Валерий Брусков - Не по адресу…

Валерий Петрович Брусков

Не по адресу…

Из тридцати шести способов спастись самый лучший — это бегство.

Илья тщательно намылил лицо и, не открывая глаз, потянул руки к умывальнику…

…И тут что-то врезалось ему в шею, на долю секунды опередив болезненный укол.

Ойкнув от неожиданности, Илья цапнул мыльной рукой за больное место, сразу почувствовав под пальцами живое и копошащееся. Он брезгливо сбросил его наземь и быстро стал умываться.

— «Пчела…» — догадался она по всё усиливающемуся жжению в шее. Илья открыл промытые глаза и глянул себе под ноги.

По вытоптанной траве, вяло шевеля крылышками, действительно ползала пчела.

— Чучело! — зло сплюнул Илья, целясь в обречённое насекомое. — Чего я тебе сделал?! Стою, морду мою, и никого не трогаю! До твоей пасеки — как до Луны! Наверное, съела чего-нибудь…

Илья не успел как следует огорчиться: в левую щёку, под самый глаз, истерично вляпалась ещё одна пчел, прилетевшая из пространства, разрядив в него весь свой боезапас яда.

Илья снова послушно ойкнул, и, смахнув с полуумытого лица новую агрессоршу, ринулся в дом, к месту подумав, что Бог, как известно, любит троицу… Пчёлы били прямой наводкой, без предварительной жужжалки и пристрелки, значит, кто-то их основательно разозлил. А со злым пчелиным роем шутки плохи — это Илья прежде слегка знал понаслышке, но теперь — уже неплохо — и практически.

Втянув голову в плечи и прикрывая лицо руками, он влетел в сарай — сенцы, и, уже миновав дверной проём, услышал вой промахнувшейся в него пчелы, прилетевшей для ровного счёта. Звук показался Илье странным — как у пролетевшего мимо снаряда…

Он ввалился в избу и сразу подошёл к зеркалу на её стене. Укус в шею был сзади и Илья мог судить о степени первого ранения только на ощупь, а под левым глазом уже красовалась светлая бляшка с торчащим из её центра чёрной занозой.

Морщась от боли, он вытянул это жало, а потом разобрался и с тем, которое торчало из шеи. Голова на ней поворачивалась уже с лёгким скрипом; глаз при движении тоже испытывал некоторые неудобства…

— «Окосею… — невесело подумал Илья. — Через час буду кривой, как Верлиока…»

Он зажмурил ещё функционирующий глаз.

— «Эх, мне бы осенью такое, когда охота откроется… — мечтательно подумал он. — Стрелять легче»…

— Ты чего это, Илюха?.. — обратил на него внимание Витька Кузин. — Никак, к нам дамы пожаловали?.. Неспроста ты прихорашиваешься! Только своей небритой рожей ты их всех просто распугаешь!

— Да уж… — сердито буркнул Илья. — Там такие дамы, что вы все сегодня будете занимать за мной очередь к зеркалу…

Витька подошёл к Илье и посмотрел на его отражение.

— Ого! — восторженно сказал он. — Я вижу, тебя уже крепко облобызали! Пчёлы?

— Угу… — мрачно выдавил Илья. — Они самые…

— Мёду захотел, что ли?..

Илья окончательно разозлился.

— Да пропади он пропадом, этот их мёд! Делать мне больше в жизни нечего, как только башку в улей с пчёлами совать!

— Так за что ж тебя так осчастливили? Приглянулся ты им, что ли?

— А хрен их знает, с чего они на меня взъелись, редьки! Вот взяли и обстреляли без предупреждения!

— Это потому, что ты красивый. А теперь будешь ещё обаятельнее…

Контингент гостей охотхозяйства, уже прислушивавшийся к словесной перепалке, дружно грохнул.

— Веселитесь?.. — Илья повернулся к Кузину, сочтя его первопричиной коллективных насмешек. — А ты вот сам выйди на улицу! Я тебя тут подожду… У зеркала…

Ребята снова дружно грохнули.

Илья встал на середину избы.

— И вы тоже… — сказал он, оглядывая всех своими уже полуторами глаз. — Давайте! Давайте! Посмотрим, на что вы годитесь!

В избе засмеялись, но уже как-то вразнобой.

— Мы сейчас, сейчас… — застёгивая на ходу одежду, ребята шли к выходу. — Мы им щас таких фингалов под глазами наставим! Будут знать, как нашего Илюху обижать!

Илья вышел последним.

Парни сгрудились у выхода из сеней и, высунув наружу головы, насторожённо озирались.

— Ну что же вы?.. — насмешливо поинтересовался Илья, стоя за их спинами. — Оробели?..

— А что дураками лезть под обстрел? Надо сначала осмотреться, чтобы потом не подорваться…

Витька Кузин на цыпочках вышел во двор и встал столбом.

— Вроде, тихо… — сказал он, расправляя плечи, и, тут же присев, прыгнул обратно в сени, врезавшись головой в перекрывших двери парней.

