Александра Сашнева - Наркоза не будет Страница 10

Он не спеша извлек из карманов Лохматого деньги, дурь и направился к машине.

По пути он чуть не растянулся, поскользнувшись на припорошенном снежком льду, но не выругался, а только поморщился.

Снова вернувшись на Васильевский, БМВ остановился около сфинксов. Альбинос переместил собакоголового на переднее сидение и стал ждать.

НА СЦЕНЕ НЕ ШИРЯТЬСЯ

"Шевроле" свернул с шоссе. Проехал по извилистой дороге в глубину заснеженного леса и затормозил на развороченной строительной площадке. На задворках старого обтрепанного здания красовался ряд машин. Чаще встречались БМВ. Иногда "Мерсы".

Остановились.

- Это что? - Растеряно спросила Рита. - Это кабак?!

- Хе-хе! - Мишенька загадочно улыбнулся. - Тут круто!

Компания покинула салон и, пройдя по тропинке, вытоптанной в грязном мокром снегу, уперлась в серую, загаженную цементом дверь.

- И что? - снова спросила Рита.

- Сейчас все узнаешь... Не суетись, - Анечка в нетерпении переступила с ноги на ногу.

Она так и не выпустила из рук газету.

- Ты что, жить будешь с этой газетой? - усмехнулась Рита.

- Ага... Она меня прикалывает. Ты же живешь с калейдоскопом.

Дверь распахнулась.

Огромный негр скользнул цепким взглядом и запустил внутрь.

Внутри было совсем по-другому. Хотя металлическая мебель и обитые дюралевыми листами стены со следами пальбы говорили о том, что хозяева готовы ко всему.

Табличка на стенке предупреждала:

"Спасение убитых

дело рук

самих убитых"

Рита покосилась на Анечку. Та в своей обычной манере пояснила:

- Ну тут очень весело и все такое... А если передоз, то они на машине вывозят и на улице кидают. Убитые, понятно, не на смерть, а от дури. Никому нет дела, как все потом. Им главное, чтобы тут никто не сдох.

- Что прямо так? - не особо удивляясь, спросила Рита.

- Да-а-а... прямо так и все такое... Заходи. Тут весело.

- Что, прямо в снег?

- Ну да... буб-бум.... Заходи.

- Так ведь сдохнуть можно! - воскликнула Рита.

- Ага... Можно. Поэтому они поближе к городу кидают - может, кто подберет.

Они прошли через звенелку. Несколько раз. Анечка никак не могла покинуть этот атракцион. Она уже выложила на стол ключи - звенело, потом всю мелочь - звенело, сняла брелок - все равно звенело.

- Ну, я уже не знаю. - Анечка развела руки. - Ну, у меня еще спираль стоит.

- Что, от кипятильника? - охранник довольно осклабился.

Огромный черный амбал ощупал на предмет оружия. Так его, типа, не было. На стене в коридоре висела другая табличка:

"Мебель умышленно не ломать.

Блевать в СПЕЦИАЛЬНО

отведенных местах."

Гардероба в клубе не предполагалось. Да и не жарко тут было.

Около танцпола красовалась еще одна надпись:

" На сцене не ширяться!!!"

Черные танцоры в белых плавках заученно томились на маленькой сценке посреди зала, отражаясь в черном стекле пола. Народу было не много.

- Пойдемте в тот милый уголок, - предложил Мишенька и первым направился к свободному столику.

Анечка устроилась у стены и снова раскрыла перед собой газету. Мишенька, отодвинул стул для Леры, потом хотел оказать любезность и Рите, но та уже позаботилась о себе сама.

Она вытянула ноги в сторону танцпола и закурила. К счастью, она уже достигла уровня, когда количеством напитков или травы трудно что-либо изменить. Мозг в таком состоянии довольно долго может служить верой и правдой. Только потом, если не протрезветь постепенно, а вырубиться окончательно, трудно что-либо вспомнить.

Подбежал официант - мальчик-гей с заячьим хвостиком на коротких штанишках. Протянул меню. Мишенька торопливо открыл папку, но тут же с нетерпеливой гримасой захлопнул и отдал Рите.

- Если хочешь, посмотри. Я в принципе знаю, чего хочу. Сразу текилы, да? По сто четыре. Да, Лера?

Та кивнула.

- Я посмотрю, - Рита с интересом уткнулась в меню.

В Москве она бывала в клубах, но все равно чуднее МГУшной общаги места она не знала. Там люди летали из окон, вешались, травились. Женились, рожали в малюсеньких клетушках. Ненавидели, любили, завидовали, мечтали. Играли в преф, строили планы на будущее. И очень гордились собой и своей будущей коркой. И Рита Танк гордилась. Еще она гордилась тем, что она коренная москвичка. Хотя последнее время начала сомневаться в некоторых преимуществах московского происхождения. Ее смущало, что простоватые провинциалки, быстро обкатавшись, обставляли ее на крутых поворотах карьерной гонки. Честно сказать, Рита погнушалась бы многими методами и ситуациями, которых девушки из деревни избегнуть никак не могли. Одно дело куролесить и заниматься непристойностями со школьной подругой и ее бойфрэндом, а другое - заниматься этим же с шефом по работе, чтобы не вылететь или занять место получше.

- Тут очень необычно, согласитесь? Да? - сказал Мишенька с милой улыбкой хорошего мальчика.

- А? - откликнулась Рита, возвращаясь в реал.

- Соглашусь, - кивнула Анечка. - К тому же здесь коксу можно нюхать прямо в зале, всем фиолетово. Интеллигентное место. По-моему, мы уже дозреваем. Лерик! Как ты насчет коксы?

- Кокса?! - удивилась Рита. - Дорого. И сердце садит. Хотя, конечно, сердце садит и многое другое.

- Не грузись! - утешил подругу Мишенька. - Страна наша летит в тартарары, и мы с ней летим. Надо погибать молодым. Погибать эстетно! Красиво! Как Рембо, как Бодлер или Оскар Уайльд! Ибо красота выше выгоды!

- За что тебя люблю, Майкл, - впервые за все время Лера выразила что-то похожее на человеческую эмоцию, - умеешь красиво сказать.

Мишенька скромно потупил глазки.

- Я хочу пирожного, там у вас была такая прелесть... э-э-э... Анечка пошарила глазами по потолку. - Как-то она называлась. "Фалос Геракла". Да?

- Да... Есть такое, - кивнул официант. - Что-то еще?

- А мне эту, "Вагину Бешеной Нимфы", - Мишенька сглотнул набежавшую слюну. - Ну, Ритусь! Нашла что-нибудь?

- Ни фига не пойму, но красиво, - пробормотала она в ответ. - На свой вкус мне что-нибудь, плиз.

- О кей! Давай тебе "Печень Прометея", - сдалал Мишенька последний заказ.

- Давай...

Лера, словно ища кого-то, оглянулась.

- И орешков, орешков! - крикнула Анечка вслед.

Лера насыпала себе две дорожки на зеркальце, втянула по очереди тонкими ноздрями и, не дожидаясь заказа, отправилась на танцпол.

- У меня сейчас нет больше, - бросила она через плечо. - Но я позвоню - привезут.

Текилу принесли быстро.

Соль, лимон, мексиканская сивуха.

На сцену выпорхнул черный малютка в золотых трусиках под прозрачной газовой рубашечкой. Он обвивался вокруг шеста, то кидался на него, страстно закусывая губу и тараща блестящий черный глаз, то вскарабкавшись наверх, вдруг томно стекал вниз. Потом он скинул рубашечку и повернулся своей маленькой круглой попкой в зал, что тут же отметила воплями и хлопками все пребывающая публика.