов. А прилично!

Коридорчик, открывшийся у основания лестницы, оказался узким и тесным. Сырой землёй воняло ещё сильней, чем в первом, ложном, подземелье. Но зато проход был один. Киммериец не торопясь, поминутно оглядываясь, и приближая ко всем подозрительным местам чадящие и трескучие от смолы факелы, двинулся вперёд. Ход шёл, насколько он мог судить, прямо под главный хребет. И точно: скоро пошёл лаз, выдолбленный в скале!

Внезапно пространство и без того чёрного тоннеля впереди ещё потемнело: киммериец понял, что перед ним опять возник темник! Варвар мгновенно разделил две ветки, что держал пока как один соединённый факел, и метнул тот, что побольше, в темника!

Ох и полыхало!

Конану пришлось даже отбежать, ругаясь и шипя от боли в обнажённой груди и лице: он точно остался без бровей и части волос! Да и лицо теперь – наверняка красней, чем внутренности рыбы-палтуса!..

Но сгорел очередной темник очень быстро, так же оставив после себя на полу тоннеля лишь серую пыль и мерзкую слизь…

Сердито отдуваясь, и щурясь – вспышка на долю секунды лишила-таки его кошачьей остроты зрения! – варвар снова двинулся вперёд.

Странно. Вроде, маг не мог не понимать, что в тёмные тоннели и проходы Конан не полезет без открытого огня. И уж он-то отлично знает, что его детище против этого самого огня не выстоит! Зачем же посылать столь преданного и ценного слугу на верную смерть – без единого шанса?!..

Конан остановился. Проверил ещё раз своё хозяйство: меч, кинжалы, связка сучьев и нарубленных стволов арчи, сума за плечами… Всё, вроде, на месте. И в скале ловушек не больно-то понастроишь… Но вот чует его …опа – что-то не в порядке!

Варвар привык доверять своим инстинктам, а потому очень быстро, почти бегом, кинулся, как шёл – согнувшись в три погибели, назад – к лестнице.

И вовремя!

Глухой шум стало слышно лишь вблизи: это сверху в колодец летели камни и кирпичи, и просто – комья земли! Значит, проклятый хитрец как-то заглушил предательские звуки!

Ещё минута – и лаз оказался бы полностью блокированным выросшей у его основания почти до потолка тоннеля, кучей!

Сжав зубы и прищурив глаза, Конан ринулся вверх по ступеням, пытаясь всячески увернуться от сыпавшихся сверху предметов и комьев, и отплёвываясь от набившейся тут же в рот и нос, пыли. Тяжёлые удары по голове и плечам лишь пришпоривали его мысли и движенеия: нельзя терять сознание, и уж тем более – останавливаться!

Он молил Крома лишь об одном: чтоб те, кто орудовал там, наверху, не догадались разломать саму лестницу!

Но, вероятно, маг установил лестницу надёжно. Или заколдовал. Так, чтоб никто ни при каких обстоятельствах не мог её испортить. Предусмотрительно, конечно…

Но в данном случае – в пользу Конана!

Когда он появился, словно грозный бог подземного мира Мардук, в туче пыли и весь – в земле, воины, которые уже доломали разломанную самим варваром перед спуском печь, и теперь скидывали вниз и её обломки, дробя кирками (один), и сбрасывая лопатами, (остальные двое!) и земляной пол хижины, невольно отпрянули!

Конан с рыком, достойным действительно – Мардука, исправил свою ошибку: поотрубал головы с лицами, на которых застыло выражение фанатичной преданности.

Заодно дал себе слово: никогда больше не пытаться «вернуть в нормальное состояние» тех, кого очередной сволочь-чародей заколдовал. Себе дороже выходит!

Только когда обезглавленные тела попадали наземь, варвар протёр засорённые и слезящиеся глаза. Потряс головой: из лохматой шевелюры высыпалась настоящая груда песка и земли. Да и тело… Грязища! Бэл его раздери!

Ладно, теперь хорошо б хотя бы… Помыться.

А то стыдно даже перед чародеем – не то, что перед самим собой!

Никакой чародей, разумеется, при выходе из хижины не обнаружился: ещё бы! Конан уже понял, что тот трусоват, и в открытый бой вступить лично – просто не осмелится.

Чтобы помыться пришлось спуститься в дальний конец долины: там берущий в её противоположном, верхнем, конце, ручеёк, образовывал настоящий маленький пруд.

