Игорь Смирнов - Энергия протеста Страница 10

Загранцев сидел рядом, безвольно уронив руки на колени. Лицо его казалось изнуренным, серым. Глаза впали. По лбу к вискам стекали струйки пота.

- Я все... почти все это знал, Виктор Ильич,- с сожалением сказал Костя.

- Не успел... Не хватило пороху.-Загранцев с трудом дышал. Заставил себя улыбнуться. Улыбка получилась вымученная, тоскливая. Уж лучше бы он сейчас не улыбался!- Вот видите, Константин Сергеевич, милейший мой человек, что значит быть в ответственной миссии похожим на вас, людей,весь запас энергии я израсходовал на... борьбу с хулиганством и возмущение деяниями человека... Ну, делать нечего. Мой парламентерский приход оказался малополезным, видимо, именно потому, что я такой, как и вы. Мне понравилось быть таким, как вы, но только с добрым сердцем. А ведь я мог стать кем угодно, даже невиданным чудовищем! Но нет, человеческая оболочка для всех вас пострашнее, особенно если в ней должное содержание. А я... что-то во мне не сработало... словно больной.-Он закрыл глаза, поморщился.-А теперь-прощайте. Я оставляю вас.

Костя не двинулся с места.

- Уходите же, уходите, прошу вас! Вы не должны видеть... ничего.

7. Большой туман

С Васильевым он столкнулся в коридоре прокуратуры.

- Что нового, Константин Сергеевич?

- Да вот...- Костя приложил папку к груди.- Конец этому делу.

- Так, так.- Васильев был совсем другой - спокойный, доброжелательный.- Конец, говорите? Отлично. Значит, насколько я понимаю, ваш Загранцев исчез?

- Исчез, Василий Васильевич.

- Жаль. Ну да ладно... А как же теперь быть с пострадавшими? Кто будет отвечать за деяния Загранцева?

- Но... он же не человек. Мы же не можем...

- В том-то и дело. Ну, насчет формулировки посоветуемся с Семеном Ипполитовичем, а пока не будем ломать голову.- Он вдруг спохватился.- Прошу вас, отнесите, пожалуйста, Инне Георгиевне материал о новых фактах загрязнения окружающей среды администрацией целлюлозно-бумажного комбината-пусть срочно перепечатает то, что я пометил.

- Хорошо, Василий Васильевич. Только я должен сказать...- Костя с минуту колебался - говорить ли, потом торопливо выложил:-Я все-таки пригласил к нам профессора Ильина...

- Ну и молодец!- весело сказал прокурор.

- Так ведь если бы раньше...

- Ничего, ничего. Этим история не закончилась, попомните мое слово! Ждите продолжения, Константин Сергеевич!.. Да, а вы крепко спали этой ночью? Я, понимаете ли, проснулся около четырех часов и увидел - угадайте что!- увидел у себя на подушке крохотное хвостатое облачко! Не успел приподнять голову, как оно-юрк в форточку и было таково!.. Вот я теперь и думаю: не тот ли это туман, о котором так много нынче болтают? Если тот... какая гарантия, что сейчас перед вами настоящий прокурор Васильев, а не его двойник, как это случилось с Загранцевым! А может быть, и вы тоже теперь не настоящий Константин Сергеевич? Подумайте-ка на досуге, мог ли настоящий молодой следователь Груздин так быстро и безошибочно разобраться в сложной ситуации с Загранцевым.

Васильев засмеялся и вразвалку зашагал к своему кабинету.

Когда Костя вернулся от машинистки, его позвали к телефону. Звонил Загранцев.

- Простите...- послышался в трубке смущенный голос.- Мне жена ничего толком объяснить не может...

Что я мог тут натворить, если... меня не было в городе?

- А когда вы приехали?- поинтересовался Костя.

- Вот только с поезда... И ничего не понимаю!

- Вы можете сказать, где были последние десять дней?

- Разумеется... Хотя вы можете и не поверить - был в плену у леса. Заблудился и не мог выбраться. Да к тому же подвернул ногу-три дня гостил у лесника.

- Еще вопрос, Виктор Ильич: вы помните, что с вами произошло в предобеденное время двадцать девятого июня?

На том конце провода возникла пауза.

- По-моему, да,-ответил наконец Загранцев.-Я ходил за реку в лес. Ну и... заблудился. Вот и все.

- А перед тем как войти в лес?

- Перед тем как войти в лес... Ну, разумеется, был на опушке.

- Ничего странного не наблюдали?

- Нет.

- Пар или туман?

- Да, да, помню. Туман был. Но это был обычный туман. Я проскочил сквозь него - вот и все.

- И пошли в лес?

- Совершенно верно. Но, простите, Константин, э... Сергеевич, объясните, пожалуйста, что все это значит?

Костя с усилием провел рукой по лбу, взглянул на часы.

- У вас найдется время встретиться со мной вечером?-спросил он.

- О, конечно!

- Тогда я жду вас ровно в пять.

Они встретились в пять, А в шесть уже стояли на берегу Сужи за мрачноватыми бурыми холмами лигнина и с тревогой смотрели за реку: с той стороны медленно надвигалась сизая туча тумана. Она ползла широким фронтом, утопая в тени прибрежного леса, ползла угрожающе тихо-даже птицы примолкли,-и казалось, никакая сила не могла остановить ее.

"Грядет день! Грядет день!- молотом стучали в мозгу слова старика Анциферова.- Натерпелась она, матушка, от нас, от людей, ох как натерпелась!"

- Вот и дождались!

Костя узнал басок Васильева, но не оглянулся. Несколько минут назад он видел, что шеф стоял рядом с директором комбината и нервно постукивал пухлым пальцем по пуговице пиджака. Там же, с ними, и Семен Ипполитович.

- И вы что же, всерьез хотите напугать меня этой штукой?- вполголоса пророкотал директор.

- Делайте выводы сами, Николай Петрович,- отозвался Васильев.- Эта, как вы изволили выразиться, штука идет на ваш комбинат, и вам, как капитану, нельзя покидать своего мостика, когда корабль в беде.

И главному инженеру тоже. Не так ли? А что таится в этой штуке, наверно, и самому господу богу неизвестно!

- Меня больше пугает ваш строгий прокурорский надзор, Василий Васильевич, а какой-то там туман...

"Грядет день! Грядет день!"

- Кто же был тот... другой?- оборвал мысли голос Загранцева.

Костя отвел глаза от завораживающего тумана.

- Ученые разберутся,- не сразу ответил он.- Но, полагаю, их мнение не во многом разойдется с нашим: по-видимому, это сгусток материи, рожденный накопившейся энергией протеста так называемой низшей биосферы.

- Протеста против деяний человека?

- Безусловно.

Загранцев недоверчиво приподнял плечи, однако выражение лица его оставалось серьезным.

Васильев окликнул Костю:

- Идемте отсюда! И вы, Семен Ипполитович. Пусть администрация комбината сама отчитывается за свои беспорядки перед окружающей средой.

Костя чуть задержался, почему-то виновато взглянул на Загранцева:

- Прощайте, Виктор Ильич.

- До свидания.

Загранцев не отрываясь смотрел за реку. Профиль его был грустный и строгий, губы плотно сжаты... Наверно, все же что-то вошло в его сознание от того, другого Загранцева, иначе не было бы в нем столько скорби.