Василий Головачев - Рецидив

Василий Головачев

Рецидив

Окрестности хутора Синдор

3 июля, полдень

С неба сыпал мелкий холодный дождик, налетая порывами, кусты и деревья вокруг поляны казались покрытыми слюдяной плёнкой. Спрятаться было негде, куртки на всех промокли быстро, но люди этого не замечали, с оторопью разглядывая родной пейзаж так, будто увидели в первый раз.

Стояли тесной группой, двенадцать человек, хотя в таком составе встретиться не мечтали.

Максим и Ольга, затрапезного вида грузин с усиками, команда Максима: капитан Брызгалов, лейтенанты Есипчук, Жарницкий и Тарануха. И команда генерала Охлина, за исключением егеря: сам генерал, заросший рыжей щетиной, его помощник капитан Еремеев, начальник Синдорского охотхозяйства Пуфельрод и два телохранителя генерала — Петро и Вован, от одного вида которых у Максима сводило скулы.

Первым нарушил молчание Охлин:

— Какого дьявола мы здесь торчим?!

— Мы шли в… туда, — проблеял Пуфельрод, тщетно пытаясь стереть с лица плёнку воды.

— Где вертолёт?

Охотники завертели головами.

— Тут должен быть, недалеко, — неуверенно сказал капитан Еремеев.

Охлин перевёл взгляд на Максима, посмотрел на молча стоявших Брызгалова и его оперативников.

— А это хто?

Мутные глаза бритоголового бугая по имени Петро прояснились:

— Геннадий Фофанович, это он… нас… у бани…

— Что он здесь делает?

— А хрен его знает.

— Мы же их искали, — опомнился Савелий Тарануха, ошалело глянув на командира.

— А где егерь? — очнулся Пуфельрод. — Вроде с нами вместе шёл.

— Отойдём, — кивнул на край поляны Максим.

Брызгалов и его команда, исполненная не меньшего удивления, чем охотничья, двинулась за ним.

Ольга Валишева в своём серебристом блестящем костюме, превратившем её под дождём в стеклянную статуэтку, осталась на месте, рядом с грузином небольшого роста, в котором Володя Есипчук узнал чекиста из Москвы.

Максим оглянулся, заметил, что Ольга и её спутник не торопятся за ними, сделал знак своим подождать, вернулся к девушке.

— Ты… вы меня не помните? Я Одинцов…

— Помню, — отозвалась она озабоченным тоном. — Мы познакомились в доме вашего дяди.

— Николая Пахомыча. Потом вы пропали…

— А вот этого я не помню.

— Не мог же я это выдумать? Пришлось вызывать своих оперов. — Максим оглянулся на терпеливо дожидавшегося Брызгалова. — Он может подтвердить.

— Я тоже, — проговорил грузин.

Максим посмотрел на него.

— Вы… тоже… в деле?

— Он мой начальник, — сказала Ольга тем же тоном. — Подполковник Мзилакаури.

— Ничего не понимаю! Как мы все здесь оказались?!

— Этот вопрос могла бы задать и я.

— Чертовщина! — Максим посмотрел на грузина.

Ольга с силой потёрла лоб.

— Такое впечатление, что я не могу вспомнить…

— У меня точно такое же впечатление. Мы искали охотников… и, кажется, нашли.

Все трое посмотрели на с шумом удалявшуюся компанию во главе с генералом.

— Чертовщина! — повторил Максим.

— Вахтанг Ираклиевич, — сказала Ольга. — Вы-то почему здесь?

— Я отправился вслед за вами, — проговорил подполковник с видом человека, пытающегося проснуться. — Вы исчезли, и меня послали в Синдор.

— Я исчезла?!

— Подтверждаю, — кивнул Максим, с трудом возвращаясь к действительности после безуспешной попытки напрячь память. — Вы ушли в лес и не вернулись… а я, по-моему, вас начал искать. Странно, не помню точно, хотя никогда не страдал амнезией. Но случилось это уже после пропажи охотников… по-моему.

— Удивительно, но и у меня провал в памяти, — криво усмехнулся Мзилакаури. — Впрочем, коль никто не пропал, то моя миссия закончилась успешно. Как нам выбраться отсюда?

Максим посмотрел на свинцовое небо, на лес.

— Если учесть слабый просветик в облаках — солнце находится там, — он указал рукой, — значит, север — в той стороне, а нам надо на восток, правее, выйдем к узкоколейке и по ней доберёмся до хутора.

— Спасибо.

— Идёмте с нами.

— Хотелось бы кое-что… — Мзилакаури кинул взгляд на Ольгу, — уточнить, посоветоваться. Идите, мы вас догоним.

— Заблудитесь, тут кругом одни болота.

— Если двинемся на восток, выйдем к узкоколейке, так?

Максим понял, что сотрудники ФСБ хотят остаться вдвоём, посмотрел на Ольгу, не проявлявшую никакой инициативы.

— Я вам позвоню, — очнулась она.

Он хотел напомнить, что, во-первых, они уже были на «ты», а во-вторых, аккумуляторы мобильных телефонов давно сели, но не стал.

— Как знаете. Мы будем на хуторе. — Максим повернулся к ним спиной, отошёл к отряду Брызгалова.

Дождь заметно поредел, небо начало проясняться.

Становилось парко.

Где-то в паре километров от поляны родился нарастающий гул, и через минуту над лесом мелькнул силуэт вертолёта.

— Быстро они дошли, — пробормотал Савелий.

— Это другой вертолёт, — мрачно возразил Жарницкий. — Военный, зелёный.

— Чёрт, я становлюсь забывчивым.

— Не льсти себе, у тебя уже давно склероз.

— Командир, я ни хрена не понимаю! — вполголоса заговорил Брызгалов. — Ты нас вызвал искать девчонку, потом пропал сам… насколько помнится… что происходит? Девчонка нашлась, охотники тоже… почему мы оказались вместе с ними?

Максим молчал.

— Пропадали звери, — тихо заметил не потерявший хладнокровия Володя Есипчук. — Потом началась кутерьма с охотниками.

— Когда началась?

— Мы прибыли сюда тридцатого июня.

— А сегодня какое?

Максим посмотрел на часы.

— Если верить электронике, сегодня третье июля.

— И где мы бродили три дня?

Бойцы группы переглянулись.

— Лягни меня комар копытом! — глубокомысленно сказал Савелий. — Может, здесь какая-то аномальная зона?

— А что? Может быть, — поскрёб в затылке Жарницкий. — Звери пропадали? Пропадали. Охотники куда-то загульбенили? Сколько их искали всем миром? Полиции нагнали отовсюду.

— Вон они пошли.

— Так это уже когда случилось? Их несколько дней искали.

— А мы с ними как в одном месте очутились?

Жарницкий сплюнул, потрогал щетину на скуле пальцем.

— А вот это уже не по моей части, напарник, пусть бугры маракуют.

— Ну и что ты маракуешь, бугор? — осведомился Брызгалов.

— Разберёмся, — ответил Максим, вовсе не уверенный в своём заявлении. — Идём на хутор, поговорим с Пахомычем.

— Этих бы надо подождать, — кивнул капитан на бредущую к лесу пару.