Алексей Апухтин - Между жизнью и смертью

Тут можно читать бесплатно Алексей Апухтин - Между жизнью и смертью. Жанр: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Алексей Апухтин - Между жизнью и смертью

Алексей Апухтин - Между жизнью и смертью краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Алексей Апухтин - Между жизнью и смертью» бесплатно полную версию:

Алексей Апухтин - Между жизнью и смертью читать онлайн бесплатно

Алексей Апухтин - Между жизнью и смертью - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алексей Апухтин

Апухтин Алексей

Между жизнью и смертью

Алексей АПУХТИН

Между жизнью и смертью

Фантастический рассказ

C'est un samedi, a six heures

Du matin gue je suis mon.

(Скончался я в субботу,

в 6 часов утра).

Эмиль Золя.

I

Был восьмой час вечера, когда доктор приложил ухо к моему сердцу, поднес мне к губам маленькое зеркало и, обратись к моей жене, сказал торжественно и тихо: - Все кончено. По этим словам я догадался, что я умер. Собственно говоря, я умер гораздо раньше. Более тысячи часов я лежал без движения и не мог произнести ни слова, но изредка продолжал еще дышать. В продолжение всей моей болезни мне казалось, что я прикован бесчисленными цепями к какой-то глухой стене, которая меня мучила. Мало-помалу стена меня отпускала, страдания уменьшались, цепи ослабевали и распадались. В течение двух последних дней меня держала какая-то узенькая тесемка; теперь она оборвалась, и я почувствовал такую легкость, какой никогда не испытывал в жизни. Вокруг меня началась невообразимая суматоха. Мой большой кабинет, в который меня перенесли с начала болезни, наполнился людьми, которые все сразу зашептали, заговорили, зарыдали. Старая ключница Юдишна даже заголосила каким-то не своим голосом. Жена моя с громким воплем упала мне на грудь: она столько плакала во время моей болезни, что я удивлялся, откуда у нее еще берутся слезы. Из всех голосов выделялся старческий дребезжащий голос моего камердинера Савелия. Еще в детстве моем был он приставлен ко мне дядькой и не покидал меня всю жизнь, но теперь был уже так стар, что жил почти без занятий. Утром он подавал мне халат м туфли, а затем целый день попинал "для здоровья" березовку и ссорился с остальной прислугой. Смерть моя не столько его огорчила, сколько ожесточила, а вместе с тем придала ему небывалую важность. Я слышал, как он кому-то приказывал съездить за моим братом, кого-то упрекал и чем-то распоряжался. Глаза мои были закрыты, но я все видел и слышал, что происходило вокруг меня. Вошел мой брат - сосредоточенный и надменный, как всегда. Жена моя терпеть его не могла, однако бросилась к нему на шею, и рыдания ее удвоились. - Полно, Зоя, перестань, - ведь слезами ты не поможешь, - говорил брат бесстрастным и словно заученным тоном, побереги себя для детей, поверь, что ему лучше там. Он с трудом высвободил себя от ее объятий и усадил ее на диван. - Надо сейчас же сделать кое-какие распоряжения... Ты мне позволишь помочь тебе, Зоя? - Ax, Andre, ради бога, распоряжайтесь всем... Разве я могу о чем-нибудь думать? Она опять заплакала, а брат уселся за письменный стол и подозвал к себе молодого расторопного буфетчика Семена. - Это объявление ты отправишь в "Новое Время", а затем пошлешь за гробовщиком; да надо спросить у него, не знает ли он хорошего псаломщика? - Ваше сиятельство, - отвечал, нагибаясь, Семен, - за гробовщиком посылать нечего, их тут четверо с утра толкутся у подъезда. Уж мы их гнали, гнали, - нейдут да и только. Прикажете их сюда позвать? - Нет, я выйду на лестницу. И брат громко прочел написанное им объявление: "Княгиня Зоя Борисовна Трубчевская с душевным прискорбием извещает о кончине своего мужа, князя Дмитрия Александровича Трубчевского, последовавшей 20-го февраля, в 8 часов вечера, после тяжкой и продолжительной болезни. Панихиды в 2 часа дня и в 9 часов вечера". - Больше ничего не надо, Зоя? - Да, конечно, ничего. Только зачем вы написали это ужасное слово: "прискорбие"? Je ne puis pas souffrir се mot. Mettez (Я не переношу этого слова. Поставьте: (фр.)): с глубокой скорбью. Брат поправил. - Я посылаю в "Новое Время". Этого довольно. - Да, конечно, довольно. Можно еще в "Journal de S. Petersbourg" ("Санкт-Петербургские ведомости" (фр.)). - Хорошо, я напишу по-французски. - Все равно, там переведут. Брат вышел. Жена подошла ко мне, опустилась на кресло, стоявшее возле кровати, и долго смотрела на меня каким-то молящим, вопрошающим взглядом. ' В этом молчаливом взгляде я прочел гораздо больше любви и горя, чем в рыданиях и воплях. Она вспоминала нашу общую жизнь, в которой немало было всяких треволнений и бурь. Теперь