Александр Беляев - Ариэль Страница 10

Пирс многозначительно посмотрел на него.

Скоро появились мистер Броунлоу и миссис Дрейден.

Ариэля заставляли подниматься к потолку, летать по комнате стоя, лежа, «рыбкой», как сказала миссис Дрейден, переворачиваться, совершать всяческие фигуры высшего пилотажа. Миссис Дрейден ежеминутно ахала то от страха за Ариэля, то от восхищения и восклицала:

— Прелестно! Чудно! Очаровательно!

Броунлоу, с довольным видом потирая руки, поощрял Ариэля на все новые воздушные трюки.

— Да вы замучаете его! — добродушно воскликнул Хайд и приказал Ариэлю опуститься на пол.

Все, кроме Хайда, уселись, и Бхарава, обращаясь к Ариэлю, произнес речь, как всегда высокопарную, изобилующую цитатами и восточными метафорами.

Он снова говорил о великой чести, которой удостоился Ариэль, ставший чуть ли не сыном Индры, бога неба и атмосферы, и братом Маруты, бога ветров, о великом могуществе, которое получил Ариэль, но и о великой ответственности. Бхарава внушал Ариэлю, устремив на него гипнотический взгляд, беспрекословное, абсолютное повиновение и угрожал страшными карами за малейшее ослушание.

— Если же ты вздумал бы улететь, то помни, что тебя ждет такая ужасная, мучительная, страшная смерть, какой не умирал еще ни один человек. Куда бы ты ни улетел, на высокие горы, в темные джунгли, в дикие пустыни или даже на край света, помни, мы найдем тебя всюду, потому что власть наша безгранична. И тогда… — Бхарава начал рисовать картины всевозможных пыток и мучений так красочно, что миссис Дрейден стала ежиться и ахать. — И еще помни: ни одному человеку не должен ты показывать, что можешь летать. Не смей даже говорить об этом. Не смей и летать, подниматься хотя бы на дюйм от пола без нашего приказания. Не летай, даже находясь один в комнате!

И Бхарава начал делать руками жесты, которые, вероятно, должны были закрепить внушение. Затем уже своим обычным голосом он строго сказал:

— Сейчас можешь идти к себе. Помни всегда о моих словах.

Ариэль поклонился и направился к двери, стараясь ступать, как обычно, и опасаясь взлететь при каждом шаге. «Я должен идти, идти, а не лететь!» — мысленно твердил он.

Когда Ариэль вышел, Пирс опасливо проводил его взглядом сквозь неприкрытую дверь. Потом он вздохнул с облегчением и сказал, как бы отвечая своим мыслям:

— Нет, он не улетит! Как всех воспитанников Дандарата, мы совершенно обезволили его.

— Все-таки неосторожно было отпускать Ариэля одного, — заметил Броунлоу.

— Что же вы, на цепочке его будете теперь держать и отпускать, как привязанный шар? — насмешливо спросил Хайд.

— Можно было отправить с провожатым, который держал бы его за руку, — возразил Броунлоу, — и затем посадить под замок в комнату без окон.

— А если бы он и с провожатым улетел? — насмешливо спросил Хайд.

Дрейден вскрикнула от удивления, а Броунлоу поднял брови на лоб.

— Возможно ли это?

— Вполне, — ответил Хайд, — если только провожатый не будет тяжелее самого Ариэля.

— Еще одно осложнение, — воскликнул Броунлоу.

— Обо всем этом надо было подумать раньше. Я свое дело сделал, а как вы будете охранять и демонстрировать вашего Индру, это уже не моя забота, — заявил Хайд.

— Мистер Броунлоу, — вмешался Пирс, — ваши опасения совершенно неосновательны. Ариэль уже давно на крепкой цепочке: он не только обезволен, но и находится в постоянном гипнотическом трансе. Я так часто внушал ему под гипнозом полное повиновение, что теперь всякое мое приказание он воспринимает как непреложное и не нарушит его даже под страхом смерти. Это надежнее железных оков. Я беру всю ответственность на себя.

Броунлоу промолвил, пожав плечами.

— Пусть будет так!

Хайд заговорил о вознаграждении и начал шумно торговаться с Пирсом. Они так спорили, что миссис Дрейден, опасаясь того, что у нее начнется мигрень, поднялась. Вслед за нею поднялся Броунлоу.

— Мы с вами еще поговорим, мистер! — сказал Пирс Хайду, провожая гостей.

Они вышли из дома — Пирс с Броунлоу, а Фокс с миссис Дрейден.

Она расспрашивала Фокса, каким образом удалось «этому кудеснику Хайду» создать летающего человека, и, не вслушиваясь в ответы, прерывала его все новыми вопросами:

— А животных можно сделать летающими? Кошку, например? — спрашивала она.

— Да, я сам видел, как летела собака, потом жаба…

— Изумительно! Я непременно закажу мистеру Хайду, чтобы он превратил мою кошечку Кюин в летающую. Она будет по вечерам отгонять от веранды летучих мышей, которых я страшно боюсь и которые мне портят лучшее время суток. Ведь в этой Индии, в Мадрасе, только и живешь вечерами. Как это будет восхитительно!

И так как миссис Дрейден была не только оккультисткой, но и поэтессой, то, подняв свои бесцветные глаза к небу, она начала импровизировать:

По небу летела летучая мышь,За нею летела летучая кошка.

У Пирса и Броунлоу разговор шел в ином направлении.

Пирс спрашивал Броунлоу, будут ли они создавать при помощи Хайда других летающих людей, или же Ариэль останется единственным. И в последнем случае, чтобы Хайда не переманили их враги, не следует ли принять соответствующие меры…

«Не убить ли Хайда?» — с полуслова понял Броунлоу и сказал:

— Пока надо принять меры к тому, чтобы он не ушел от нас. Других летающих людей мы делать не будем. Но с Ариэлем может что-нибудь случиться. Хайд будет нам еще нужен. Следите только за тем, чтобы и Хайд был изолирован от внешнего мира. Ясно?

Пирс кивнул головой и ответил:

— Будет исполнено.

Глава шестая

К НЕВЕДОМОЙ СУДЬБЕ

Выйдя от Хайда, Ариэль направился к общежитию по дорожке сада. Он ступал медленно, словно только учился ходить, и так нажимал подошвами сандалий, что хрустел песок, которым была усыпана дорожка. Он не сомневался, что за ним следят.

Ариэль все еще находился под впечатлением своих полетов по комнате. Он может летать! Эта мысль наполняла его радостным волнением, причины которого он боялся понять сейчас здесь, в саду, при свете солнца, под взглядами Бхаравы, которые он чувствовал на себе. Ариэль подавлял, не допускал на поверхность сознания мысли, которые, словно ликующая песнь, звучали в его душе: «Свобода! Освобождение!» Он упивался лишь отзвуками этой песни.

Только повернув за угол, он разрешил себе подумать осторожно, чтобы мысль не перешла в действие: «Если бы я только захотел, то сейчас же мог бы подняться и улететь из этой ненавистной школы, от этих ужасных людей!» И он еще усерднее, еще тверже наступал на этот хрустящий песок. Ариэль никогда за все годы пребывания в школе не оставлял мысли выбраться на волю, узнать свое прошлое, разыскать родных.