Сергей Лукьяненко - Пристань желтых кораблей. [сб.] Страница 10

— Мэдо.

Дима посмотрел на экран. Новое слово уже было в памяти.

Ну, теперь дело пойдет быстрее…

И показал на свой пистолет:

— Бластер.

Снаружи Димкино жилище казалось большим. На деле оно простором не отличалось, хотя какой-то уют, обжитость в нем чувствовались. Плавно закругленные стены покрывала ворсистая голубая обивка, два крошечных иллюминатора были забраны толстыми стеклами, перед большим, включенным экраном выдвигался из стены маленький пульт. Единственное кресло перед ним казалось таким хрупким, что когда Дима с размаху уселся в него, Тири невольно зажмурился. Но переплетение тонких стальных трубок, обтянутых прозрачным пластиком, даже не дрогнуло. А сейчас Дима и Арчи умудрились сесть в кресло вдвоем. Тири с любопытством смотрел, как они разговаривали: тыкали в предметы пальцем и называли их…

“Он явно не из Равных. Но и на наружника не похож… С каким удивлением Арчи на него смот­рит…” Тири вдруг вспомнил, как на лекции по истории общества им рассказывали о племенах, живших на южных островах. Может быть, он оттуда? Почерневший, оплавленный песок под этим металлическим яйцом… А вдруг эта штука летает, как дисколеты Дежурных?

В сознании мелькнул краешек какой-то мысли. Надо только обдумать ее… Но Тири уже не мог сосредоточиться. Он хотел спать. В Городе все давно улеглись. В Городе давно погасили свет, сняли верхнюю одежду и легли под тонкие серые одеяла… Тири присел на мягкий пол, слегка пружинящий под на­жимом. Похоже, спать придется здесь…

Дима неожиданно отвернулся от пульта и нараспев спросил:

— Спа-ать!

— Да! Ты уже научился говорить?

Но Дима лишь непонимающе улыбнулся в ответ. Повторил:

— Спать…

Достал из ящика в стене четыре ярких, оранжевых, почти невесомых одеяла, протянул два одеяла Тири.

— Спать.

— Спасибо. Арчи, а вы?

— Мы посидим… Тири, у него машинка — просто блеск! Не хочешь посмотреть?

“Наружник, а разбирается в компьютерах!”

— Арчи, я не могу. Мы в Городе всегда…

— А, понимаю. Режим… — он снисходительно улыбнулся. — Солнечных снов…

— Солнечных снов…

Одно одеяло Тири постелил на пол, другим укрылся. Куртку он положил в изголовье. Дима подсел к Арчи, нажал что-то на пульте, и свет стал тусклее. Под их тихий шепот Тири и заснул.

6. ПРОБУЖДЕНИЕ

“Что-то долго нет гонга…” Тири потянулся и раскрыл глаза. В спальне еще был полумрак, ровно дышал кто-то рядом. “Гэл… Ну, и сон же мне…”

— Гэл!

Он попытался встать. И не смог. Он спал на полу, а не на постели. В маленькой каплевидной капсуле, а не в спальне своей группы. Почти мгновенно Тири вспомнил все случившееся с ним. Дежурные, наружники, Дима…

Темнота постепенно редела, глаза привыкали. Тири взглянул на лежащих рядом Арчи и Диму. Слабый свет из иллюминаторов падал на их мускулистые, смуглые от загара тела. Дима спал, положив руку под голову, дыша редко и спокойно. Арчи во сне развернулся поперек, лежал, уткнувшись головой в живот Димы, время от времени что-то бормоча.

Тири поморщился и отвернулся. Нет, он не принадлежал к числу тех, кто требовал постоянного ношения верхней одежды. Все равно, атавизмы лица и фигуры одеждой не скроешь. Но смотреть на полуодетых людей было все-таки неудобно. Тири отвернулся, поправил одеяло и попытался заснуть. Но спать больше не хотелось. Это было странно и непривычно — время сна уже кончилось, а делать ничего еще не надо. Тири лежал, и в голову лезли самые разные мысли. О Городе. О Дежурных, о том, что жалко все-таки ярусного… И, конечно, о Гэле. Где он, что сейчас делает. Думает ли о Тири… Разумеется, думает. Если бы он знал, что с ним случилось!

Послышался легкий шорох. Краем глаза Тири увидел, как Дима встал, протер глаза, осторожно перешагнул через Арчи и сел у пульта.

Сложен он был безукоризненно. Даже его мускулистость выглядела не атавизмом, а достоинством. Тири ощутил зависть, совершенно беспричинную и даже бессмысленную, если разобраться…

Дима вдруг удовлетворенно хмыкнул. Достал из-под пульта что-то серебристое, смятое в комок, рас­правил. Это оказался тонкий шлем, сплетенный из поблескивающих нитей. Надел его. Закрепил длинный шнур от шлема в гнезде на пульте. Глубоко вдохнул и откинулся в кресле.

Яркая белая вспышка резанула полуприкрытые глаза Тири. Он вскочил и увидел, как Дима медленно оседает на пол, а шлем угасает, чернеет, разбрызгивая короткие яркие искры, рассыпается мелкой, невесомой пылью. Умер… Ужас охватил Тири. “Как же так? Почему?”

Димка дернулся, загребая руками воздух, с трудом открыл глаза, еще затуманенные болью. И негромко сказал:

— Ну, чего смотришь-то? Помоги встать.

Сказал по-человечески, даже без легкого акцента, как у наружников. Лишь чуть-чуть проскальзывала в его речи неестественная правильность слов. Как у машин-лифтеров.

Секторальный стоял у контрольной арки. На нем была новая форма, и лишь подсохшая царапина на щеке напоминала о недавнем происшествии. Секторальный смотрел вверх, но Гэл сразу понял, что Дежурный ждет именно его. Он попытался пройти мимо, но секторальный протянул руку и коснулся его плеча.

— Гэл! Подожди…

Гэл встал перед Дежурным, чуть опустив голову, прижав руки… Как и полагается в таких случаях.

— Гэл, тебя переводят.

Внутри у Гэла что-то оборвалось.

— Куда?

На секунду Дежурный смешался.

— В шестой. У тебя еще есть занятия?

Гэл молча кивнул.

— Хорошо, я зайду за тобой вечером.

Каждый контакт своеобразен. Теоретически Дима это знал, но в одной из аксиом Устава был уверен стопроцентно. “Основной сложностью первого этапа является доказательство своего инопланетного происхождения”. Это простенькое правило работало даже на планетах с негуманоидными формами жизни. Психологи придумали красивый термин: “Защитно-психологическая реакция неприятия контакта”. В его случае аксиома полетела ко всем чертям. Арчи и Тири удивлялись не его инопланетному происхождению, а тому, как он выучил их язык. Дима начинал говорить об этом уже в третий раз.

— Компьютер провел анализ вашей речи, понятно? Каждому вашему слову был подобран аналог — слово с таким же смыслом в моем языке. А сегодня утром я надел специальный шлем, и весь ваш язык был записан в мой мозг. Я говорю, даже не замечая, что это не мой родной язык.

— И ты навсегда выучил язык? — Арчи с уважением посмотрел та компьютер.

— Нет, на время. Месяца через два я его забуду. Метод как раз для таких случаев, как мои.