Андрей Акулов - История дикой планеты Страница 10

Сейчас надо было вернуться в кабинет и написать отчет, сверить данные, но Эолу не терпелось узнать, до какого уровня разовьется здешняя жизнь. Он взглянул сквозь планету, словно через мутное стекло. Спираль света уходила далеко в недра вселенной.

– О! У тебя большое будущее. Я назову тебя… Нет. Пока еще не знаю… Потом, когда мы поближе познакомимся. А сейчас еще немного вперед…

Он ринулся в туннель света. Планета вновь стала непрозрачной, прибой ускорился, стемнело, тут же встало солнце, замелькало, и все пришло в движение. Суша выросла так, что Эолу пришлось даже подняться выше, но через некоторое время сорвалась с места и скрылась вдали. Океан стал светлее, почти побелел, и через несколько минут на горизонте показалась белая стена. Она быстро приближалась, и через мгновение все видимое пространство поднялось и стало ярко-белым на фоне синюшного неба.

Эол замедлился до обычного течения времени и опустился на заснеженную равнину льда. Ветер гневно выл, гоняя между торчащих ледяных скал клубы острых снежинок, похожих на мелкие осколки стекла.

– «Снежок?» Ну, нет!

И хотя следовало бы на сегодня закончить с планетой Т03, Эол все же решил пролететь еще немного, ну хотя бы до начала таяния ледника. Он взлетел и понесся сквозь время, но было такое чувство, что мир замер. Совершенно ничего не менялось довольно долго. Как вдруг, в одночасье лед исчез, мгновенно растаяв, и на месте белого «Снежка» появился синий океан. Эол замедлился:

– Теперь я за тебя спокоен. На сегодня достаточно, но завтра я обязательно продолжу.

Он мгновенно оказался в кабинете, слез со стола и с улыбкой уселся записывать увиденное на новой планете. Быстро оформив короткий отчет, Эол принялся сравнивать образцы цианобактерий. Оказалось, что это вполне привычные виды, слегка разнящиеся, но в целом удовлетворяющие стандартам обычных критериев развития жизни на планетах такого типа.

Было еще рано, и Эол, выбрав планету У02, которую уже давно курировал, лег на стол.

Это был большой, темный шар, который медленно вращался вокруг огромной красной звезды.

Эол немного повисел над планетой. Почувствовав гравитацию, облачился в скафандр и нырнул в редкие облака. Почти всю планету покрывал темно-синий океан с белыми полярными шапками. Только несколько небольших материков были разбросаны по водной глади, да редкие вулканические острова торчали между ними. Ученый подлетел к берегу самого большого местного континента и опустился на землю, примяв под ногами жесткие, толстые стебли черной травы, едва достающей до икр. Вся невысокая растительность вокруг была словно измазана дегтем – черная, блестящая красноватым отливом солнца.

Вода, будто кисель, медленно накатывала на белую полоску пляжа, сверкая кровавым оттенком. Несмотря на то, что звезда находилась высоко в небе, было чувство вечного заката огромного, словно блюдо, солнца. Эол сковырнул ногой песок, тот словно жидкий свинец мгновенно растекся и слился воедино с ровной гладью пляжа – гравитация на планете в разы превышала привычную.

«И зачем мы возимся с этой планетой, – подумал Эол. – Все равно ничего путного из нее не выйдет. Тут уже давно сформировалась жизнь, в своей единожды возможной в таких условиях форме. И наше влияние может только разрушить хрупкий баланс сил природы и здешних организмов».

Рядом в траве что-то зашевелилось. Зашуршали прутья травы, и показалась красная спина метрового кольчатого червя. Он медленно перетаскивал приплюснутое тело, пока не скрылся в могучих корнях конусообразного дерева с плотными, широкими листьями. Чуть дальше на берегу тесной группой лежали щетинистые слизни. Со стороны карликового леса в их сторону полз местный хищник – кольцезубый пиявочник. Черное длинное тело медленно переваливалось через отполированные камни, подминая под себя жесткую растительность.

Были тут и позвоночные – похожие на плоских змей существа, но сейчас их видно не было. Они водились в глубине суши и редко подползали к берегу. Немногим разнообразием отличалось морское царство, но развить разум у какого-нибудь вида все равно было заведомо провальным делом. Разумный червь? Этого просто не может быть: нет конечностей – нет моторики, нет механики, нет развития мозга. Попытаться вырастить млекопитающее? Пока удалось вывести только новые виды червей.

Эол покачал головой: незачем даже тратить время. У02 надо перевести в разряд изученных и неперспективных. Он оттолкнулся от земли и взлетел. Кувыркнулся на орбите, перешел на сверхсветовую скорость и очутился в кабинете.

На сегодня достаточно. Он открыл дверь. В лицо тут же ударила стена звука: кошачья музыка, грохот древнего боевика, какое-то шарканье мебели и… кошачий визг страстной любви. Эол замер: это очередной фильм или Бурый наконец-то вернулся? К счастью дикие вопли скоро закончились возней, шипением и стуком падающего стула. В дверном проеме показалась Мисси: взъерошенная, со сползшим на бок колпачком медсестры и разорванной маечке. Она, довольно виляя хвостом, скрылась в ванной. Следом за ней показался Бурый. Увидев Эола, он завернул в комнату:

– Привет! – прохрипел кот и бесцеремонно плюхнулся на диван. Запахло канализацией.

По всему было видно, что он только что пришел и еще не успел даже умыться. Шерсть взъерошена, с выдранными клоками, покрыта гроздьями грязи, ошметками паутины и прилипшим мусором. Усы поломаны и опалены, впрочем, от курения они и так никогда не вырастали. Уши подраны как половые тряпки, с подсохшей коричневой корочкой, одно сломано и жалобно висело, ну это результат еще старой драки. Морда грязная, выпачкана засохшей кровью, не его кровью.

– Как дела, Эол? – кот тяжело дышал. Стукнув лапой по дивану, он вскочил и, подойдя к зеркалу, вытянул шею, рассматривая рану на подбородке.

– Ничего так. А где ты был? – спросил ученый.

– Крыс с «Восточного» брали.

– Бурый, иди, умойся, а потом расскажешь. Хорошо?

– Вот, все вы так. Иди, умойся, успокойся… Ладно… – кот поскреб живот и удалился, слегка порыкивая.

Появился он буквально через пятнадцать минут и уселся на свое место – небольшое кресло в углу со встроенной вытяжкой в стене. Уши и все раны были обильно намазаны прозрачной заживляющей мазью. Запахло аптекой. Бурый плюхнулся в кресло, вытащил сигару из коробки на маленьком столике рядом, закурил, выпустил облако дыма и откинулся на спинку:

– Мур-р-р… – он, довольно скалясь, затянулся еще раз. – Смотрел новости?

Эол успел уже пообедать и развалился на диване, мечтательно уставившись в потолок:

– Нет.

– Мяу! Покажи нам бар «Девять жизней и Вилли», час ночи. Вот-вот… эту камеру… Ага. Смотри, Эол, вот я работаю с информатором…