Марианна Алферова - Золотая гора Страница 10

Им сделал суетливое движение, будто хотел прикрыть лицо руками, но потом справился с собою, и лишь спросил жалобно:

- Извините, но какой я эмигрант? Я всю жизнь огородный житель.

- Мало ли где тело твое живет! - разбушевался Андрюхин. - Разум-то свой ты на мене продал и тю-тю, уехал твой разум к бизерам. Эми-гри-ро-вал. Значит, ты - частичный эмигрант. И ты, можно сказать, там уже живешь.

- Не замечал... - честно признался Иванушкин.

- Подойди ко мне, свеколка моя, я за тебя проголосую, - позвал агитатора-кандидата Мишка-Копатель.

Тот опасливо приблизился. Мишаня взял у Андрюхина бюллетень, долго изучал, морща надбровные дуги. Потом достал ручку и жирно исчиркал бумажку, поглядел издалека, любуясь, и уже хотел сунуть в Андрюхинский ящик, но кандидат ловко выхватил из Копателевых рук бюллетень, развернул сложенную вчетверо бумажку и принялся внимательно ее изучать.

- В чем дело?! - рявкнул Мишка-Копатель.

- Проверяю, правильно ли все оформлено, - невозмутимо объяснил кандидат. - Вдруг вы где-нибудь ошиблись, я тогда поправлю.

- Поправишь? - при этих словах даже Мишаня опешил.

- У вас правильно, - спешно заявил Андрюхин и опустил бумажку в ящик.

- А ну ребята! - приказал Копатель подчиненным. - Проверьте-ка его шкатулочку.

Повторять не пришлось. Кандидата тут же повалили на землю, сорвали с него заветный ящик и разломали. Только внутри бюллетеней не нашлось - ни "за" Андрюхина, ни "против". Оказалась там только мелко резаная бумага.

Мишаня схватил горсть бумажных кружев, повертел в руках, разглядывая изумленно, и вдруг выдохнул:

- Бросай его за ворота!

И Андрюхина бросили.

Иванушкин долго смеялся, а потом хотел вернуться в дом, потому как внезапно накатила слабость, и ноги стали подгибаться. Но мясистая длань Мишки-Копателя легла на плечо и настойчиво подтолкнула к машине.

- Куда это ты, яблочный мой? Решил смыться под шумок? Нет, друг мой, последний долг жмыха исполнить надобно. А мне - святой долг копателя.

Иванушкин дернулся - но куда ему вырваться из Мишкиных лап!

- С соседями могу проститься? - спросил будущий жмых покорно.

- Нет.

- Ну хоть издали поклониться?

- Валяй.

Соседи наблюдали за происходящим, тая дыхание. Кто с крыльца, а кто из дома, из-за картонных шторок выглядывал. Но были и посмелее, те, кто до самого забора добрался. Забор у Иванушкина богатый, каждую штакетину венчает пустая консервная банка с яркой этикеткой, не с помойки ржавье, а новенькие, недавно с мены. Ив подумал, что соседям на память достанутся его банки, будут соседи вспоминать его иногда. И улыбнулся. Но тут же улыбка сползла с его губ: Мишка-Копатель деловито сгребал в свой мешок банки с забора.

- Ах, какие баночки! - восторженно причмокивал он. - У меня в коллекции ни одной такой нет! И что за несправедливость такая? Или, может, эти штучки за пятый сеанс на мене дают?

- Кажись, Ив еще ходит, а его берут, - подивилась толстуха-соседка в блестящем халате, пошитом из пакетов с мены.

- Дозрел, значит, - авторитетно заявил пожилой огородник в массивных очках без стекол и с окладистой бородой, обильно политой прошлодневными щами.

Бабка в платке в горошек и засаленной мужской куртке пихнула соседку в бок:

- Динка прискакала в наследство огород получать.

- А вырядилась-то как! - всплеснула руками толстуха. - Будто не огородная, а к бизерам уезжает завтра.

- Никуда она не уедет, - авторитетно заявила бабка. - На мену ей одна дорога. Вот я на мену не бегаю, и никто меня никогда не прикопает.

- Тебя просто закопают скоро, - хихикнула толстуха.

- Да я тебя дуру толстую переживу! - завопила бабка. - Я-то знаю, что ты на мену таскалась. Нет, скажешь? А платье у тебя новое откель? А помада? Или на помойке нашла? Или мужик твой непутевый в огороде откопал, когда ведро бражки черноплодной выжрал?

Яростная атака принудила толстуху к сдаче:

- Один раз всего, - призналась она.

- А тебя больше, чем на раз, и не хватит, у тебя мозг не больше морковки.

Черная машина давно уехала с двести седьмого огорода, а соседи все еще продолжали ругаться, выясняя, кто станет жмыхом, а кто сохранится нетронутым огородником.

Глава 5. ОГОРОДНЫЙ "МЕМОРИАЛ".

Одд покинул мену уже после полудня. Несколько минут его синий аэро летел по международному шоссе, а потом резко свернул и помчался, набирая высоту, над Шестыми огородами. Возможно, кто-то мог подумать, что Одд спешил прямиком на Вторую заборную. Но чтобы попасть на Второю заборную, надо обогнуть Чумную лужу справа. А Одд обогнул ее слева, по дуге облетел огороженный высоченным забором поселок менаменов с трехэтажными кирпичными коттеджами. Со сверкающих крыш прощупывали небо пучки разнообразных антенн и охранных сигнализаторов. Бортовой комп тревожно пискнул и прочертил на экране красным пунктиром зону безопасного полета.

Летать над огородами надо уметь. Кажется - всюду низенькие домики, яблоньки там, черноплодка. И вдруг неожиданно прянет вверх высоченная береза или вековая сосна. Вмиг от шикарного аэро останутся одни проблемы. Но Одд ловко обходил огородные ловушки. Может, занятый этими коварными березами, он не сразу и приметил болтающийся позади и не отстающий от него аэро поносного цвета. Что это не служба охраны, Одд понял сразу - машины МЕНА-службы красные, а охрана Консервы - бело-синяя, с красно-золотыми гербами. Эти же явно действовали на свой страх и риск.

Бизер бросил машину вправо, преследователи тут же повернули следом. Одд стал набирать высоту. Второй аэро тоже попер вверх. Тогда Одд швырнул машину вниз. Любая более старая посудина сорвалась бы в штопор, но его синий аэро легко выровнялся почти у самой земли, пронесся над чьей-то новенькой красной крышей и лихо рванул вверх, пристраиваясь в хвост поносного цвета летучке.

Бортовой компьютер на дисплее услужливо обвел зелеными кружками магнитные нагнетатели летящей впереди машины. Одд хотел включить рассогласователь на максимум, но потом передумал и нажал клавишу - 0,5. Тут же желто-коричневый аэро клюнул носом, потом неловко качнулся и стал стремительно терять высоту.

Одд не удосужился посмотреть - сел его преследователь посреди картофельного поля или неудачно плюхнулся на крышу покосившегося курятника. Бизер вдавил рукоятку скоростей до упора. Корпус аэро дрогнул, и огороды внизу замелькали страничками детской неумело нарисованной книжки.

Через пять минут синий аэро садился уже на стоянке Седьмых огородов.

Проплутав по кривым улочкам, Одд все же отыскал нужный дом и нужную калитку - да и как было не отыскать, когда над забором красовался огромный фанерный щит с надписью масляной краской: "Общество Мемориал". А пониже было нацарапано: "Осторожно, злая собака". Вторая надпись встревожила Одда, и он крикнул: