Дмитрий Исаков - Мурзик

Исаков Дмитрий

Мурзик

Дмитрий Исаков

Мурзик

Роман-эпопея

ПРОЛОГ

Поссорились мы капитально.

Я что-то не так сказал.

("Ты вспомни хорошенько, что ты сказал! И подумай!..")

"И что я там такого сказал?! Матом вроде бы не ругался?! А она тоже хороша штучка! Да за такие бзики, что она мне откаблучивала, будь я любером, да лет на десять помоложе, то так бы и дал ей по почкам!.."

Но это все, конечно, эмоции!

Короче, поссорились мы капитально!

Многочисленные телефонные объяснения ни к чему не привели, и только в конце мы остановились на том, что мне можно позвонить во вторник. ("Но не позднее девяти вечера!", что означало - среду во второй половине дня она предположительно будет не занята.)

Всю пятницу я проходил злой, как собака, и к вечеру достиг такого состояния, что, не сработай спасительный клапан моего благоразумия, я растер бы ее в порошок!

И вот, в самый кульминационный момент гнева, моя рука потянулась к телефону!

"Не вздумай ей звонить!", - сказал я себе и снял трубку.

Дринь-дринь-дринь!

"Хорошо б у нее было занято!" - подумал я, крутя диск телефона.

Ду-у-у... Ду-у-у...

"Лишь бы ее не было дома", - молил я Бога, слушая длинные гудки.

На третьем трубку сняли:

- Алло?

- Девушка, это роддом?

- Нет, это не роддом!

- Значит, это зоопарк?!

- Да, это клетка со злой окабаневшей Мурзилкой!

(Вот такой разговор после капитальной ссоры! Так что вы не удивляйтесь, что я ее до сих пор терплю!)

- Привет!

- Здравствуй.

- Ты все на меня злишься?

- Еще как!

- А я не вытерпел до вторника и позвонил.

В ответ, по-моему, довольно засопели.

- Слушай, а та бумажка у тебя сохранилась?

(Какая бумажка, для Вас не имеет никакого значения.)

- Да.

- Она мне нужна к понедельнику!

- К понедельнику?!

- Да. В любое удобное для тебя время и место.

- М-м-м... (Продолжительная пауза) - Завтра, полдвенадцатого!

- Где?

- Там же!

- Где там?

- У памятника! (Это где мы поссорились.) Ты что, забыл?!

- У памятника, так у памятника. А как же твои сокурсники? Вдруг они увидят тебя со мной? ("С таким толстым и старым!" - "Это я-то старый в свои 32 года?!!") Может лучше у метро?

- Ага, только давай у другого выхода, ладно?

- У другого, так у другого. Мне все равно, где тебя видеть. ("Лишь бы видеть!"). Кстати, ты завтра упадешь в обморок, увидев меня!

- ..?

- Я, наконец, собрался съездить к себе на родину и завтра оденусь по-походному.

- Это как?

- Я одену изумительные брезентовые, мной лично сваренные штаны имени сварочно-кузовного цеха!..

- Ой!

- Куртку памяти столетней войны стройотрядов с колхозным строем!..

- Ай!

- А на голове?!

- Что??!!

- Я так и не подстригся, и уровень моей лохматости...

- Может, тебе не очень нужна эта бумажка?

- Очень! Нужна! А может, ты поедешь со мной? Там так хорошо.

- Я же учусь...

- Да плюнь ты на эту учебу! Хоть раз вдвоем съездим на природу. А там! А там реликтовые дубовые рощи! Моя любимая седальная сосна! Родничок кристальный! Ну?!

- У меня столько дел запланировано на вечер...

- Но я так по тебе соскучился!

- Ничего, переживешь! И не вздумай завтра у метро ко мне грязно приставать!

- А я разве когда-нибудь к тебе грязно приставал?!

- Неужели?! Ни разу?!

- Не было такого!

- Ну ты гнус! Ни разу?!

- Ах да, было, было, это когда я все-таки решился, наконец, тебя поцеловать в губы! И то ты мне так и не дала! Ты ведь у меня так и осталась нецелованной!..

- !!! (В трубке раздалось дикое рычание злобного окабаневшего Мурзика.)

- ...Но тебя оправдывает то, что на мне в то время почему-то была недельная щетина. Так что я тебя прощаю!

- Гнус! (Ы-х! Как хлыстом!)

- Ну, что? Едем?

- Нет! И вообще я спать хочу!

(Это-то в десять часов вечера?!)

- Ну, ладно. Не буду испытывать твое терпение. Давай, до завтра.

Итак, Вы познакомились с типичным разговором с моим самым милым, самым ненаглядным, с самым любимым и самым окабаневшим Мурзиком!

"Опять она меня стесняется! - с горечью подумал я, - Как в тот раз, когда мы из-за этого поссорились.

А там, где мы познакомились, она меня не стеснялась, потому что мой живот спасал нас не раз от неминучей гибели!"

(В июле 1989, в Абхазии!)

"А еще она опять спрашивала, когда я похудею!"

"Дура! Не понимает, что если я похудею, то что я буду делать со всеми девками, что станут вешаться мне на шею!" (При моем приличном росте, недурной физиономии, а главное, с моим могучим интеллектом!)

"А может, наконец, сбросить весь этот камуфляж и показаться во всей красе?!"

"А правда, что из этого получится?"

"Так в чем же дело? Давай, полюбуемся, как она тогда запоет!"

"Итак, я должен ждать у дальнего от ее института выхода из метро".

"Вот уж дудки!

"Где вход в ее институт мы догадываемся, хоть туда я тогда так и не дошел, вернее она мне запретила".

"Вот там мы ее и встретим!"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"БРЕД СИВОЙ КОБЫЛЫ"

Мне повезло - перед институтом было свободное место, и я, остановив свою белоснежную "Вольво" у самого тротуара, встал рядом, положив руку на ее крышу в самой, что ни на есть вальяжной позе. Одет я был подобающе: кроссовки те еще, рублей за четыреста (по гос. цене в переводных рублях, естественно!), штаны - "Ух!", куртец - "Ох!", джемпер - "Во!", прическа "А ля Дипеш Мод", так что ее сокурсники, думаю, простят мне мой живот в тридцать два года! (Можно подумать у них к моим годам вырастет что-нибудь другое! А уж каждый второй, наверняка, оплешивит! А мой покойный дедушка в 75-ть только начал седеть!)

В это время, наверно, была перемена и, наслаждаясь прекрасной и почти летней погодой (было 2 сентября), толпа студентов курила на выходе, и многие из них заинтересовались моей персоной, когда я, наконец, увидел Мурзика.

Помахав ей рукой, я кликнул (довольно громко и зычно!):

- Анжела!

(Она была без очков и могла меня проглядеть).

Мой милый Мурзик, прищурившись, удивленно поглядела в мою сторону, и, чтобы развеять последние ее сомнения, я еще раз окликнул ее.

Изобразив на своей миленькой мордашке притворно-кокетливое изумление, она с достоинством подошла ко мне.

- Это ты?!

- Нет! Это тень отца Гамлета!

Мурзик внимательно оглядела меня, потом мою машину (последней марки) и опять вопросительно уставилась на меня.

Я, широким жестом распахнув дверцу, скомандовал:

- Медам, силь ву пле, плиз!

Мой Мурзик отреагировала "естественно" и, ни слова не говоря, уселась в "Вольво".

Пока мы усаживались, на тротуаре собралась изрядная толпа зевак так как Мурзик пользовалась в институте несомненным успехом и к тому же жила рядом.