Сергей Герасимов - Единоборец Страница 10

Этот вариант меня не устраивает, но пока я не вижу выхода. Она полностью контролирует меня. Каждое движение, каждую попытку движения.

– Кто ты? – еще раз спрашиваю я.

– Не твое дело.

– Что я получу за работу?

– Деньги.

– Я потребую много денег.

– Да ерунда. Сколько хочешь, – отвечает она.

– Сколько захочу?

Она хмурит брови.

– Ну да. Не мешай, помолчи чуть-чуть.

Я прекрасно чувствую, что она делает сейчас с моим мозгом. Она ставит поведенческие блоки. Я бы сделал то же самое на ее месте. Первым делом поставить блок послушания, затем блок не причинения вреда. Потом можно и отключиться.

– Я в порядке, – говорит она, наконец. – Можешь отключать. И запомни, ни при каких обстоятельствах ты не сможешь повредить мне. Я только что тебя запрограммировала.

На самом деле это называется иначе, но я не уточняю.

– Что еще? – спрашиваю я.

– Как только я скажу: «Это приказ», ты подчинишься, даже если это тебя убьет. Эти слова будут паролем, который включает программу абсолютного подчинения. Теперь деньги. Деньги нужны. Тебе понадобится хорошее снаряжение.

– По-моему, я и так достаточно хорош, – возражаю я.

– Ты никуда не годишься, – говорит она. – Вначале мы купим для тебя лучшее, что можно достать за деньги, а потом еще и лучшее из того, что за деньги достать нельзя. Вот тогда ты станешь настоящим охранником. Ну, и подремонтируем тебя слегка, чтоб соответствовал стандартам.

– За тобою так круто охотятся, девочка?

– Как знать? – неопределенно отвечает она.

Она подходит к моему личному банковскому интерфейсу и набирает номер моего счета. Интересно, откуда она его знает? Увы, сумма невелика. Несколькими движениями пальцев она добавляет к цифре еще два нуля. Затем, подумав, еще и третий.

– Как тебе это понравилось?

Честно говоря, мне это очень понравилось. Четвертый нолик мне бы понравился еще больше, я так прямо об этом и говорю. Она строит презрительную гримасу, но четвертый нолик все же загорается. Впрочем, я не думаю, что смогу когда-либо воспользоваться этими деньгами.

– Неужели ты думаешь, что это тебе сойдет с рук? – спрашиваю я. – Я не имею понятия, как ты это сделала, но мы никогда не сможем получить этих денег. Ты думаешь, что ты поймала Бога за бороду, да?

– Бога нет, – еще раз говорит она. – И бороды никакой нет.

Кажется, у нее пунктик по этому поводу. Она говорит о Боге уже второй раз. У каждого из нас свои комплексы и свои проблемы.

– На самом деле, в тот момент, когда ты нажимала кнопки, несколько машин уже выехали по нашему адресу, – говорю я.

– Почему? – искренне удивляется она.

– Потому что твой личный чип сразу же передал все данные об этой афере. Никто не может просто так дописывать нолики. Ты представляешь, что…

– У меня нет личного чипа, – совершенно спокойно говорит она. Таким тоном, каким говорят о погоде.

– Что?

– У меня нет личного чипа, – спокойно повторяет она и стучит себя пальчиком по лбу, – мне сюда ничего не вживляли.

– Зато мне вживляли, – говорю я, – и я не хочу участвовать в подобных делах. Ни за какие деньги.

Она присаживается на кресло и кладет ногу на ногу. Ноги у нее ничего, есть на что посмотреть. У шестнадцатилетних такие не растут. Как я мог ошибиться поначалу?

– Твой чип мы тоже вынем, – говорит она. – И не далее, чем завтра.

В этот момент снова звонит телефон. Я поднимаюсь и протягиваю руку к трубке.

– Это за мной, – говорит она. – Не надо с ним разговаривать.

Я все же беру трубку. В ней молчание.

– Я же говорила, что это за мной, – повторяет она. – Собирайся, мы сматываемся. Здесь есть какой-нибудь выход, кроме парадного?

– Можно уйти по крышам, если ты не боишься высоты и умеешь хорошо прыгать.

– Мне достаточно того, что ты умеешь, – отвечает она. – Мы уходим и больше сюда не вернемся. Твоя задача – безопасно доставить меня в нужное место. Это приказ.

Она обхватывает меня обеими руками за шею, а я придерживаю ее левой рукой. Мы выбираемся на карниз. Свет я выключил, и окна нас не освещают. К счастью, нет ни одного освещенного окна поблизости. Хотя, если за нами охотятся по-настоящему, то они будут следить за окнами еще и в инфракрасном диапазоне. Внизу вдоль стены движутся цветные буквы какой-то рекламы, то там, то здесь появляются разноцветные объемные картинки, но все это на пару этажей ниже. Карниз широкий – сантиметров пять или шесть. Свободной рукой я цепляюсь за щели в камнях. Мы движемся довольно быстро и безо всяких приключений. Затем поднимаемся еще на три этажа, оттуда прыгаем на крышу соседнего дома и срываемся.

