Пол Андерсон - Танцовщица из Атлантиды

Пол Андерсон

«Танцовщица из Атлантиды»

И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить.

Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела.

Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью.

И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла.

Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод.

Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.

Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была — так, как и ночи.

Где вы, созвездия славных героев,Рудры сыны на конях, ослепляющих взоры?Тайну рождения их никто из смертных не знает.Ведомо это только героям самим.Словно орлы, распростершие шумные крылья,Рвутся в битву они, озаряя друг друга сияньем.Мудрый знает причину присущего им совершенства:Вымя свое дала им Пришти когда-то.Кто остановит могучих воинов, воинов Рудры,Выбравших путь, ведущий их к славе бессмертной?Память в веках сохранится о храбрых героях,Пусть по мощи не равных, но равных в своей красоте.

Глава 1

— Сегодня полнолуние, — сказал он. — Поднимемся на палубу. Там такая красота!

— Нет, я устала, — ответила она. — А ты иди. Я лучше посижу тут.

Данкен Рид принудил себя посмотреть прямо в лицо жене и сказал:

— Я думал, это будет наше путешествие.

Памела вздохнула:

— Конечно, дорогой. Но попозже. Не сердись. Мне страшно жаль, что я плохо переношу море, но что же делать? И до нынешнего вечера погода держалась такая скверная! Да, таблетки гасили тошноту, но нормально я себя все еще не чувствую.

Он продолжал смотреть на нее. Полтора десятка лет назад, когда они поженились, фигура у нее была пышноватая. Затем полнота стала проклятием ее жизни, всяческие диеты — нескончаемой мукой. Он много раз пытался убеждать: «Чем так расстраиваться, больше упражняйся физически. А главное, помни: ты по-прежнему чертовски привлекательная женщина!» И он не кривил душой — чудесный цвет лица, волнистые каштановые волосы, правильные черты, нежные губы. Но все реже и реже ему удавалось сохранять убедительность.

— Видимо, я напрасно решил взять каюту на теплоходе… — Он уловил горечь в своем тоне и понял, что она тоже ее уловила.

— Но ты же знал, что пойти с тобой на яхте я не могла бы, — возразила она. — Или с рюкзаком за спиной, или… — Голова ее поникла, голос стал тише. — Пожалуйста, не будем ссориться…

Он отвел глаза. Его взгляд скользнул по безликому комфорту каюты и остановился на фотографии их детей на шкафчике.

— А может быть, имеет смысл? — сказал он медленно. — Тут ведь не надо опасаться, что они услышат. Так почему бы нам наконец не обсудить все откровенно?

— Что — «все»? — В ее голосе мелькнул испуг, и на миг ее безупречный костюм и макияж показались ему рыцарской броней. — О чем ты?

— Я… — попытался ответить он. — Я не могу подобрать слов. Ничего конкретного. Стычки из-за дурацких пустяков, раздражение, с которым мы давно свыклись — то есть думали, что свыклись. Я… э… надеялся, что эта поездка… я же говорил тебе… станет вторым медовым месяцем… — Он безнадежно запутался.

Ему хотелось крикнуть:

«Мы просто утрачиваем интерес друг к другу! Но почему? Ведь не физически — во всяком случае, до такой степени. Мне же всего сорок, а тебе тридцать девять, и нам бывает вместе удивительно хорошо. И тогда кажется, что так будет еще очень долго. Но подобные минуты неуклонно становятся все более редкими. Я был очень занят, а ты, возможно, скучала, хотя и вносила столько энергии в домашние дела. После ужина я читаю у себя в кабинете, а ты сидишь перед телевизором в гостиной. Потом первый, кого сморит сон, вежливо желает доброй ночи второму и уходит спать.

Почему, Пам, ты не хочешь подняться со мной на палубу? Какой ночью любви могла бы стать эта ночь! Нет, страсть меня не так уж томит, но я хотел бы томиться — томиться по тебе, если бы ты мне позволила!»

— Ну извини! — повторила она и погладила его по голове. (Знать бы, насколько искренней была эта ласка!) — Я правда устала.

— От меня? — против воли спросил он.

— Нет, нет, нет! Этого никогда не будет! — Она встала и обняла его. Он погладил ее по спине. До чего механичными были оба эти движения!

— А ведь какими романтичными мы были! — сказал он. — Помнишь? Только что поженились, без гроша и справлялись со всем!

— Мне еле-еле сводить концы с концами в этой ужасной квартире романтичным не казалось! — Она оборвала фразу и опустила руки. — Погоди, я надену пальто, милый.

— Только не из… из чувства долга! — возразил он, понимая, что выбрал не тот ответ, но не зная, что следовало бы ответить.

— Я передумала, и пройтись мне будет полезно! — Ее улыбка была очень веселой. — Здесь душно, и вентилятор гудит так громко!

— Пожалуйста, не надо. Я понимаю. Тебе лучше отдохнуть. — Он повернулся к встроенному шкафу и торопливо извлек пальто. — К тому же я хочу размять ноги и буду ходить быстро. Тебе это не понравится. — Он вышел, старательно не глядя на ее лицо.

На палубе он действительно совсем загнал себя, обходя ее снова и снова. Он было дошел до форпика, но обнаружил там целующуюся парочку и не стал ее тревожить. Потом почувствовал себя спокойнее и остановился у борта покурить.

Ветер, дождь, туман и толчея весенних высоких волн северной части Тихого океана остались позади. Воздух был прохладным, легкий бриз дышал всеми неизъяснимыми запахами моря, а небо было безоблачным, и, хотя луна светила ярко, он никогда еще не видел столько звезд, мерцающих в прозрачной черноте. На воде лежала колышущаяся световая дорожка — гребни волн в ней рассыпались искрами, а ложбины между ними тускло сияли, как расплавленный обсидиан. Они плескались, эти волны, и катились, и шипели, и лепетали — такие тихие в своей необъятности, — и поглощали вибрацию машин, вызывая лишь легкое подрагивание корпуса и палубы.