— Попала?.. — заинтересованно спросил Илья, когда Витьку поставили на ноги.

Кузин пощупал свой лоб.

— Да, вроде, нет… Рикошетом прошла…

Илья был разочарован. Он пока монопольно потрогал свой основательно заплывший глаз.

— Кто у нас следующий?… — спросил он, глядя на всех адмиралом Нельсоном.

— Не-е-е… — протянул кто-то из ребят. — У меня двое детей, зачем оставлять их сиротами…

Все опять заржали. Ситуация парней забавляла, никто ещё не задумывался над тем, что впереди целый день, и у них есть множество дел вне избы, поэтому выходить всё-таки придётся.

— Мужики! — сказал Сергей Игонин, поправляя на носу очки. — А воды-то у нас и нет! Кому-то надо идти на речку!..

— У-у-у-у-у… — загудела толпа.

— Что — у-у-у-у?! — возмутился Сергей. — Жрать вы сегодня собираетесь?! А чай и всё прочее без воды не получится!..

Воцарилась напряжённая тишина.

— Жребий! — надумал кто-то.

— Жребий!!! — ухватились все за компромиссную идею. Витька Кузин достал коробок со спичками и уединился в углу. Оттуда он вышел, держа в пальцах семь спичек со спрятанными в ладонях концами.

— А почему семь? — удивился Игонин. — Нас же девять!..

— Илюха уже не в счёт! Он теперь и так раненый!

— Всё равно, должно быть восемь, а не семь! — настаивал Игонин.

— Как так? — озадаченно спросил Витька. — Я же, вроде, сосчитал. Восемь нас всего!

Он снова пересчитал стоящих в сенях.

— Восемь!

— Нет, мужики, тут что-то не совсем так, — помотал Игонин очкастой головой. — Вчера шестеро уехали на телеге с ночевой в заказник. Нас было всего пятнадцать, значит, девятеро должны иметься в наличии!

— Становись!!! — зычным голосом скомандовал Кузине. — Будем выяснять, кого из нас здесь нет!

Хохоча, ребята выстроились.

— Пачаму не па ранжиру?! — деликатно рявкнул Кузин.

— Абайдошься! — передразнил его Игонин.

— Будем рассуждать логически, — важно сказал Витька, расхаживая перед строем. — Методом дундукции.

Он ткнул себя пальцем в грудь.

— Я здесь, значит, меня искать не надо. Кто ещё тут?

— Я! Я! Я! Я! Я! Я! Я!.. — с хохотом шла перекличка.

— Все здесь! — подвёл итог проверки Витька. — А кого же тогда нет?.. Ну-ка, признавайтесь!..

— А Бог его знает… — Игонин поправил на носу очки. — Ты мне сначала пофамильно и поимённо скажи, кто вчера уехал, а кто остался, вот тогда я, может быть, и соображу, кого мы сейчас не можем найти.

На это вопрос никто ответить не смог. Персональный учёт не вёлся.

— Хрюря!!! — вдруг оживился Илья. — Точно — Мишка Хрюнин!

— С чего ты взял? — Кузин недоверчиво покачал головой. — Он же, вроде, уехал на лошади одним из шести.

— Да нет же, точно — Хрюря! — настаивал на своём Илья. — Он ещё ночью несколько раз на двор выбегал! У меня сон чуткий, поэтому я просыпался и обратил внимание.

— Значит, сидит с утра в сортире и не может выйти… Обложили…

Опять все заржали.

— Ничего, зато далеко бегать не надо, если у него травма пищеварения. Всё под рукой… И под этой самой…

Молодой, жизнерадостный хохот заполнил сени.

Витька Кузин высунулся наружу.

— Мишуля!!! — заорал он благим матом. — Ты там живой ещё?!! Держись за штаны, Хрюря!!! Отстреливайся до последнего патрона!!. Враг к вечеру истощится!..

Он переждал хохот и прислушался.

Туалет, стоявший за домом, безмолвствовал.

— Да убёг он… — уверенно сказал кто-то. — Отсиживается где-нибудь в кустах…

— Мужики! — заговорил раненный Илья. — Мы бездарно теряем время! Уже давно пора завтракать!

— Ах, да, жребий, — вспомнил Витька Кузин. Он вытянул руку с заждавшимися спичками.

Короткая досталась Толику Серых, худенькому, неразговорчивому пареньку с по-мальчишески узкими плечами и деревенским лицом, усеянным веснушками. Он задумчиво повертел судьбоносную спичку в руке и тяжко вздохнул.

— Не боись, Толян, — похлопал его по плечу Кузин. — Они кости не кусают… Только обгладывают…

Удачно выбравшиеся из жеребьёвки окружили неудачника.

— Не трусь, Толик, мы будем тебя прикрывать. Два ружья у нас есть. И патронов навалом…

Из избы, гремя пустыми вёдрами, выскочил Игонин.