Евгения Мелемина - Солнце в рюкзаке Страница 10

Мы миновали берег желтой реки, где была утоплена наша умолкшая навек сигналка, свернули и попали к наступившему на плохо обработанное поле лесу.

Квоттербек остановился.

– Пять минут тебе побегать, – сказал он и показал на лес. – Маршрут выбирай посложнее, не стесняйся.

Я потоптался на месте, ожидая сигнала, дождался и рванул вперед, в уже знакомое мне переплетение колючих сухих кустов.

Почва здесь нигде не была жесткой – в лесу царствовали мхи и густые зонты папоротников. Подо мхами трещали гнилые скользкие коряги, сосны щетинились иссохшими низкими ветвями.

И все-таки я бежал с удовольствием. Мне легко дышалось, на мне не было лишнего груза, и весь я, здоровый уникальный организм, созданный для бега и скорости, идеально взял темп и походя, не задумываясь, выверял каждое движение.

Пару раз я зацепился за ветки, но потому, что позволил себе зацепиться, было приятно знать, что можешь рассчитать даже промах.

Обзор моего зрения был куда шире, чем у Тайта или Лайна, поэтому мир практически не имел для меня границ. Через несколько минут бега я создал для себя целую вселенную-чашу, где мое тело являлось центром, а остальное – видимой и подвластной моей памяти окружностью, на которой я одновременно выстраивал несколько маршрутов, отлично помня каждую корягу и кочку.

Пока я бежал, солнце взошло и встретило меня, сильное и здоровое порождение Аттама, теплыми косыми лучами, словно принимая в сонм тех божеств, что звались Квоттербеками…

Квоттербек сказал в наушник:

– Молодец, Раннинг. Возвращайся.

Стало приятно и тепло, как тогда, когда я впервые положил ладонь на полированный бок нашего Солнца.

Я вернулся, и Квоттербек продемонстрировал показатели, снятые с моего мозга и камеры.

– Ты хорошо бегаешь, пока с тобой не разговариваешь, – сказал Квоттербек. – Это надо учесть.

– Я вчера из-за этого упал? – Показатели до и после сказанной по внутренней связи фразы разнились чудовищно.

– Да, – отозвался Квоттербек. – Разговоры тебя отвлекают. Чем, Раннинг? Такого быть не должно.

Я сам знал, что не должно. Но меня отвлекали не разговоры, меня отвлекало другое. Квоттербек хвалил меня, и я радовался. Меня отвлекала и расслабляла радость, а в этом я ему признаться не мог.

Оказывается, Солнце вечером закопали. К нашему возвращению Лайнмен откопал его обратно, и оно резко снизило температуру. Эту уловку я запомнил, и после при каждом удобном случае брался закапывать Солнце, потому что за день оно здорово пропекало спину, а к концу Матча палило так, что куртка вечером снималась вместе с лоскутами кожи.

Солнце было готово к транспортировке, Лайнмен стоял возле него и грел руки. Тайтэнд тоже был полностью собран и даже удосужился вытащить из домика все остальное снаряжение.

Высохший вождь попрощался с нами и что-то проворковал напоследок Квоттербеку.

– Что он сказал? – спросил я у Тайта.

– Он сказал, что здесь водятся Волки, – хмыкнул Тайтэнд. – Очень своевременно… Где вы шлялись, Раннинг?

В его голосе слышалось уязвленное самолюбие, и я не упустил случая позлорадствовать:

– Тайтэндов не касается.

Мне очень хотелось обособить себя и Квоттербека ото всех остальных.

Лайнмен поднял на меня светлые невозмутимые глаза и сказал:

– Ты поесть успел?

Я отрицательно покачал головой, и он вручил мне фляжку с вчерашним крепким бульоном.

Стало стыдно, и я молча ушел вперед, запивая бульоном терзающий меня голод.

Квоттербек пару раз сверялся с картой и вел себя настороженно. Тайтэнд тоже волновался, нарезал вокруг него круги, как собака, а потом пристроился сбоку и начал что-то говорить. Квоттербек выслушал его и кивнул, и только тогда Тайтэнд вернулся в строй.

Он загадочно молчал и поглядывал на меня, а я старательно ломал коленями низкий сухой кустарник и делал вид, что мне все равно.

Тайт отчаялся ждать вопросов и снова убежал вперед, и Квоттербек тут же нагрузил его Солнцем, чтобы не мотался без толку. Под Солнцем Тайт присмирел и побрел аккуратно, глядя на тропинку.

Тропинка, снова узкая и пыльная, вилась сквозь заросли кустарников, на которых вместо ягод вниз головой висели желтые и красные птички. При нашем приближении они молча снимались с места, а потом садились обратно и повисали неподвижно.

Красивое зрелище – словно сотни маленьких ярких мячиков подкидывают одновременно.

Занимался бы я этими мячиками и прорезавшимися вдали горами, если бы не смущался поведением Квоттербека. Он слишком часто замирал на месте, слишком часто обращался к карте, словно раздумывая.

– Да что с ним такое? – не выдержал я.

– За нами идет эта маленькая, в коврике, – хрипло прокашлявшись, сказал Лайнмен.

– Эба?!

– За тобой увязалась, – ехидно сообщил Тайтэнд, оказавшийся поблизости. – С тарелкой каши.

Конец ознакомительного фрагмента.