Журнал «Если» - «Если», 1993 № 08 Страница 10

— Ли, — ответила она.

Безразличие и одновременно затаенное страдание угадывались в ее интонации — просто имя, как у домашней собачки, не более, словно женщина давно смирилась с тем, что она принадлежит не себе, а тем, чью волю призвана выполнять. Рэйф снова молча уставился на бесконечную бетонную ленту скоростной трассы, уходившую за горизонт.

Наконец, машина свернула с шоссе на асфальтовую дорогу, ведущую к воротам какого-то здания, напоминающего не то большую усадьбу, не то маленькое учреждение. У ворот и вокруг дома сновало довольно много людей в гражданской одежде. Но все же что-то неуловимое выдавало их принадлежность, как и встречавшего Рэйфа мужчины, к службе безопасности.

— Приехали? — спросил Рэйф, когда лимузин остановился перед массивной дверью.

— Войдете вместе со мной, — ответила Ли.

Она вышла из машины, Рэйф пошел следом.

Их впустили внутрь, и там он увидел еще двоих субъектов, тоже сильно смахивавших на агентов.

— Подождите меня здесь, — предупредила Ли, — я сейчас вернусь.

Она прошла по коридору к двери, постучала и скрылась за ее створками. Через минуту Ли появилась снова.

— Пройдите, мистер Харальд.

Рэйф в сопровождении тех двоих, что встретили их у входа, последовал за Ли.

Она протянула руку:

— Пожалуйста, портфель.

Рэйф улыбнулся и отдал.

Она передала портфель одному из охранников, и тот удалился. Другой же вошел в комнату вместе с Ли и Рэйфом.

Все трое оказались в комнате, служившей, вероятнее всего, библиотекой или кабинетом. В облицованном шпатом камине лежали поленья, но горели не они, а какие-то бумаги.

В высоких креслах по бокам камина сидели два человека, с которыми и намеревался встретиться Мартин Пу-Ли. Рэйф сразу узнал их.

Первый — высокий, с негнущейся спиной, лет пятидесяти, был несомненно маршал Виллет Форбрингер. С тех пор, как проявился усыпляющий эффект работы станций Проекта Энергии Ядра, ООН руководила всеми полицейскими силами планеты. Черный шелковый платок, который носил маршал вместо галстука, придавал его лицу болезненную бледность, а волосы и брови от этого казались совсем седыми. Сидевший напротив Форбрингера Пао Галло в свои шестьдесят выглядел на сорок. У него были смолисто-черные, коротко стриженные волосы, крупное подвижное тело и безмятежный взгляд.

Казалось, ведущая роль в допросе будет принадлежать Форбрингеру, однако первым заговорил Пао Галло — на английском, но с легким французским акцентом.

— Вы, разумеется, имеете при себе какие-нибудь документы, удостоверяющие, что Мартин Пу-Ли уполномочил вас прилететь сюда?

Рэйф покачал головой. Он глянул на охранника, зашедшего вместе с ним. Пао тоже повернулся в ту сторону.

— Его обыскивали?

— Нет, сэр, он ведь один из космо…

— Значит, обыщите прямо сейчас, — распорядился Форбрингер.

Охранник с виноватым выражением лица приступил к своим обязанностям. Рэйф ободряюще улыбнулся ему. Ли вышла и тут же вернулась с портфелем.

— Ничего нет, — доложил охранник.

— В портфеле тоже ничего, — подтвердила Ли.

— Верните ему портфель, — велел Пао, — и подождите за дверью. Оба.

Ли и мужчина повиновались. Когда дверь за ними закрылась, Рэйф с портфелем под мышкой подошел к руководителям Проекта и уселся на стул напротив.

— Вам никто не предлагал сесть, Харальд, — сказал Форбрингер. — Вы знаете, что за одно только ваше появление здесь вас можно арестовать? Никто из участников Проекта, кроме Мартина, не имеет права возвращаться на Землю.

— Где Мартин? — спросил Пао Галло.

— Остался на Луне.

— Значит, он послал вас?

— Нет, — ответил Рэйф, — я его запер и полетел вместо него.

— И вас взяли на борт без каких-либо на то указаний? — изумился Форбрингер.

— Я дал им понять, что везу на Землю документы, которые наконец сдвинут с мертвой точки главную и единственную проблему всего нашего Проекта: как избежать разрушения нервной системы при замораживании. Ведь из-за этого Проект топчется на месте уже три года. Ни одного межзвездного перелета так и не осуществили, — сказал Рэйф. — Я их уверил, что есть некие тайные и веские причины, по которым вместо Мартина лететь необходимо мне.

— Разумеется, никакого решения этих проблем у вас нет, — утвердительно произнес Форбрингер.

— Нет, — подтвердил Рэйф.

— Понятно, — неуверенно протянул Пао, — ну, тогда говорите, зачем вы здесь.

— Эбнер Кармоди Лезинг, — сказал Рэйф. — Биофизик, которого я рекомендовал для работы в Проекте три года назад, а отборочный комитет отверг. Я звонил на Землю вчера, но не смог с ним связаться. Мне сообщили, что он исчез восемь дней назад.

Рэйф замолчал и посмотрел на своих собеседников.

— Так что же случилось с этим, как его, Лезингом? — после паузы спросил Форбрингер.

— Этот же вопрос я задал Мартину, — сказал Рэйф, — перед тем как запереть его. Он заявил, что ему ничего не известно об исчезновении Эбнера.

Форбрингер бросил взгляд на Пао, Пао выразительно повел бровями и отвернулся.

— И вы полагаете, что об этом должны знать мы? — спросил Форбрингер. — Не так ли?

— Либо один из вас, либо Мартин, — Рэйф смотрел то на одного, то на другого. — Или же вы оба, а может быть, и все трое.

— Какого черта! — рявкнул Форбрингер. — Делать нам больше нечего, кроме как следить за каждым пропавшим на Земле. На нас лежит ответственность за судьбу всего мира!

— За похороны всего мира, — мягко поправил Рэйф.

Где-то высоко в дымоходе над камином тихонько завывал легкий вечерний ветерок, он пробрался и в комнату, уже смешанный с еле уловимым запахом сгоревшего дерева и невыметенной золы.

Первым заговорил Пао.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы сами прекрасно знаете, — голос Рэйфа стал резким и беспощадным. — Уже три года разработку Проекта Дальней Звезды тормозит единственная проблема: разрушение нервной системы при криогенных процессах. Без разработок по крионике нечего помышлять даже о путешествии на Альфа Центавра. Земля гибнет!

— Гибнет? — взъярился Пао. — Вы забыли, что уже давно покончено с голодом. Наш Проект Энергии Ядра может давать энергию для производства продуктов в таких количествах, что мы продержимся еще добрую тысячу лет — пока вы там решаете свои глобальные проблемы замораживания.

— Гибнет, — повторил Рэйф. — Не хлебом единым жив человек. Женщина, которая меня сюда привезла, уже наполовину мертва. То же самое происходит с людьми из нашего Проекта там, на Луне. Но главное, что один из вас, или двое, а может, и все трое сознательно допускаете это.