Олег Лукьянов - Человек из пробирки Страница 10

За это время Лидочка узнала некоторые подробности из московской жизни Володи, касавшиеся той истории с автоматическим цехом. Как и тогда, в день знакомства, Володя не собирался особенно о ней распространяться, считая ее неинтересной для Лидочки. Но Лидочка, движимая отнюдь не пустым любопытством, сумела разговорить его. И вот что узнала.

Уволившись из института и переехав в Москву, Володя не сдал позиций. Наоборот, неудача только пробудила в нем дух сопротивления. Цех планировали строить в будущей пятилетке, то есть через четыре года, так что не все было потеряно. Знающие люди, с которыми он познакомился в Москве, посоветовали ему обратиться в редакцию весьма авторитетного научного журнала "Природа и технология", занимавшегося как раз подобными конфликтами. Публикация в таком журнале, объяснили ему, почти наверняка означала бы, что строительство будет заморожено или вообще закрыто, так как к экологическим проблемам в "верхах" сейчас относятся серьезно.

Месяца два Володя сидел над статьей о Лебяжьем, подобрал материалы по проекту, переписку, вырезки из местной газеты и отнес все в редакцию. Там его очень внимательно выслушали, обещали безусловную помощь и взяли материалы, сказав, что отдадут их на рецензию кому-нибудь из известных ученых. Еще через два месяца Володя получил рецензию. Ее автор, действительно известный ученый-биолог, похвалил Володю за инициативу, сказал, что дело важное, государственное, но опубликовать его статью пока нельзя. Нужны обстоятельные, научно выверенные исследования, убедительно показывающие, какой вред озеру может причинить цех. Договорились с редакцией, что, как только Володя представит новые материалы с учетом замечаний рецензента, статья будет опубликована. Договорились даже, что редакция будет ходатайствовать перед соответствующими научными организациями, чтобы Володе оказали практическую помощь.

Помощь московских организаций, однако, не понадобилась. Володя связался письменно со своими знакомыми из филиала института микробиологии города, где раньше жил, написал им обо всем и также встретил понимание и поддержку. Было решено, что они подготовят ему всю экспериментальную часть, а он сделает текстовую.

Этим и занимался Володя все свободное время, и, надо сказать, с большим увлечением, потому что работа много дала ему как будущему биологу. Пригодились тут и его инженерские знания, математическая подготовка... Постепенно скромные вначале "Возражения к проекту АЦ 1666" (так называлась его работа) разбухли, превратившись в целый научный труд. Теперь ему оставалось сделать кое-какие поправки и отнести материалы в редакцию...

Нет, ничего подобного и ожидать невозможно было бы от Владимира Сергеевича! Муж признавал серьезным, достойным траты времени делом только то, что официально одобрено высшими инстанциями. Всякого рода иную деятельность он считал анархией, вредящей экономическим интересам государства, не отличая при этом заурядных мошенников от бескорыстных энтузиастов...

Чем больше Лидочка узнавала Володю, тем больше убеждалась, что они с мужем совершенно разные люди.

Имелись у них какие-то общие положительные черты второго порядка аккуратность, организованность, равнодушие к спиртному, но во всем остальном они разнились так сильно, что Лидочка вскоре перестала ощущать, что общается с двойником мужа. Он стал ей казаться просто другим человеком. Пожалуй, они были антиподы - все, что представляло интерес для григорьевского Колесникова, было безразлично московскому, и наоборот. Это бросалось в глаза во всем, начиная с высоких материй (у мужа под ними разумелись бесконечные разговоры о собственном совершенстве и убожестве других), кончая делами сугубо житейскими, например отношением к деньгам. Тут разница особенно бросалась в глаза. Московский Колесников не то чтобы презирал деньги или, наоборот, любил, - он не замечал их и не считал, как не считают куски сахара в сахарнице. И он, конечно, был очень щедр. Лидочка боялась лишний раз подойти к киоску на улице, потому что Володя, чуть что, лез в карман за деньгами. В то же время его никак нельзя было назвать мотом, потому что на себя, как заметила Лидочка, он тратил совсем немного. Он бы, наверное, рассмеялся, узнав, до каких тонкостей в деле учета домашней копейки доходил Владимир Сергеевич, считавший деньги самым великим изобретением на земле. И грустно и смешно было наблюдать, как взрослый человек, прекрасно обеспеченный и привыкший экономить время, долго и нудно перетряхивает записи, пытаясь обнаружить, куда делись недостающие до баланса десять копеек.

Составление еженедельных финансовых балансов было, пожалуй, единственным увлечением мужа. Он мог провести за подобным занятием и вечер и два, как любитель пасьянса за картами, а если Лидочка пыталась отвлечь его от бессмысленной работы, муж назидательно говорил: - Дело не в десяти копейках, Лидия, а в принципе. Всякий нормальный человек должен уметь составлять финансовый баланс своих личных затрат, иначе мы попадем во власть хаоса. Не зря же придумана поговорка "Деньги счет любят".

Спорить с ним было бесполезно. Вряд ли нашелся бы на земле человек, который сумел бы переубедить его...

Наступила суббота, день, свободный от занятий. Субботу и воскресенье организаторы семинара отвели для экскурсий. В этот день с утра Лидочка и Володя поехали в Загорск на экскурсионном автобусе, выделенном для участников семинара.

Белокаменные церкви с золотыми и голубыми куполами, ослепительная красота иконостаса Троицкого собора, рвущийся к небу шпиль монастырской колокольни, в котором Володя обнаружил сходство с многоступенчатой ракетой, синее морозное небо над заснеженным городком - все это очаровало и ошеломило их. Отбившись от своей группы, они ходили вдвоем по монастырю, смотрели, обмениваясь впечатлениями, или просто молчали.

Пообедали в торговых рядах бараниной в глиняных горшочках и выпили из любопытства немного монастырского меда, изготовленного по старинному рецепту. Эта поездка как-то сразу и сильно сблизила их. Когда они ехали назад на автобусе, Лидочка, уставшая за день, положила голову на плечо Володе и закрыла глаза. Он обнял ее за плечи и, поцеловав тихонько в волосы, сказал: - Вчера мой хозяин уехал в деревню к матери. Я теперь один в квартире.

- Ага, - улыбнулась Лидочка, не открывая глаз.

"Сегодня же надо ему обо всем рассказать", - подумала она сквозь сонную дрему.

...Воскресное утро застало Лидочку у кухонной плиты в квартире, где Володя снимал комнату. Лидочка готовила к завтраку пятиминутный торт из яиц с мукой, а Володя сидел в своей комнате за пишущей машинкой, делал срочную работу.