Александр Усовский - Переход хода Страница 10

Ага, вот и любезная хозяюшка. Быстро она обернулась! Гончаров удивился количеству тарелок, тарелочек, горшочков и соусников, уместившихся на подносе, который жизнерадостная украинка умудрилась доставить на второй этаж, ничего не разлив и не расколотив по дороге.

Хозяйка, поставив поднос на табуреточку у входа, отдышалась и произнесла, широко и дружелюбно улыбнувшись:

— Ось, Серёга, попробуй настоящей турецкой кухни! Специально Ахмеда в ресторан "Хаджи Абдуллах" посылала по соседству, бо у нас повара второй день нема…. А Ахметка только кофе и может делать, гультай…. Поймёшь, что значит в Стамбуле хорошо поесть! — И Оксана обмахнула рукой свой импровизированный дастархан. — Шоб ты знал, для того, шоб в этом ресторане покушать, люди специально из Германии приезжают! — И с этими словами хлебосольная хозяйка споро расставила по столу тарелки, горшочки и соусники, полюбовалась на творение своих рук, после чего, ещё раз улыбнувшись Гончарову, пригласила его к столу: — Кушай, тут всё свежее, экмек8 минут двадцать, как из печи, кальмары и барабульку на моих глазах испекли, да и остальные мёзе9 только что приготовлены. У них сегодня зейтиньялы10 дуже удалась, так я взяла для тебя горшочек…. Тебе кебаб соусом приправить? Чи ты вже сам?

— Спасибо, Оксана, сам. А почему у вас повара нет? Гостиница без ресторана — это ж ежедневные убытки? Поваров же тут, как я понимаю, совсем не дефицит?

Украинка раздраженно махнула рукой.

— А, да шо ему говорить! Хиба он меня спрашивает? Он же главный, ему советы жены — как горох о стенку…. Предлагала я взять повара из местных, из турков — так он ни в какую. У них же, у курдов здешних, тут же ж землячество, як у жидов, берут на работу только своих, курдов, и обязательно со своего села…. Прежний повар уехал в Германию, на заработки, а молодой, з села, який должен был за плиту ещё три дня назад стать — заболел воспалением легких, зараз в больнице лежит…. Туфан все кинул и за новым поехал, в неближний свет, аж под Диарбакыр, так шо приедет с поваром только завтра. А мне мучаться…

Затем хозяйка дома, присев на краешек мягкого кресла, наклонилась к подполковнику и вполголоса спросила:

— Сергей Владимирович, так шо надо сделать? Може, я б и сама справилась? Шоб моего благоверного не подставлять лишний раз?

Гончаров отрицательно помахал головой.

— Здесь, в Стамбуле, ты, может быть, и справилась бы, но надо, чтобы наш груз через всю Турцию проехал — а в турецкой глубинке с тобой, хоть ты трижды нобелевский лауреат, никто из мужчин всерьез разговаривать не станет, потому как — женщина… Нужен мужчина. Поэтому мне и позарез треба твой Туфан. Тем более — он, как ты говорила, отлично говорит по-русски.

Оксана посмотрела на него укоризненно.

— За то, шо он по-русски балакает, як мы с тобой, я не отказываюсь — когда в Чернигове жил, он не то, шо остальные турки, по бабам да по терьяку — а язык учил, почитай, кажный вечер. Так наловчился, шо только по акценту его и распознаешь! Пока остальные его сельчане девок наших лапали да гашиш свой курили — Туфан всё с книжками возился. С моей, правда, помощью…. Вы ж знаете, фирма "Энка", когда наши войска с Германии выводили, курдов целыми сёлами нанимала, шоб военные городки в России для этих бегунцов строить — тогда и мой Туфан завербовался…. Ладно, ещё раз, подробнее, расскажите, что надо сделать — а я подумаю.

Гончаров кивнул.

— Хорошо. Значит, так. Объясняю ещё раз, подробно и вдумчиво. Нам, то есть болгарской фирме "Олена Трейд", с ним, как с директором фирмы "Битлис иншаат", надо подписать контракт на поставку оборудования для очистки воды. Ты говоришь, с таможней он вопрос может решить без проблем?

Оксана кивнула.

— Тут все проблемы — в толщине пачки. Чем толще — тем проблем меньше. Это ж Турция…

— Хорошо. Груз ему доставят болгары, ему надо этот груз принять, таможенные пошлины и всё, что полагается — заплатить… — Видя, что Оксана пытается его перебить, Гончаров махнул рукой и продолжил: — Все расходы мы дополнительно компенсируем. Затем ему надо это оборудование для очистки воды в своем отеле установить. За работу по установке мы тоже ему заплатим дополнительно — но в пределах разумного, понятно. Смету он мне предоставит лично. Но, Оксана, большую часть этого оборудования ВЫ УСТАНАВЛИВАТЬ НЕ БУДЕТЕ. — Последние слова подполковник сказал с нажимом, подчеркивая их важность.

Госпожа Сарыгюль удивленно подняла брови.

— То есть, как — не будем устанавливать?

Гончаров вздохнул.

— А вот так. Большую часть оборудования, которые вы получите, Туфану надлежит отправить в городок Салопи, где его у него заберут наши люди. Под прикрытием какого-нибудь товара и по подложным документам.

Оксана спросила осторожно:

— А шо то за оборудование? И зачем оно кому-то у Курдистане?

Подполковник укоризненно покачал головой.

— Немезида, вы меня удивляете! Шесть лет работаете на нашу фирму, а задаете детские вопросы!

Хозяйка напряженно и с каким-то вызовом посмотрела в глаза Гончарову.

— А что ж ты хотел Серёга? Я ж должна знать, хоть приблизительно, что будет моему мужу, если его с этим вашим железом заловят. Ты мне не говори, что там будет в твоих ящиках — ты мне скажи, что с ним здешняя полиция сделает, если эти ящики вскроет.

Гончаров вздохнул, помолчал несколько минут — а затем, глянув прямо в глаза своей собеседнице, произнес твердо:

— Высшая мера.

В гостиной повисла звенящая напряженная тишина. Вдруг стало слышно, как по Истикляль едет трамвай, как стучат каблучки женских туфель по мостовой, как на площади Таксим шумит и гомонит многотысячная толпа — всё вдруг стало слышно в этой, на несколько секунд замершей от страшных слов, гостиной. Наконец, Оксана кивнула и через силу произнесла:

— Я так и думала. Никакое это не оборудование…

Гончаров развел руками.

— А я и не говорил, что это новогодние игрушки. Но мы выдадим твоему бандиту двадцать тысяч долларов на взятки — и, я думаю, эта сумма решит все его проблемы с транспортировкой груза до означенного города. В конце концов, насколько я понимаю, подобная угроза для него не первая и не последняя в его жизни. Так?

Оксана молча кивнула, и, тяжело вздохнув, налила Гончарову чаю.

— Я понимаю тебя, Ксюша. Но и ты пойми меня — не поговорив с ним, я не хочу искать какие-то другие варианты, потому что вариант твоего мужа — с нашей точки зрения, самый лучший. Представь меня ему, а я с ним уж поговорю вдумчиво.

Госпожа Сарыгюль отрицательно покачала головой.

— Вот этого я и боюсь. Он же у меня отчаянный, если поймет, что дело мужское, рисковое, да ещё пойдет на пользу его Курдистану — обязательно ввяжется. И не за деньги, я его знаю. За идею с тобой на смерть пойдет. А я…. А мне что прикажешь делать, Серега? — Оксана подняла на Гончарова свои глаза — и в них подполковник увидел целые озёра готовых низвергнуться двумя водопадами слёз.