Сергей Синякин - Вулканолог Званцев и его техноморфы Страница 10

Он выставил на столик перед людьми пластиковые тубы с ярко-желтым апельсиновым соком.

– Я его витаминизировал, - сообщил Дом. - И немного химии добавил. Ты уж извини, Званцев, но я не могу смотреть, как вы уродуетесь. И вообще, надо больше технике доверять, а не своим глазам.

– Может, ты и прав, - согласился Званцев. - Только ведь и мы не можем иначе.

– Первый раз наблюдаю конечный результат свободного программирования, - признался Стариков. - Впечатляет. Званцев, они и в самом деле эмоциональны или мне это кажется?

– Вам это кажется, - эхом отозвался Митрошка. - Откуда у роботов чувства? А эмоции, как вы знаете, есть внешнее проявление чувств.

Участок, выделенный им, кончился, и Дом повис в пустоте. Митрошка полез в кессонную камеру, долго возился там, подставляя свое пластиковое тело под струи дезактиватов. Закончив процедуру, он шагнул в комнату, где сидели Званцев и Стариков.

– А нечистым трубочистам стыд и срам, - наставительно сказал он. - Что решили, люди?

– Отдохнем и двинем обратно, - сообщил Званцев. - Решили еще раз все осмотреть и быть внимательнее.

– Отдыхайте, - махнул манипулятором Митрошка. - Есть у меня одна мыслишка. Слушай, Дом, ты каждый осматриваемый участок фиксировал?

– Обижаешь, - сказал Дом. - Ты же меня знаешь, мог я чего-нибудь пропустить?

– Тогда катай картинку на меня, - Митрошка встал в углу комнаты. - Неторопливо катай, я со своими картинами сравнивать буду.

Техноморфы замолчали. Может, они и общались друг с другом, но их переговоры людям не были слышны.

– Лихой робот, - хмыкнул Стариков. - Как ты его зовешь?

– Митрофан, - ответил Званцев. - Мы с ним тогда «Недоросля» Фонвизина проходили, а Митрошка в то время еще полным тормозом был, многого в межличностных отношениях не догонял. Вот я его в раздражении и окрестил. А потом с легкого манипулятора Дома имя и прижилось.

– Я смотрю, ты к ним привык.

– Не то слово, - кивнул Званцев. - Понимаешь, это уже не техника, это настоящие товарищи.

Митрошка у стены зашевелился.

– Участок Г-62, - сказал он. - Как ты считаешь, Дом?

– Если учесть твою гипотезу… - Дом оборвал фразу. - А чего там, сейчас мы это и проверим.

– Что там, Митроха? - не выдержал Званцев. - Вы что-то обнаружили?

– Пока не знаю, - сказал Митроха, стоя перед экраном и глядя, как под Домом стремительно бежит бугристая черно-белая лунная поверхность. - Сейчас посмотрим.

Луноход действительно оказался в квадрате, обозначенном Домом, как Г-62. Он лежал во впадине лунного моря на глубине пятнадцати метров. Митрошка отрастил манипулятор и вошел в соприкосновение с крышей лунохода, на ощупь добрался до антенны.

– Все живы, - доложил он. - Только напуганы очень. Но не падают духом, говорят, даже не сомневаются, что их найдут. Нет, Званцев, я все-таки молодец, а? Лихо вытащил кролика из шляпы?

– Не томи, Митроха, - не выдержал вулканолог. - Как ты их обнаружил?

– Это вам, людям, нужна ослепительная догадка, - сказал робот. - А я просто начал перебирать варианты. Понимаешь, Званцев, у луноходов есть клапан, через который из машины удаляются излишки углекислого газа, который образуется при дыхании людей. Я даже обрадовался, что конструкторы замкнутую систему не установили. А вместе с продуктами человеческого дыхания машина избавляется… от чего, Званцев, она может избавляться? Главное - этого нет в лунном грунте.

– Водяной пар? - догадался Стариков.

– Видишь, Званцев, твой коллега более догадлив, - назидательно сказал Митрошка. - Так кто из нас Митрофанушка? Мне только оставалось просмотреть все участки и выделить тот, где обнаруживались следы воды. Все остальное - дело техники.

Видно было, как робот выпрямился, глядя куда-то вдаль.

– А вот и спасатели приближаются, - сообщил он. - Мы свое дело сделали, пусть теперь они ишачат. Ты, Званцев, как знаешь, а я лично до вечера ничего делать не буду. Все равно к Церексу мы сегодня не пойдем. Тебя просто не отпустят. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я приму стаканчик свежего электролита и сяду пересчитывать запятые и точки в Британской энциклопедии?

– Он это серьезно? - удивился Стариков.

– Вы про электролит или про точки с запятыми? - лукаво поинтересовался Дом.

САЛАМАНДРА

Званцев нашел ее при исследовании Ключевской сопки.

Если точнее, то углядел ее глазастый робот Митрошка, а Званцеву досталось только наклониться и подобрать странную полупрозрачную с розоватыми отливами статуэтку, изображающую изогнутую ящерку. Мастер постарался: маленькие черные коготки, чешуйки на теле и глаза ящерки были выполнены так искусно, что создавали полное впечатление живых. Званцев никак не мог отделаться от ощущения, что ящерка наблюдает за ним. Она смотрела на него - гибкая, стремительная, готовая пуститься в бегство.

– Кварц, - заключил Дом. - Кварц, окрашенный окислами железа.

– Кто ее смастерил? - подумал вслух Званцев. - Для камчадалов - слишком искусно.

– А ты хрустальные черепа вспомни, которые когда-то в южной Америке нашли, - посоветовал Дом. - Помнишь, они тоже из единого куска кварца сделаны. И тоже про них говорили, что невозможно их было изготовить при существовавших в Америке технологиях. Но ведь изготовили! Из единого куска, хотя все специалисты единодушно утверждают: кварц таким образом обработать нельзя. А шлифовкой этого можно было добиться лишь за сотни лет. И все-таки кто-то это сделал. И потом, кто тебе сказал, что это местное изделие? Возможно, здесь кто-то побывал до нас. И просто потерял эту штуку. А вы с Митрошкой нашли.

– Просто у тебя получается, - сказал Званцев, стоя у окна и разглядывая живописный пейзаж, возможный лишь на Камчатке. - А мне чудится в этой ящерке какая-то загадка. Раньше что-нибудь подобное находили? Да еще в кратере действующего вулкана.

– Я таких материалов не нашел, - сказал Дом.

– Плохо искал, - вмешался в разговор робот Митрошка. - Я тут тоже немного в Сети полазил. Была находка. И не похожая, а точно такая же. Только довольно давно, еще в середине двадцатого века. Геолог Заостерцев при исследованиях Горелой сопки. Здесь же, на Камчатке. Упоминание об этом сохранилось, вероятно, лишь благодаря оригинальной гипотезе доктора А.А. Малахова, высказавшего утверждение, что люди имеют дело с иной формой жизни на кремниевой основе.

– Бред, - решительно выступил Дом. - Плавиковая кислота вместо воды, высокая температура, необходимая для существования… Это слишком сложно, чтобы оказаться правдой. Красивая гипотеза, Митрошка, не более.

– А это как посмотреть, - возразил робот. - Вчера еще некоторые деятели от кибернетики именно так о нас с тобой и отозвались бы. Техноморфизация казалась просто нереальной. Но мы-то с тобой существуем!