Когда Конан, скинув пояс с кинжалами, штаны и сапоги, влез в воду, вокруг него расплылось безобразное чёрно-коричневое пятно. Он брезгливо отодвинулся подальше: на чистое место. Окунулся. С наслаждением протёр себя руками: до чего приятно чувствовать, как растворяются и отлипают комья и грязь, в которую превратилась от его же пота пыль! Варвар снова, уже надолго, погрузил в воду голову – чтоб окончательно вымыть из смоляных жёстких волос всю труху и землю.

Когда вынырнул, обнаружил, что от пояса с кинжалами, меча и одежды, его отделяет фигура в чёрном плаще: маг собственной персоной!

Конан долго ничего не говорил, и даже из воды не торопился вылезать, так и оставаясь стоящим в пруду по грудь. Зато лицо мага, отлично освещаемое предзакатным солнцем, изучал пристально: точно! Этого мерзавца он раньше где-то!..

– В Бритунии, Конан, в Бритунии. Ты тогда убил моего учителя, Великого Упсалу. За что тебе, кстати, большое спасибо. Потому что под старость лет эта сволочь стала раздражительной и нервной. Меня, как ученика, колдун тогда гнобил и унижал особенно сильно. А уж как чародей боялся тебя!.. Кто-то там, какой-то древний дух, обитавший в его магических предметах, нагадал, что он погибнет от рук сурового северного воина с огромным мечом. И что даже всё его наследие будет уничтожено – тем же северянином.

А поскольку я не без некоторых, – маг позволил себе невесело и криво ухмыльнуться, – оснований считаю себя наследником Упсалы, естественно, что я тоже имел причины бояться тебя! Поэтому – уж не взыщи. Я убью тебя.

Конан молчал, выжидая. Ну вот не может такого быть, чтоб маг не приготовил на прощанье чего-то этакого. Оригинального и пафосного. Позволившего бы порисоваться.

Хотя бы перед самим собой!

Все они этим грешат!

И точно. Маг, видя, что варвар не отвечает, спросил:

– Может, последнее желание? Женщину? Вкусный обед? Кувшин вина?

– Пожалуй. Насчёт кувшина доброго вина – хорошее предложение.

– Без проблем. Только… – и уже совсем другим тоном, в глубине которого звучала не ирония, а – сталь, – Выйди из воды, подняв руки – так, чтоб я их видел!

Конан, криво усмехнувшись, нарочито медленно двинулся вверх по пологому илистому склону, молясь про себя лишь об одном: только бы не поскользнуться! Но всё прошло благополучно: он выбрался из воды без осложнений. Стоя на песчаной отмели, киммериец чувствовал, как его рассматривают. Но не подал виду, что его это бесит, потому что знал – маг только этого и добивается!

Даже руки варвар держал так, как приказал маг: ладонями вперёд и вверх.

Маг, шагах в пяти от которого киммериец теперь стоял, остановленный жестом ладони, довольно долго изучал взглядом обнажённого киммерийца: словно какой-нибудь коллекционер – редкостное украшение. Поцокал губами. Сказал тихо, обращаясь словно к самому себе:

– Надо же, какая фигура… Ты действительно выглядишь, как настоящий мужчина: мускулистый, пропорциональный, целеустремлённый. Лицо грубовато, но по-своему красиво. Я бы тоже хотел… Но – специфика, сам понимаешь! Или ты накачиваешь мышцы: в сотнях боёв и походов. Или уж – мозги: в тиши каморок и подземелий, в сотнях часов зубрёжки рун древних фолиантов…

Конан промолчал.

– Жаль, не удастся перевербовать тебя, или сделать своим рабом, как вон тех, – маг презрительно кивнул за спину, – Но это не получилось бы с тобой. Слишком сильная воля, слишком независимый нрав. Гордость.

Конан промолчал и на это. Он просто смотрел магу в глаза.

Маг вздохнул:

– Хорошо, Конан. Вот тебе твоё вино!

Но когда маг поднял руки, и раскрыл было рот, чтоб сделать уже знакомые Конану пассы, стремительная молния метнулась к его груди откуда-то сбоку: Конан разглядел недавнего знакомого: огромного волка!

Маг, однако, не был удивлён или сбит с ног: он оказался защищён чем-то вроде невидимого кокона, оболочка которого вдруг вспыхнула голубыми искрами и сполохами!

И тело нежданного помощника, налетев на невидимую до этого преграду, с воем и треском отлетело назад!