Джек Уильямсон - Подводный флот Страница 10

— Ну… — Блаймэн замялся. — Оператор сонара сказал, что на экранах виднеется что-то вроде морского ящера.

Начальник академии помолчал, как бы предлагая нам задуматься над этими словами.

— Морской ящер… — повторил он. — Курсант Иден, лейтенант говорил мне, что вы упоминали о морских ящерах.

— Да, сэр. — Я с трудом подыскивал нужные слова. — Я видел… Мне показалось, что на глубине триста шестьдесят метров я видел что-то странное. Но это могло быть все, что угодно, сэр. Это могла быть рыба, а могла быть игра моего воображения. Из-за глубинного опьянения… Но…

— Но вы все же назвали это морским ящером, не так ли?

— Да, сэр, — неохотно подтвердил я.

— Понятно. — Начальник сел за стол и стал смотреть на свои сплетенные пальцы. — Курсант Иден, по моему приказу исчезновение курсанта Крэкена серьезно расследовалось. Выявились некоторые обстоятельства, по поводу которых у меня еще нет окончательного мнения. Во-первых, это пропажа эхолота. Конечно, причиной пропажи могла быть простая халатность. Я уже наложил взыскание на экипаж учебного судна. Прибор мог просто соскользнуть за борт. У нас не впервые возникает такая ситуация. Теперь мы поплатились жизнью курсанта.

Во-вторых, появилось предположение, что в исчезновении Дэвида виноваты морские ящеры. Не буду скрывать, Иден, я по-прежнему считаю, что все морские змеи появляются из винной бутылки. Я служу в подводном флоте уже сорок шесть лет и побывал во многих переделках, но никогда не видел морского ящера. Оператор сонара не может сказать наверняка, что он видел… Да и вообще, видел ли он что-нибудь — после пропажи эхолота… ведь прибор начал барахлить. В этой ситуации решающее слово принадлежит вам, Иден. Можете ли вы определенно утверждать, что видели морского ящера?

Я немного подумал… Да нет… все же в этой ситуации ответ мог быть только один.

— Нет, сэр. Ведь это могла быть галлюцинация — из-за вакцины или глубинного опьянения.

— Я так и думал, — покачал головой начальник. — Тогда переходим к третьему обстоятельству… Курсант Иден, перед тем как вызвать вас, я говорил с курсантом-капитаном Фэрфэйном. Он сказал мне, что между ним и Крэкеном случилась серьезная ссора. Он считает, что перед последним погружением Крэкен был в состоянии стресса. Другими словами, Фэрфэйн уверен, что курсант Крэкен потерял рассудок и решил свести счеты с жизнью.

Тут я забыл про флотскую субординацию.

— Сэр, да это же чушь! — взволнованно возразил я. — Это Фэрфэйн сошел с ума, если он говорит о самоубийстве Дэвида! Ссору затеял Фэрфэйн. А Дэвид все время сохранял спокойствие. Конечно, он тоже переживал из-за этого, но я клянусь вам, у него не было даже мысли покончить с собой. Да и зачем, если он…

Я понял, что наговорил лишнего, и замолчал. Лейтенант Блаймэн смотрел на меня с явным недовольством, да и начальник неодобрительно прищурился.

— Извините, сэр, — попытался я поправить положение. — Но это абсолютно невозможно. Курсант Крэкен не мог покончить жизнь самоубийством.

Начальник академии задумался.

— Ну хорошо, курсант Иден, — наконец сказал он. — Если это вас интересует, то вашей точки зрения придерживается и лейтенант Блаймэн. Он считает, что курсант Крэкен является… вернее, к сожалению, являлся одним из самых перспективных курсантов академии… А теперь вы свободны!

Я отдал честь, повернулся и вышел — правда, перед этим я успел увидеть неловкость и замешательство на лице лейтенанта Блаймэна. Вот тебе и старая акула! Неужели за этими хищными глазами скрывается что-то человеческое?

Праздновали День основания академии, и поэтому у нас была всего одна лекция. На занятиях присутствовал и Илэдио Энджел. Боб до сих пор не вернулся из кабинета начальника, и получилось так, что мы с Лэдди (как называл его Крэкен) вместе вышли из аудитории.

По дороге в общежитие мы обменялись впечатлениями о встрече с начальником академии. Мы оба были возмущены измышлениями Фэрфэйна. Дэвид не мог покончить с собой!

— Понимаешь, Джим, этот выскочка Фэрфэйн не любил Дэвида за то, что он лучше его плавал под водой, — с легким акцентом стал объяснять мне Илэдио. — Теперь, когда Дэвид исчез, выскочка хочет опозорить его имя. Но, между нами говоря, — он сделал паузу и внимательно посмотрел на меня, — я не думаю, что Дэвид погиб.

От удивления я даже остановился.

— Но…

— Нет-нет! — Илэдио Энджел предупредительно поднял руку. — Не надо повторять, что его искали и не нашли. Я все знаю, Джим, — но я знаю Дэвида. Не могу тебе объяснить, почему я так думаю, и все же я почти уверен: Крэкен жив.

Он пожал плечами и улыбнулся.

— Конечно, они объявили, что он пропал без вести, утонул. Но не важно, что об этом думает Илэдио. Илэдио должен думать гак, как ему приказывает академия. Я уже собрал вещи Дэвида, Джим. Отправлю их его отцу — он живет в подводном городе Кермадек-Доум. — Лэдди поколебался и добавил: — Может быть, ты хочешь взглянуть на то, что осталось после него?

— Спасибо, но копаться в чужих вещах не очень-то прилично, — резко ответил я.

— Нет-нет, Джим, мы не будем копаться в вещах, — возразил Илэдио. — Я имею в виду картину, которую нарисовал Дэвид. Она висит на стене. Я подумал, может быть, ты захочешь взглянуть на нее, прежде чем я положу ее в чемодан.

«Конечно, а почему бы и нет?» — подумал я. Хотя я и не успел подружиться с Дэвидом Крэкеном, мне было интересно узнать о нем что-то новое. Через минуту мы зашли в комнату, в которой жили Дэвид и Лэдди Энджел.

Стена над изголовьем кровати — в общем-то слепок с внутреннего мира курсанта. У доброй половины ребят над подушкой красуются фотографии подружек, портреты родителей, снимки подводных лодок или знаменитых спортсменов-подводников — кое у кого даже с автографом.

Над койкой Дэвида Крэкена висела небольшая акварель без рамки. На то, что он был ее автором, указывали буквы «ДК» в правом нижнем углу листа. На акварели я увидел…

В общем-то это была картина подводного мира. Из чащобы сплетенных водорослей вылезало какое-то огромное, покрытое панцирем существо.

То, что написал Крэкен, показалось мне не только незнакомым, но и нереальным. Странными были водоросли с большими толстыми листьями. Они фосфоресцировали в черной воде. Существо в панцире казалось не менее фантастичным. У него была очень длинная шея и ласты с угрожающего вида когтями.

Рассмотрев это чудовище, я невольно вспомнил ту страшную голову, которая поднялась над бортом баржи во время моего последнего заплыва. Не меньше меня удивило и то, что на спине подводного монстра курсант изобразил человеческую фигуру с длинным шестом в руке — наподобие тех, которыми пользуются погонщики слонов. На какую-то долю секунды я, кажется, поверил в существование морских ящеров!