она во всем винила себя и думала о том, как ей следовало поступать тогда. Она так задумалась, что не заметила моего брата, который вернулся с гробовщиком и уже несколько минут стояли возле нее, не желая нарушать ее раздумья. Увидев гробовщика, она дико вскрикнула и лишилась чувств. Её унесли в спальню. - Будьте спокойны, ваше сиятельство, - говорил гробовщик, снимая с меня мерку так же бесцеремонно, как некогда делали это портные, - у нас все припасено: сено, и покров, и паникадилы. Через час их можно переносить в залу. И насчет гроба не извольте сомневаться: такой будет покойный гроб, что хоть живому в него ложиться. Кабинет опять начал наполняться. Гувернантка привела детей. Соня бросалась на меня и рыдала совершенно как мать, но маленький Коля уперся, ни за что не хотел подойти ко мне и ревел от страха. Приплелась Настасья - любимая горничная жены, вышедшая замуж в прошлом году за буфетчика Семена и находившаяся в последнем периоде беременности. Она размашисто крестилась, все хотела стать на колени, но живот ей мешал, и она лениво всхлипывала. - Слушай, Настя, - сказал ей тихо Семен, - не нагибайся, как бы чего не случилось. Шла бы лучше к себе; помолилась - и довольно. - Да как же мне за него не молиться? - отвечала Настасья слегка нараспев и нарочно громко, чтоб все ее слышали. Это не человек был, а ангел божий. Еще нынче перед самой смертью обо мне вспомнил и приказал, чтобы Софья Францевна неотлучно при мне находилась. Настасья говорила правду. Произошло это так. Всю последнюю ночь жена провела у моей постели и, почти не переставая, плакала. Это меня истомило вконец. Рано утром, чтобы дать другое направление ее мыслям, а главное, чтобы попробывать, могу ли я явственно говорить, я сделал первый пришедший мне в голову вопрос: родила ли Настасья? Жена страшно обрадовалась тому, что я могу говорить, и спросила, не послать ли за знакомой акушеркой Софьей Францевной. Я отвечал: "Да, пошли". После этого я, кажется, действительно уже ничего не говорил, и Настасья наивно думала, что мои последние мысли были о ней. Ключница Юдишна перестала, наконец, голосить и начала что-то рассматривать на моем письменном столе. Савелий набросился на нее с ожесточением. - Нет, уж вы, Прасковья Юдишна, княжеский стол оставьте, - сказал он раздраженным шепотом, - здесь вам не место. - Да что с вами, Савелий Петрович! - прошипела обиженная Юдишна. - Я ведь не красть собираюсь. - Что вы там собираетесь делать, про то я не знаю, но только пока печати не приложены, - я к столу никого не допущу. Я недаром сорок лет князю-покойнику служил. - Да что вы мне вашими сорока годами в глаза тычете? Я сама больше сорока лет в этом доме живу, а теперь выходит, что я и помолиться за княжескую душу не могу... - Молиться можете, а до стола не прикасайтесь... Люди эти, из уважения ко мне, ругались шепотом, а между тем я явственно слышал каждое их слово. Это меня страшно удивило. "Неужели я в летаргии?" - подумал я с ужасом. Года два тому назад я прочитал какую-то французскую повесть, в которой подробно описывались впечатления заживо погребенного человека. И я усиливался восстановить в памяти этот рассказ, но никак не мог вспомнить главного, т. е. что именно он сделал, чтобы выйти из гроба. В столовой начали бить стенные часы; я сосчитал одиннадцать. Васютка, девочка, жившая в доме "на по бегушках", вбежала с известием, что пришел священник и что в зале все готово. Принесли большой таз с водой, меня раздели и начали тереть мокрой губкой, но я не почувствовал ее прикосновения; мне казалось, что моют чьюто чужую грудь, чьи-то чужие ноги. "Ну, значит, это не летаргия, - соображал я, пока меня облекали в чистое белье, - но что же это такое?" Доктор сказал: "все кончено", обо мне плачут, сейчас меня положат в гроб и дня через два похоронят. Тело, повиновавшееся мне столько лет, теперь не мое, я несомненно умер, а между тем; я продолжаю видеть, слышать и понимать. Может быть, в мозгу жизнь продолжается дольше, но ведь мозг тоже тело. Это тело было похоже на квартиру, в которой я долго жил и с которой решился съехать. Все окна и двери открыты настежь, все вещи вывезены все домашние вышли, и только хозяин застоялся: перед выходом и бросает прощальный взгляд на ряд комнат, в которых прежде кипела жизнь, и которые теперь давят его своей пустотой. И тут в первый раз, в окружавших меня потемках блеснул какой-то маленький, слабый огонек, - не то ощущение, не то воспоминание. Мне показалось, что то, что происходит со мной теперь, что это состояние мне знакомо, что я его уже переживал когда-то, но только давно, очень давно...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.