Управление - Андреас Эшбах Страница 10

Мама неодобрительно наблюдала за тем, как отец опустился на колени и через заслонку на боковой стороне устройства обследовал его внутренности.

– Это все хорошо, но мне не верится, что эти устройства войдут в обиход.

– О, это ведь несомненно, – возразил дядя Зигмунд. – Подумай о том, как быстро вошли в обиход портативные телефоны. И это притом, что необходимая технология была впервые разработана во время войны. Компьютеры существуют уже несколько десятилетий, но эта новая технология скоро сделает их доступными для всех.

Мама поморщилась. Хелена не любила это ее выражение лица, потому что так она выглядела некрасиво.

– Во-первых, я нахожу эти портативные телефоны ужасными, – возразила мама, – а во-вторых, они распространяются по всему миру так быстро только потому, что державы-победительницы украли после войны все наши патенты и теперь каждый может производить все, что изобрели немецкие техники.

Дядя Зигмунд невозмутимо пожал плечами.

– Возможно, но именно это и сделало их такими дешевыми. Это рыночная экономика. Почитай Адама Смита.

– Ты, конечно, снова заступаешься за американцев.

– Не за американцев. За здравый смысл.

Отец поднялся после осмотра, отряхнул пыль с колен и произнес:

– Я не ошибся? У тебя есть собственный накопитель данных на устройстве?

– Да. Самый большой из имеющихся в наличии.

– Разве подключение к хранилищу данных не значительно лучше? Безопаснее, прежде всего?

Дядя Зигмунд потеребил свою бороду.

– Честно говоря, я не доверяю этим службам. Да, возможно, они обеспечивают бо́льшую безопасность от потери данных. Но только то, что я храню в своем доме, принадлежит мне, и, кроме всего прочего, никто другой не сможет туда заглянуть. Не известно же, кто там все читает, в этом центре хранилища данных.

– Я даже и не знал, что ты склонен к мании преследования, – возразил отец. – Судя по тому, что я прочитал, преимущество службы хранилища…

– Йоханн! – прервала его мама. – Надеюсь, ты не собираешься обзаводиться такой ужасной машиной! Я не допущу появления подобного монстра в нашем доме – это я тебе сразу говорю.

Отец провел рукой по гладко зачесанным назад волосам.

– Ну, он стоял бы в моем кабинете, а не в жилой комнате…

Дальше Хелена не следила за дискуссией. Время от времени ей разрешали играть с пишущей машинкой отца, она даже печатала на ней письма своей бабушке. Сначала это была многочасовая работа, всегда в поисках нужной кнопки, но это доставляло ей какое-то удовольствие.

Но такой компьютер – он выглядел еще прекрасней! Теперь, когда у нее появилась возможность присмотреться к клавиатуре, она увидела, что на ней есть множество клавиш, о которых она и понятия не имела, для чего они предназначались. Ей очень хотелось нажать на них, но она не осмеливалась, поскольку дядя Зигмунд только недавно купил устройство и его можно было легко сломать.

К сожалению, мама добилась своего, и отец не обзавелся компьютером, даже в своем кабинете. К чему это, думала мама, в конце концов, у него есть фрау Винтербах, секретарша, выполнявшая в течение многих лет все, что нужно было сделать в кабинете хирурга.

Все свое детство Хелена слышала, что дела у всех плохи, но она так и не поняла, что же это значит, ведь у них, насколько она могла судить, всё в порядке? Они жили в большом красивом доме, окруженном великолепным садом, где цвело множество цветов и пели птицы, и у них был садовник, герр Хайнрих, который обо всем заботился и пил пиво всякий раз, когда ему казалось, что за ним никто не следит. Но Хелена очень хорошо его видела. У них была кухарка, Йоханна, которая изо дня в день хлопотала на кухне, вечно в своем синем фартуке в цветочек, и у нее всегда было что поесть, даже если голод настиг между приемами пищи. И у них была горничная, Берта, с широкими плечами и носом картошкой, немногословная, но она всегда держала все в чистоте и порядке. С ней внимательность подводила Хелену: она никогда не могла уследить, как и когда Берта делала то, что делала, именно поэтому Хелене представлялось настоящим чудом то, что квартира постоянно оставалась чистой, хоть и двигалась Берта медленно. Кроме того, никто никогда не знал, где ее встретит. Куда бы вы ни направлялись в доме, в любой момент могло случиться так, что Берта неожиданно выйдет из тени и загадочно взглянет на вас, неторопливо ступая своей дорогой.

Короче говоря, она наводила на Хелену ужас. Но больше не было ничего особенного, на что ей можно было бы пожаловаться.

Отец иногда жаловался на свою работу в клинике и на своего начальника, профессора доктора Фройденбергера, который иногда критиковал его работу. Однажды Хелена услышала, как отец сказал матери: «Теперь Фройденбергер назначил моим руководителем Ландау, хотя была моя очередь продвижения по службе. Если дело касается выгоды, жиды всегда держатся вместе».

Но даже если отец порой раздражался и иногда жаловался, тем не менее дела у него были не так уж и плохи.

Впрочем, уж кому на самом деле было плохо, так это его пациентам. И притом им было плохо не просто потому, что они были больны, а потому, что они часто не могли заплатить за свое лечение. Хелена не понимала всех подробностей, но, так или иначе, у отца часто возникали трудности с получением денег, причитающихся ему за работу, и тогда она нередко слышала, как он говорил, что наступили тяжелые времена. Иногда он говорил, что совершенно несправедливо Германия теперь является самой бедной страной в мире, и только потому, что проиграла в крупной войне. В конце концов, остальные так же виноваты, что война вообще разразилась.

Мать часто бранилась из-за того, что отец все-таки лечил больных, соглашаясь на уплату в рассрочку, бартерные сделки и прочее, а порой и вообще отказывался от гонорара. По словам матери, это стоит ему не только рабочего времени, но также и материалов, необходимых для проведения операций, и уж эти затраты в любом случае ложились на них. А они не могут решить проблемы Германии в одиночку.

Когда Хелена спросила отца, зачем он это делает и лечит больных бесплатно, он объяснил ей клятву Гиппократа, которую должен дать каждый врач, прежде чем ему разрешат практиковать, и что его долг – облегчить страдания, когда это в его власти, и эти слова внушили Хелене большое уважение.

Вскоре после этого Хелена нашла в саду птицу со сломанным крылом, дрозда, и, подумав о клятве Гиппократа, она взяла птицу и понесла ее в дом, потому что знала, что в противном случае ее съест очередная кошка, которой птица попадется на пути. Это было в воскресенье, отец как раз был дома и помог ей наложить на