Стив Альтен - Послание майя Страница 10

— Двенадцать «Шаттлов», — продолжила мадам президент. — Чтобы добраться до Марса, нужно как минимум шесть месяцев, еще шесть месяцев на обратный полет. Потребуется год, чтобы вывезти первых восемь сотен вип-персон, заранее оплативших твой флот, если только активность Йеллоустоунской кальдеры не отменит взлет. А это значит, что из девяти тысяч инвесторов, которые вложили в твой проект более триллиона долларов, в действительности смогут выбраться с обреченной планеты не более десяти процентов.

— Если эта информация просочится… — Малдер приподнял бровь. — Ты играешь в опасные игры с очень могущественными людьми, Лилит, — это управленцы и банкиры, которые пристрелят тебя задолго до того, как эти двенадцать «Шаттлов» будут подготовлены к старту, назначенному через двадцать восемь дней.

— Конечно, мы и сами могли бы с тобой справиться, — заметил Ингл. — Инспекции санэпиднадзора, нарушения техники безопасности… Все это может привести к значительным задержкам…

— Но, Дональд, обо всем можно договориться. — Президент Стюарт откинулась на спинку кресла, закинула ноги на столик, повторяя позу Лилит.

Лилит холодно усмехнулась.

— И что же это такое, ваша попытка договориться?

— Предложение партнерства ради взаимного выживания. Мои условия просты: пропуска для двух сотен моих помощников и их семей. Сделай это, и 29 числа тебе не о чем будет волноваться.

Улыбка Лилит резко контрастировала с яростью в ее глазах. Она встала, прошлепала босыми ногами вокруг столика и остановилась за спиной президента. Наклонившись, она прошептала:

— Милая Хизер, ты и правда понятия не имеешь о том, кто я и что я?

Президент Стюарт хотела ответить, но краем глаза заметила размытое движение, от которого у нее закружилась голова, и появилось ощущение, что атмосфера в комнате внезапно изменилась.

Девлин Мабус смотрел на президента с противоположной стороны комнаты. Волосы белокожего четырнадцатилетнего подростка были белыми, шелковистыми, длиной до плеч. Сейчас они были стянуты в тугой хвост на затылке. Высокие скулы и пухлые губы он явно унаследовал от матери, но глаза Хун-Ахпу были совершенно иными. Склеры представляли собой сложный узор кровеносных сосудов, отчего белки глаз были кроваво-красного цвета. Радужки Девлина были настолько темными, что зрачки терялись в них, и провалы глаз казались пистолетными дулами. Подросток был уже выше двух метров, развитое мускулистое тело облегал белый тренировочный костюм с сенсорной поверхностью.

Лилит поцеловала сына в щеку.

— Мадам Президент, вы знакомы с моим сыном Девлином? Дев, это Хизер Стюарт, глава самого могущественного государства на нашей планете.

Холодные глаза мальчика-мужчины смотрели словно сквозь Хизер.

— Главы государств не шантажируют своих избирателей.

— Коррумпированные вполне могут.

— Кто хочет лимонаду? — В кабинет ворвался Бен Мерчант, толкая перед собой тележку с напитками и блюдом разнообразных сладостей. Он разлил напитки, выложил пирожные на тарелку. — Мадам Президент, вы просто обязаны отведать мои кексы. Поверьте, за них стоит умереть.

Стюарт осушила бокал, отставила в сторону пирожные.

— Коррупция — очень относительный термин, к тому же обвинение исходит от женщины, которая отравила собственного мужа, чтобы заполучить его компанию. — Она взглянула на беловолосого подростка. — Что случилось с его глазами?

— Биологический отец Девлина — Джейкоб Гэбриэл. Мой сын является первым полноценным сверхчеловеком нашей эры, на лестнице эволюции он стоит выше хомо сапиенс. Глаза вполне нормальны для данного вида. Развитые кровеносные сосуды снабжают органы его зрения куда большим количеством кислорода, и он видит то, чего вы не можете даже представить себе.

— Да неужели? А такое обычное имя — Девлин. Назвали бы его сразу Люцифером или Сатаной, да и успокоились. — Президент подалась вперед в своем бамбуковом кресле. — Ну так что, мамочка, будешь отбивать подачу, или мы…

Ее горло сжалось, кабинет перед глазами закружился и пропал в белом тумане. Перед ее глазами танцевали красные точки, нечеткие голоса звучали, словно эхо.

Мы обсуждали это, Девлин. Слишком опасно. Твой способ оставляет много следов.

А твой не дает результата.

И все же решаю здесь я.

Я сделал лишь то, что необходимо. Ты же становишься слишком толерантной к этим человеческим пиявкам. Президент Звава боялся тебя, только поэтому его люди так долго хранили секрет кальдеры. Ты становишься слабой и неосторожной, мама. Это беспокоит меня.

Тебе лучше не забывать свое место.

А тебе лучше адекватно оценивать меня.

Жуткое головокружение привело Президента в чувство. Ее стошнило остатками ланча, потом рвотные позывы превратились во всхлипы, и она открыла слезящиеся глаза.

Хизер была привязана к бамбуковому креслу, перед глазами плясали красные точки. Сквозь пелену этих светлячков она увидела Малдера и Ингла, привязанных под одной из потолочных балок. Удавки на шеях были туго натянуты, так что мужчины стояли на цыпочках.

Бен Мерчант медленно кружил вокруг них, словно делец, оценивающий лошадей перед мыловарней.

— Дев, с мистером Инглом ты переборщил фенобарбитала. Он только что описался.

Полностью очнувшись, президент Стюарт задергалась в путах.

— Это безумие! Освободите нас!

— Ваше освобождение будет безумием, — проворковала Лилит. — И прощу вас, не обольщайтесь. Вы все еще живы не потому, что ваши телохранители и секретные агенты караулят мои ворота. Избавиться от них моему сыну не труднее, чем вынести мусор.

Лилит опустилась на пол перед президентом, положила подбородок на ее дрожащие колени.

— Что касается вашего щедрого предложения, то есть наглого вымогательства, то согласиться на него я не могу. Вы правы, конечно — колония на Марсе остается уязвимой, пока мы не покинули орбиту. Но если бы вы просто хотели спастись, попросили бы места для вас троих, я бы, вероятно, согласилась, чтобы все прошло гладко. Если бы вы хотели добавочных мест для близких людей, я бы как минимум поразмыслила, ведь каждому из нас свойственно заботиться о благоденствии любимых, особенно если им угрожает опасность. Но вы вместо этого затребовали вывоза и жизнеобеспечения двухсот человек, большинству из которых просто нечего предложить колонии. Возможно, вы завысили это количество и собирались торговаться, снижая ставку до ста, а то и пятидесяти, возможно, вас просто обуяла алчность. Так или иначе, вы вновь продемонстрировали разницу между политиком и вождем. Вождь всегда ставит потребности своих людей на первое место, политик же всегда готов продать народ ради привилегий для избранных.