Виталий Самуров - Дозвониться до Девы Страница 10

Размышляя на подобные темы, я побрёл на кухню, оживлять кофеварку. День начался неожиданно рано. И ещё вкралось подозрение, что он, день, обещал быть не самым лучшим днём в моей жизни, потому что ТОЧКИ БИФУРКАЦИИ ЛУЧШИМИ НЕ БЫВАЮТ…

Мобильник зазвонил через час, когда я ехал на велосипеде в университет. Я остановился и торопливо вытащил телефон, в надежде, что звонит Сашка, но это снова была Людмила Ивановна. А вот сейчас она не сдерживала слёз. Я не сразу разобрался, сквозь её плач, в чём дело, а когда понял, то услышанное заставило меня уронить велосипед.

Полчаса назад Сашкин отец обнаружил, что ключи от их моторной лодки отсутствуют. Прыгнув в “Запорожец” и примчавшись на лодочный пирс, Сашины родители, к своему ужасу, увидели, что причал пирса, где был их “Прогресс-4”, пустует. И сейчас она, Сашина мама, сидит в машине, а отец пытается узнать у редких судовладельцев, соседей по пирсу, не видел ли кто, когда именно моторная лодка ушла в Онежское озеро, и кто в ней находился.

Мысли, натыкаясь друг на друга, никак не могли согласоваться во что-то конкретное. Моя безумная версия про то, что Сашка выйдет на старом дюралюминиевом катере в осеннюю штормовую Онегу, воплотилась в реальности. Но ведь это же полная безбашенность! Сашка, что ты натворил, чёртов ботаник, Носорог недоделанный?

– Так что, – я запнулся, сглотнул подступивший к горлу комок, – вы будете делать?

– Не знаю… Витя, – запинаясь почти после каждого слова, ответила Людмила Ивановна. – Сейчас Серёжа вернётся… будем решать. Наверное, в милицию…

Плач в трубке, гудки отбоя.

Я не знаю, о чём думали прохожие, глядя на стоящего посреди тротуара парня, рядом с которым валялся велосипед. Парень, которым был, естественно, я, уставился в телефон, зажатый обеими руками и не замечал ничего вокруг. “Идиот! Козёл, блин!” – думал я, адресуя ласковые слова Сашке. – “Тормозаврище! И что теперь нам всем делать?”

Помочь чем-то сейчас я вряд ли смог бы – Сашкины родители носятся по городу, я буду только мешать. Надо ехать в университет и держать мобильник заряженным…

Ошибка контрольной суммы

Начавшись внезапным утренним шоком, день прошёл математически противоположно – плоско, на уровне шумов ожидания информации. Разогревая ужин, я безуспешно пытался вспомнить какие-либо реперные точки в безмолвной тундре прошедшего дня.

Ага, сейчас!

Что-бы хоть как-то заполнить пустоту бездарно прожитого времени, я притащил на кухню карты и лоции Онежского озера, разложил их на столе и стал изучать. Куда же тебя понесло в этой Онеге, Санчо, толстощёкий Одуванчо?

Нехорошее подозрение, ростки которого проклюнулись тогда, когда я узнал, что Сашка ушёл на моторке в озеро, не исчезало. И мне совсем не нравилась тема этого нехорошего подозрения. Потому что начиналась она со слова… НЛО.

Я вспомнил наш с Сашкой разговор, ранним утром, на моей кухне, когда Саня рассказал про увиденное им событие: “… справа от Ивановского острова, примерно на расстоянии, равному самому острову, где-то в открытой Онеге, какая-то светящаяся точка носилась ломаными траекториями.”

Не будучи полностью уверенным, зачем я это делаю, я взял чистый лист бумаги формата “а-три”, положил поверх карты Онежского озера в районе Петрозаводской губы и перерисовал контуры берегов и тех островов, что влезли в размер бумажного листа. Влезли – кусок острова Большой Климецкий и группа островов Малые Климецкие.

Потом я нарисовал на этой самодельной карте линию, начинающуюся от нашего с Сашкой дома и проходящую мимо Ивановского острова в открытую Онегу. Линия эта обозначала направление, в котором Сашка увидел НЛО. Далее, вспоминая Сашкину теорию о возможных подводных базах “чужих”, я провёл две линии, ограничивающие впадину самых больших глубин, которая пролегала вдоль направления движения ледника.

Где-то на расстоянии десяти километров на юг от острова Большой Климецкий линия Сашкиного наблюдения пересеклась с глубоководной впадиной. Я обвёл область пересечения и подписал: “Что здесь?”

Вряд ли я смогу узнать ответ на этот вопрос. Но, если нет никакой информации вообще, любое подозрительное отклонения от шума – это лучше, чем просто шум.

Измерив линейкой длину линии, соединявшую наш дом с обведённой областью, я пересчитал масштаб. Получилось примерно сорок километров. Чтобы сунуться туда на моторной лодке, сейчас, поздней осенью, надо быть полным безумцем. Или очень хотеть этого. Что, впрочем, было равносильно первому утверждению.

Я сгрёб все бумаги и пошёл в гостиную. Разложив карты на полу, я сел в кресло, держа свой рисунок перед глазами и начал придумывать причины, из-за которых Сашка, экипированный как для Северного полюса, мог бросить всё и уйти в озеро на катере. Рискуя жизнью при этом. Причин удалось придумать ровно ни одной.

А в половине одиннадцатого тревожную тишину вечера разорвал телефонный звонок. Оказывается, я задремал в кресле, мозг, уставший от дневного дрейфа, решил отключиться, незаметно для хозяина. Я, буквально панически, схватил мобильник, сердце лихорадочно билось, но надежда дала сбой – звонил не Сашка.

– Алло! – прокричал я.

– Витя, – это был Сашкин отец. Голос его дрожал. – Сашка ушёл в Онегу один, никого больше в лодке не было, люди на пирсе видели.

“А физики?” – чуть было не ляпнул я, но вовремя прикусил язык. Да какие там, нахрен, физики! Конечно же, Сашка собирался идти один, на катере родителей. Поэтому и просил у меня навигатор. Куда-то ему надо было там попасть, в открытой Онеге.

– Что же теперь делать, Сергей Петрович?

– Я договорился с чрезвычайщиками, через… в общем, неважно. Завтра утром дают вертолёт. Топлива – на полтора часа. Я пойду в…

– Я с вами!!! – заорал я. – Сергей Петрович, я иду с вами!

– Витя, горючка и полётное время стоят…

– Я доплачу за топливо, Сергей Петрович! Мне надо…

– Да не надо платить, Витя, – после долгой паузы ответил Сашкин отец. – Люда хотела лететь, но, случись что, от тебя будет больше толку. Завтра в восемь утра я за тобой заеду. Оденься потеплее и возьми там чего надо.

– Спасибо, Сергей Петрович! Я буду… буду ждать.

Я долго не мог прийти в себя после разговора с Сашкиным отцом. Сашка учудил по-серьёзному – всё, детство закончилось, и начались взрослые и жестокие игры. Завтра мы собираемся лететь на поиски, которые могут завершиться всем, чем угодно, вплоть до обнаружения Сашкиного трупа.