Решетка на краю крыши не выдерживает нашего общего веса, да и прыгнул я не очень удачно.

Я успеваю уцепиться за подоконник на девятом этаже. Но в квартире кто-то есть. Человек открывает окно и смотрит на нас. Это пожилой мужчина с бородкой. Он хватает цветочный горшок и начинает колотить меня по пальцам. Горшок разбивается, и фикус валится мне на голову; у меня полный рот земли. Я подтягиваюсь на руке, но он вонзает в нее какой-то острый предмет, судя по ощущению, это ножницы. Потом хватает табурет и бьет меня по голове. Я-то не боюсь, но вот девушку он может поранить. Я делаю еще одно усилие и запрыгиваю в комнату. Мужчина целится в меня из пистолета, но я успеваю среагировать раньше. Пуля застревает в оконной раме.

– Убей его, это приказ, – говорит она.

– Это не обязательно делать, – говорю я.

– Ты не можешь не подчиниться.

– Да, я не могу. Но ты можешь изменить свое решение.

Она задумывается на мгновение.

– Какая тебе разница? Это твой родственник?

– Нет, это не мой родственник.

– Значит, ты его никогда не видел. Он же первым выстрелит тебе в спину, как только ты отвернешься! Его нужно убить.

– Это займет не меньше часа, – явно преувеличиваю я, но, кажется, она верит. И мои слова решают дело.

– Хорошо. Если ты считаешь, что это не обязательно. Я отменяю приказ, но мы еще поговорим об этом.

Мы привязываем старика к батарее и уходим. Напоследок он кусает меня за руку. В его глазах лютая ненависть, хотя я только что спас его жизнь. На самом деле он прав, это ведь мы ворвались в его квартиру.

– Прости, дедуля, – говорю я, но он плюет мне в лицо. Хорошо, что хоть не кричит, а то поднял бы весь подъезд.

Однако нам не удается уйти так просто. Я слышу, как кто-то врывается в подъезд, на первом этаже топот многих ног, невнятные крики и грохот чего-то упавшего. Мы бросаемся вверх по лестнице. Люк, ведущий вверх, закрыт, но я сбиваю замок. Крыша плоская и ограждена невысоким бортиком. До ближайшего дома – метров пятнадцать пустоты. Столько мне не перепрыгнуть, а особенно с грузом за плечами. Я втягиваю лестницу за собой и заклиниваю ею дверцу, ведущую на крышу. Это занимает еще несколько секунд, но, надеюсь, задержит преследователей хотя бы на минуту.

Посреди крыши – высокая, метров двадцать, штанга телеантенны. Я срезаю три растяжки, которые ее держат, и штанга начинает раскачиваться. Она еще закреплена четырьмя большими болтами. Я выкручиваю один, потом второй, остальные лопаются, и она валится на бок, ломая бортик на краю крыши. Я сталкиваю стальной прут вниз, так, чтобы его тонкий конец попал в одно из окон на противоположной стороне улицы. К счастью, попадаю с первого раза.

Тут моя спутница подает голос.

– Мы что, собираемся идти по этому? – удивляется она.

– Она очень хорошо обледенела, – говорю я, – и застряла под удачным углом. Мы сможем соскользнуть по ней.

– Мы сорвемся или разобьемся о стену.

– Риск всегда существует.

Я выдвигаю из запястья пару крючьев и поворачиваю их так, чтобы они охватывали штангу с обеих сторон. Это вам не человеческая рука с ее слабыми пальцами. Мы прыгаем и скользим вниз. Я неплохо спружиниваю ногами, сразу же переворачиваюсь и запрыгиваю в окно. Пока все проходит отлично, если не считать нескольких порезов острыми кусками стекла. На этот раз квартира пуста, так мне кажется поначалу.

Но только поначалу. Из темноты на меня бросается тень. Это не собака, собака не станет атаковать молча. Тем более, что собака не может двигаться настолько бесшумно. Это леокан, генетическая модификация леопарда. Их обычно использую для охраны богатых квартир. Стоят они безумно дорого, потому что не размножаются естественным путем. Зверь весит килограмм шестьдесят, поэтому он сбивает меня с ног. Все дело в неожиданности атаки. Поднявшись, я оттаскиваю его за хвост и запихиваю под стол.

Потом сбрасываю штангу вниз, предварительно посмотрев, нет ли внизу людей. Она грохается на мостовую со звоном.

– Что ты с ним сделал? – спрашивает она.

– Я не хотел его убивать, поэтому просто усыпил. На теле любого живого существа есть точки, позволяющие его отключить. Даже на твоем теле.

– Он спит?

– Не совсем. Скорее можно сказать, что он парализован.