Пол Андерсон - Царица небес Страница 10

Она отложила литару. Ветер зашелестел в листьях. После долгого молчания Шерринфорд сказал:

— Эти песни стали частью жизни отселенцев?

— Можно сказать и так, — ответила Барбро. — Хотя не все они полны сверхъестественного. Некоторые о любви или о подвигах. Традиционные темы.

— Не думаю, что эти традиции возникли сами по себе. Большинство ваших песен и историй вряд ли сочинены человеческими существами.

Они рано легли спать.

Несколько часов спустя их разбудил сигнал тревоги.

Жужжание было тихим, но оно мгновенно подняло их. Они спали в комбинезонах, чтобы быть готовыми к неожиданностям. Шерринфорд вылез из своего мешка, надел ботинки и пристегнул к поясу пистолет.

— Оставайтесь здесь, — скомандовал он.

— Что там?.. — Ее сердце колотилось. Он посмотрел на индикаторы приборов и сверился со светящимся диском на запястье.

— Трое животных… — сосчитал он. — Не те, что попадались, не дикие… Одно большое, с формами человека, судя по инфракрасному изображению, но отражающее короткие волны. Другое… гм, низкая температура, рассеянное и нестойкое излучение, похоже на… на скопление клеток, как-то координированное… Третье почти рядом с нами, в кустах. Это по всем признакам человек…

Она видела, что он дрожит от возбуждения.

— Собираюсь его поймать, — сказал он. — Тогда нам будет кого допросить… Встаньте и будьте готовы мгновенно впустить меня, но не рискуйте, что бы ни случилось. Держите это на взводе. — Он вручил ей заряженное тяжелое ружье.

Он немного помедлил возле двери, а потом с силой распахнул ее. Воздух ворвался внутрь — холодный, полный ароматов и шелеста. Луна Оливье теперь тоже взошла, теперь они сверкали нереальным светом. Северное сияние горело белым и льдисто-голубым светом.

Шерринфорд снова бросил взгляд на свой указатель. Он должен был дать направление, в котором прятались среди густой листвы посетители. Промчавшись по холодному пеплу костра, он исчез в чаще. Руки Барбро стиснули приклад ружья.

Вспыхнула ракета. Двое боролись посреди луга. Шерринфорд схватил, как в тиски, человека поменьше. В серебряном и радужном блеске она смогла различить, что тот обнажен, мужского пола, длинноволос, юн и строен. Он дрался бешено, кусаясь и царапаясь, воя, как дьявол.

Догадка пронзила ее: приемыш, украденный в детстве и выращенный Древним Народом!.. Это существо — то, во что они превратят Джимми!

— Ха! — Шерринфорд точно попал выпрямленными пальцами в солнечное сплетение противника. Юноша задохнулся и обмяк. Шерринфорд поволок его к машине.

Из леса выбежал гигант. Он был словно дерево, громадное и мохнатое, несущее четыре огромные ветвируки. Земля дрожала и гудела под ним, а его хриплый рев сотрясал небо и черепа людей.

Барбро взвизгнула. Шерринфорд обернулся. Он выдернул пистолет, выстрелил, еще и еще. Свободной рукой он прижимал к себе пленника. Тролль только дернулся от этих выстрелов. Выпрямившись, он помчался снова, хотя и медленнее и осторожнее, заходя так, чтобы отрезать людей от машины. Эрик не мог двигаться быстрее, не бросив пленника, а тот был, возможно, единственной нитью к Джимми…

Барбро кинулась вперед.

— Нет! — крикнул Шерринфорд. — Ради Бога, будьте там!

Чудовище зарычало и повернулось к ней. Она нажала на курок. Колосс зашатался и упал. Но тут же снова вскочил и, шатаясь, пошел на нее. Она отступила; снова выстрел, еще один… Чудовище зарычало. Кровь струилась по нему, текла на землю, смешиваяь с росой. Оно повернулось и, ломая ветки, потащилось прочь, во тьму, наполнявшую лес.

— Уйдите в укрытие! — кричал Шерринфорд. — Вы вышли за экран!

Дымка заструилась над ее головой. Она едва заметила ее, потому что у края поляны появилась новая тень.

— Джимми! — вырвалось у нее.

— Мама… — он протянул к ней руки. Лунный свет сверкал в его глазах. Она бросила оружие и побежала к нему.

Шерринфорд метнулся наперерез. Джимми бросился в кустарник, Барбро устремилась следом за ним, цепляясь за когтистые ветки. Ее вдруг схватили и понесли.

Перешагнув через пленника, Шерринфорд сделал так, чтобы наружный свет попадал в салон. Юноша зажмурился.

— Ты будешь говорить, — сказал человек. Лицо его было перекошено, но он говорил спокойно.

Юноша глядел на него сквозь спутанные волосы. Ссадина багровела на его подбородке. Он сумел почти удрать, пока Шерринфорд гнался за женщиной и упустил ее. Вернувшись, детектив едва поймал его, и было не до вежливостей: подкрепление аутлингов могло нагрянуть в любую минуту. Шерринфорд оглушил юношу и приволок его в вездеход. Теперь тот сидел, привязанный к креслу.

— Говорить с тобой, туша мяса?! — Пот стекал с его лица, глаза без конца скользили по металлу, ставшему клеткой для него.

— Скажи, как тебя зовут?

— И дать тебе заклясть меня?

— Мое имя — Эрик. Если ты не даешь мне выбора, я буду звать тебя… м-мм… Черт лесной.

— Что?.. — Как он ни агрессивен, все равно это только подросток. — Ладно. Пасущий Туман. — Певучий акцент в его английской речи лишь подчеркивал озлобленность. — Но это не имя, а только значение. Только кличка, не больше.

— А ты скрываешь имя, которое считаешь настоящим?

— Она дала мне его. Я сам не знаю какое. Она знает истинные имена всего сущего.

— Она?..

— Та, Кто Царит. Да простит Она, что не могу сделать знак почтения к ней со связанными руками. Некоторые из захватчиков называли ее Царицей Воздуха и Тьмы.

— Вот как… — Шерринфорд достал табак и трубку. Молчание затянулось, пока он не раскурил трубку. — Признаю, что Древний Народ застал меня врасплох. Не ожидал я, что у вас есть такие экземпляры. Все, что я смог узнать, говорит о том, что здесь действуют на мой род — и на твой тоже! — воровством, обманом, морочеством.

Пасущий Туман дернулся в свирепом рывке:

— Она создала первых никоров совсем недавно! Не смей считать, что Она кого-то обманывает!

— Не считаю. Однако пуля со стальной рубашкой тоже хорошо работает, верно?

Медленно и тихо, словно только для себя, Щерринфорд продолжал:

— Думаю, что эти ваши никоры и весь ваш получеловеческий род предназначен скорее на показ, а не для дела. Способность создавать миражи должна быть весьма ограниченной по силе и масштабу, да и число умеющих это делать невелико. Иначе Она делала бы все это тоньше и искуснее. Ведь даже за пределами экрана Барбро, моя помощница, могла бы сопротивляться, могла понять, что все увиденное нереально. Не будь она так потрясена, не находись в таком отчаянии, не желай она того, что ей привиделось…

Шерринфорд покачал головой, разгоняя дым.