Журнал «Если» - «Если», 2012 № 04 Страница 10

— Ты не заметила, кто положил эту штуку мне на стол?

— Какую? — Лиза прищурилась, пытаясь разглядеть воображаемые заусенцы на правой руке.

— Вот эту. — Артём поднял повыше увесистый конверт.

— А что это?

— Так, ничего особенного. — Артём пожал плечами. — Интересуюсь просто.

— Понятно…

Лиза вздохнула и опять уставилась в окно.

— То есть ты не видела?

— Что не видела?

— Ладно, проехали, — пробормотал Артём, заметив в верхнем левом углу конверта стилизованное изображение дерева с подписью Axis Mundi. — Кажется, я сам начинаю понимать…

— Что понимать? — удивилась Лиза.

— Забудь, — отмахнулся Артём, кликая по круглому ярлычку «Гугла». Но поисковик упорно не желал открываться и раз за разом выбрасывал сообщение об ошибке.

В отделе системной интеграции Артёму подтвердили худшие его опасения — рухнул сервер в Новосибирске. А это значит, что сеть упала всерьез и надолго.

— Ну почему у вас все и всегда падает не вовремя?! — возмутился Артём.

— Это карма! — заржали системщики и бросили трубку.

— Примитивные люди! — фыркнула Лиза. — Меня вчера тоже обхамили. Убила бы!

Артём зачем-то кивнул, соглашаясь, хотя и не считал, что убийством трех банковских программистов можно было изменить ситуацию к лучшему, поскольку на их место пришла бы тысяча других, и перелистал длинный список номеров в своем мобильнике. А для чего еще нужны друзья, если не для обращений к ним в трудную минуту?

— Вадик, выручай, — без долгих предисловий начал Артём. — Ты мне друг?

— Допустим, — осторожно произнес тот.

— Помнишь, как мы с тобой воровали яблоки в саду Комиссарова?

— Предположим…

— Между прочим, когда меня поймали, я тебя не сдал.

— Артамон, не морочь мне голову, — не выдержал Вадим. — Я занят сейчас по самые помидоры. Мы с тобой почти полгода не виделись, а ты звонишь и втираешь старую байку про свое исключительное благородство. Говори быстро и конструктивно. Чего нужно?

— Загляни в какую-нибудь электронную энциклопедию. Не могу вспомнить значение термина «Аксис Мунди». Посмотришь?

— Погоди секунду… уже почти… ага… в общем, слушай. Этот твой «Аксис Мунди» в переводе с латыни означает Ось Мира. В мифологии и религии — связывает небо и землю. Мифологемы, соответствующие религиоведческому понятию Ось Мира, имеются в культурах практически всех народов Земли.

— Связывает небо и землю? — уточнил Артём. — Так и написано?

— Именно. Хотя тут еще много чего написано. Про середину, например, связанную с Осью Мира, и про гармонизирующий элемент в совокупности с источником порядка и чистоты. Цитирую: «Середина предстает как носитель порядка и чистоты — отсюда представления о срединном местоположении первоначального рая, о постепенной порче Вселенной по мере ее удаления от центра, отождествление периферии с хаосом, а также идеализация «срединных» категорий, весьма распространенная в архаической, а порой и в современной моральной философии. Яркий пример такой идеализации — античная концепция «золотой середины», а также некоторые этические теории Древнего Китая. Для древней космографии вообще характерно помещение обитаемого пространства в середине мира, вокруг которого находится область неупорядоченного»… Эй, ты меня еще слушаешь? Дальше про мировую симметрию и край мира, за которым обитают великаны и иные хтонические существа. Еще читать?

— Нет, про великанов не нужно. — Артём вздохнул. — Это явно лишнее.

— Ты как там? — забеспокоился Вадим. — Заходи лучше в гости.

— Лучше, чем что?

— Артамон, ты точно в порядке? Давление обязательно замерь. Прямо сейчас. У меня завтра вечером будет окно. Забегай. Посидим, перетрем твои проблемы. Не так уж все плохо. В наше время, если есть здоровье, это уже много. Да и выборы очередные приближаются. Будет повод повеселиться…

Редакция популярного городского еженедельника «Суббота и воскресенье» ютилась под крышей четырехэтажной конторы еще дореволюционной постройки. Изначально вся постройка и окружающие ее кирпичные гаражи были винокурней, потом стали пивзаводом, а в последние годы гаражи снесли, здание признали памятником истории и оставили ждать плановой реконструкции, поэтому жизнь в нем теплилась только на последнем этаже, который по всем ощущениям Артёма соответствовал нормальному шестому. Он даже запыхаться успел, пока поднимался по скрипучей лестнице с критически расшатанными ступенями.

На редакционной дверной ручке висел детский молоток, рядом с которым имелась надпись готическим шрифтом: «Прежде чем стучать, подумай о последствиях». Артём подумал, нерешительно дернул дверь на себя и пока радовался, что она оказалась открытой, чуть не воткнулся коленом в стол охранника. Мрачный страж оторвал взгляд от потрепанной книги в ярком переплете и произнес сурово:

— Вы к кому? У вас назначено?

Артём замер. А действительно, к кому он? Не будешь же рассказывать привратнику, как несколько лет он почти ежедневно проходил мимо полуразвалившегося здания из красного кирпича и постоянно натыкался взглядом на золотистую табличку: «Редакция еженедельной газеты «Суббота и воскресенье». И вот решился наконец зайти. Возникла, так сказать, острая необходимость. Вернее, не совсем острая, а слегка заостренная с тупого конца. Просто захотелось поделиться информацией с человеком, заведомо не настроенным критично, который не станет панибратски хлопать по плечу, приговаривая: «Да, дружище, тебе точно того… в отпуск пора»…

— Мы с вашим журналистом договаривались. Не помню, к сожалению, его фамилию. — Артём пощелкал пальцами и для убедительности наморщил лоб. — Который самый талантливый. У него еще голос такой…

— Зябликов? — с готовностью пришел на помощь простодушный охранник.

— Да, именно. Совершенно точно, Зябликов, — радостно закивал Артём, словно был знаком с этим Зябликовым еще с прошлой жизни. — Он на месте, я надеюсь?

Страж железной двери нацепил на нос очки с мутными стеклами, снял телефонную трубку, подтянул поближе к себе потрепанную амбарную книгу, пару минут мучительно ее перелистывал, потом шарил толстыми пальцами по телефонным кнопкам, целую вечность вел с кем-то тихие переговоры, а во взгляде его читалось умиротворение от хорошо выполняемой работы.

— Проходите, Зябликов на месте. Пятый кабинет, — смилостивился наконец охранник. — В конце коридора направо нужно свернуть, потом пойдете прямо и еще раз направо.

— Не заблужусь, — заверил Артём.

Через минуту он уже заглядывал в приоткрытую стеклянную дверь, за которой сидело, уткнувшись в старые мониторы, десятка полтора девушек в возрасте от двадцати до сорока. Журналистки истязали клавиатуры молча и сосредоточенно. Не соблюдал режим тишины только Зябликов — юный, рыжий и откровенно лопоухий. Расположившись в кресле с отвалившимся колесиком, он громко разговаривал по телефону.