Юрий Медведев - Зеркало времени

Медведев Юрий

ЗЕРКАЛО ВРЕМЕНИ

«То, что мы видим в зеркале здесь,

там увидим лицом к лицу».

…Зеркала бывают: прямыя, плоскыя;

вытянутыя, впалыя, уменьшительныя,

выпуклыя, горбатыя, толстыя, увеличительныя.

Над руслом иссохшей, мертвой реки гнал листья ветер сентября. И они шли косяками, как рыбины, и заходящее солнце едва пробивалось сквозь их плотно сомкнутые ряды. Казалось, весь золотящийся покров осеннего полушария планеты, закрученный в исполинский жгут, тянется из конца в конец горизонта. Или, быть может, то осыпалось золотое древо вселенной. Золотое древо, о котором давным-давно, еще в школьные годы, поведал мне однокашник Олег Никифоров.

Едва я вспомнил про Олега, как он тотчас же материализовался из ничего над руслом иссохшей реки, словно грозный вождь багряного нашествия листьев. Меня поразило его обличье: он был закован в латы, опоясан мечом, а на запястьях у него, как у колдуна, позванивали колокольцы.

«Ди-ди-ладо!» — пели колокольчики, и только тут я начал приходить в себя, превозмогая сон.

Я открыл глаза. В комнате было темно. Сквозь фиолетовый прямоугольник окна просачивалось серебристое вызванивание: то мирно пасся на лужайке «Биоптер-5» — моя последняя модель биомеханического птеродактиля. Судя по расположению созвездия Водолея относительно лунной дорожки, рассекавшей Байкал надвое, сейчас было 2 часа 12 минут пополуночи. Неподалеку, вровень с березами, маячил биоптер. Я поежился от холода, потом мысленно скомандовал: «Время!» Незамедлительно на боку птеродактиля вспыхнули голубоватые цифры: 0211. Как обычно, я ошибся не более чем на минуту.

Пора было отправляться в Москву — вернее, в Подмосковье. Полет на биоптере займет около трех часов. Если учесть шестичасовую разницу во времени, я вполне успею к началу эксперимента. Конечно, если форсировать режим, можно долететь и за полтора часа, а быть может, и за час. Однако мне не хотелось беспричинно выжимать из биоптера все, на что он способен. Когда годами бьешься над очередной модификацией, когда после всех треволнений удается вдохнуть разум, волю, жизнь в существо из титанита, синтетических перьев, проводов, протоплазмы, интеграторов, нервовакуумных насосов, витагенераторов, клетчатки, гравитационных конденсаторов, протоплазмы — тогда поневоле проникнешься симпатией к собственному детищу. Чего скрывать, я любил моих биоптеров. Крылатые их армады бесшумно витали в небесах, навсегда свергнув владычество самолетов — ревущих тварей, исторгавших керосиновое зловоние и едва не сожравших весь кислородный паек Земли. Не зря, нет, не зря отдал я лучшие годы этим светоносным созданиям, несомым волнами гравитации подобно сказочным драконам. Но любили ли они меня?.. Не знаю.

Меланхоличный робот Биогор (одна из самых ранних моих конструкций биомеханическая горилла) твердой рукой втиснул меня в противогравитационную капсулу — нечто прозрачное, невесомое, излучавшее сияние. Теперь я походил на букашку в капле росы. Прежде чем покинуть Базу, я заставил робота еще раз прокрутить полученную вчера видеограмму. В ней значилось:

БАЙКАЛ, БИОМЕХПОЛИГОН, КУЗЬМИНУ, НЕМЕДЛЕННО ВЫЛЕТАЙ НА ГЕНЕРАЛЬНЫЕ ИСПЫТАНИЯ ЗЕРКАЛА ВРЕМЕНИ. НАЧАЛО ЭКСПЕРИМЕНТА 29 СЕНТЯБРЯ В 23:45 (ВРЕМЯ МОСКОВСКОЕ). В ИНСТИТУТЕ ВСЕВРЕМЕННЫХ ПЕРЕМЕЩЕНИИ. ЖДУ С НЕТЕРПЕНИЕМ. НИКИФОРОВ.

Совершив над полигоном крутой вираж, биоптер ринулся на запад. По длинному его клюву стекал голубоватый пламень: биоптер пожирал частицы гравитации, как ненасытный аист лягушек.

Я глянул из кабины вниз. Подо мною плавились созвездья, отраженные Байкалом. «Ночное зеркало небес», — всплыла в памяти строка из стихотворения древнего поэта. И сразу же я поймал себя на мысли, что, в сущности, последние два дня непрестанно думаю об Олеге Никифорове и его зеркале времени.

Когда-то мы вместе проходили практику по звездной навигации в школе Третьей ступени. Однажды, когда мы возвращались с Плутона, Олег спросил меня ни с того ни с сего:

— Как ты думаешь, почему до сих пор не изобрели «машину времени»?

— Не изобрели, так изобретут, — отвечал я. — И тогда мы еще пожалеем об этом.

— О чем?

— О плезиозаврах, на которых будут охотиться с электронными пушками. О мамонтах, которых истребят потехи ради. О носорогах, слонах, китах, бегемотах. О всей живой природе. Знаешь, сколько бизонов щипало травку на Американском континенте до прихода туда европейцев? А сколько осталось? Ну, сколько?..

— При чем здесь мамонты и плезиозавры? В конце концов они вымерли сами по себе.

Я возразил:

— Это еще неизвестно, как они вымерли. Не исключено, что их спокойно укокошили какие-нибудь смекалистые парнишки из будущего. Во имя науки. Или просто так, забавляясь. Пойми же: любое такое убийство безнравственно в основе своей.

Олег смотрел на меня в упор зелеными глазами. Мы долго молчали. Наконец он заговорил тихо:

— «Машину времени» не изобрели и не изобретут никогда. Потому что существует такая штука — причинная связь явлений. Железный детерминизм. Это, кстати, понимали еще пифагорейцы. Вселенная представлялась им живым раскидистым древом, все листья на котором связаны незримыми золотыми нитями. Дотронься до одного листа — зазвенит все дерево.

— Сказка, — сказал я. — Красивый вымысел. Стало быть, времена, эпохи, события, мгновенья хотя и объединены одним стволом, но строго отделены друг от друга, как листья.

— Отделены и отдалены.

— Пусть так! Но представь себе, что мы нумеруем все листья на растущем дереве, по мере того как они появляются. И что же? Рядом с N_23 трепещет на ветру 186. С 3 соседствует 1003. Или 911, 429, 84. Мыслимо ли, чтобы вслед за крестовыми походами началась эпоха египетских фараонов? Чтобы после гибели Римской империи тотчас была учреждена Организация Объединенных Наций? Или чтобы Колумб обменивался письмами с Александром Македонским? Где здесь твоя принципная связь? Полный беспорядок, хаос, сумятица.

— Зря ты так все опрощаешь, — сказал Олег.

— Нет, — продолжал я. — Как ты объяснишь, что в любом листке, в любой его клетке заложен абсолютно точный образ всего дерева, вся информация о нем? Разве нельзя представить, что каждое сиюминутное мгновенье несет в себе прообраз прошедших или грядущих эпох? И уж если какая-нибудь букашка, бессмысленная тварь, может спокойно переползать с листа на лист, ни на секунду не отрываясь от всего дерева, почему нам, мыслящим существам, не под силу подобное занятие на золотом древе вселенной?