Мятеж в галактике - Стивен Голдин Страница 10

Стараясь двигаться с максимальной осторожностью, чтобы не вызвать недовольства фермера, Пайас выбрался из кладовки. Он высоко поднял руки; фермер, наверное, нервничал больше его и Пайас избегал действий, которые могли бы спровоцировать того на выстрел.

На человеке была наспех наброшенная рабочая одежда, но он отлично знал, как держать ружье.

— Ты кто такой? — спросил фермер, не сводя глаз с Пайаса. Он говорил на ромни, языке Ньюфореста, с сильным деревенским акцентом.

— Меня зовут Гари Нав и я не хотел причинить вам вреда, — ответил Пайас голосом, который тренировал на борту корабля.

— Что ты здесь делаешь?

— Сплю, — искренне признался тот. — Здесь тесновато, но спокойно и темно.

— Зачем ты сюда забрался?

— Я не вор, если это вас волнует. Я просто искал место, где можно схорониться на время, никого не побеспокоив, а потом я бы ушел восвояси.

Фермер не опускал ружье.

— Это не объяснение.

Над их головами все громче раздавался рокот вертолета.

— Вот оно, — сказал Пайас, указывая глазами наверх.

Мальчик-подросток просунул голову в дверь.

— Папа, это брасси. Они приземляются во дворе перед домом.

Фермер пронзительно посмотрел на Пайаса.

— Что им от тебя надо?

Агент делал рискованную ставку и знал это — но он также знал и народ Ньюфореста. Здесь жили в основном потомки цыган, сорвавшихся с земли в тяжелые годы начала двадцать первого века. Они ненавидели любую власть и обожали ловких проходимцев — и сейчас, подвергаясь гонениям со стороны власти, Пайас рассчитывал сыграть на этой слабости.

— Я просто хотел немного подзаработать на товарах с других планет, — признался он, моргая. — А правительство ну прямо ополоумело из-за того, что у меня, видите ли, нет лицензии на импорт.

Фермеру предстояло принять непростое решение и принять быстро. «Брасси», как, по-видимому, назывались агенты Таса, уже посадили свои вертолеты и их шаги приближались к амбару. Теперь хозяин должен был определиться, верит ли он в историю Пайаса и если да, то достаточное ли это основание, чтобы укрыть беглеца.

— Залезай обратно, — приказал фермер, указывая на кладовку ружьем. — Мы с тобой это обсудим после.

Пайас поспешил подчиниться. Не сказать чтобы опасность миновала, но, во всяком случае, фермер проявил характерную тенденцию предпочесть обаятельную личность полицейской машине. Теперь оставалось только надеяться на то, что полиция поведет себя именно как полиция. Ничто не поможет ему завоевать симпатии фермера вернее, чем высокомерность и грубость охранки.

Как только Пайас скрылся в каморке, фермер направился к двери амбара, где столкнулся с начальником полицейской команды, толстой одышливой женщиной. Из своего укрытия Пайас не мог видеть происходящего, но голоса слышал прекрасно.

— Ты здесь хозяин? — спросила начальница таким трескучим и важным голосом, что Пайас невольно улыбнулся. Она прекрасно справлялась с задачей оттолкнуть от себя фермера и переключить его симпатии на беглеца.

— Да, — лаконично ответил фермер.

— Ты не встречал здесь незнакомца?

— Что-нибудь случилось?

— Здесь вопросы задаю я, а ты должен отвечать.

— Не видел я никаких незнакомцев, — пробурчал фермер. — Мы тут в стороне от дороги; к нам не очень- то заходят.

— А ты сам? Твоя карточка в порядке?

— Наверное, я ей редко пользуюсь.

— Дай-ка посмотреть.

— Она в доме.

Начальница фыркнула.

— Ты обязан всегда иметь ее при себе.

— Я сначала-то носил, а потом вроде как отвык. Мои булларды меня и без нее узнают.

— Немедленно надень ее и перестань умничать.

Шаги стали удаляться в направлении маленького домика и Пайас не мог больше слышать их разговор. Он застыл в напряжении и ожидание показалось ему вечностью, но вот, наконец, вертолеты захлопали винтами и поднялись со двора. Через несколько минут, когда шум винтов стих, амбарная дверь со скрипом распахнулась и фермер позвал:

— Вылезай.

Пайас выбрался из кладовки и увидел, что мужчина все еще держит ружье. Он мог не доверять властям, но это еще не означало, что он автоматически начнет доверять Пайасу.

— Я понимаю, что втравил вас в неприятности и прошу меня простить, — искренне извинился он. — Я бы вам заплатил за ночлег и за обед, если у вас найдется чего поесть. Завтра утром я уйду и можете обо мне забыть.

— Мы не берем денег за гостеприимство, — сказал фермер. Он уже не целился в Пайаса, но держал палец на спусковом крючке. Пайас знал, что упрямство ньюфорестиан зачастую не дает им долгое время признаваться в дружеских чувствах, — но знал также и силу своего обаяния и не сомневался, что фермер и его семья еще до наступления ночи окажутся в числе его союзников.

Фермера звали, как выяснил Пайас, Местипен Смитт, а его жену — Кларика. У них было пятеро детей и они скромно жили на этой ферме, добывая хлеб насущный тяжелым трудом. Пайас вызвался помочь с вечерними работами на ферме и с таким энтузиазмом брался за самые трудные дела, что в конце концов убедил Смитта, что не представляет угрозы для его семьи и был приглашен в дом уже почти по-приятельски, а не под дулом ружья.

Семья Смитт приняла Пайаса со всем гостеприимством, которым славились ньюфорестиане. Кларика приготовила вкусный обед и отказалась принять плату. Когда семья уселась за обеденным столом, агент СИБ принялся исподтишка зондировать почву, стараясь уяснить себе положение дел на Ньюфоресте.

Несколько лет назад правительство объявило программу «модернизации». Хотя заявление было опубликовано от имени герцога, все знали, что командует парадом Тас Бейвол, ставший наследником всего Ньюфореста после изгнания старшего брата Пайаса. Налоги немедленно выросли втрое, но блага не полились рекой. За свои деньги граждане получили только жесткое правительство, более комьютеризированное и централизованное. Каждый получил специальную идентификационную карточку, отличающуюся от стандартного имперского удостоверения; ее нужно было иметь при себе постоянно и по первому требованию предъявлять властям под угрозой тюремного заключения. В течение нескольких месяцев Ньюфорест превратился из одного из самых вольных сообществ Империи в наиболее авторитарное.

Разумеется, эти перемены пришлись не по душе вольнолюбивому населению. Имя Таса Бейвола теперь редко кто произносил без злобного плевка. Хотя Пайас формально являлся несуществующей личностью, стертой из людской памяти, его часто упоминали, называя «потерянным» и не одну голову посещали тоскливые мысли о том, что, возможно, он когда-нибудь вернется и избавит Ньюфорест от напасти. Конечно, такие разговоры не велись в открытую, поскольку вместе с новыми налогами Тас создал новую эффективную службу безопасности, сотрудники которой были одеты в хрустящую коричневую форму с яркими медными пуговицами — брассами, от которых и пошло их прозвище «брасси». Оппозицию