Аскольд Шейкин - Дарима Тон Страница 10

В служебные разговоры тоже проникла безличная форма. Говорили:

"Вычисления интересовавших вас значений энергии гармонического осциллятора закончены...", "Разрешите доложить! Получена радиограмма с объекта три-а-четыре: герметичность проверена, все в порядке...", "Заря" запрашивает: есть запас мощности, достаточно воздуха, воды. Готовы идти дальше..." "

И даже дружеские разговоры о нем среди ближайших его сослуживцев велись без упоминания имени и отчества.

- ...Получив такой потрясающий результат, Лешка вломился ночью к Ведущему, переполошил жену и детей, а самого поднял с рровати и повез в вычислительный центр.

- Ох и ворчал по дороге Ведущий!

- Нет. Только ежился да протирал глаза. Когда же приехали, мельком взглянул на расчеты, спросил: "Вечером вы пили оофе?" - и ушел, не сказав "до свидания". Лешка так и остался сидеть с открытым ртом и лишь под утро догадался, что значили эти слова. Составляя программу вычислений, он почему-то в уравнениях побочных условий приравнял все коэффициенты нулю. Их у нас обозначают буквой "К" - вот и вышло "оофе".

- И следовательно, никакого открытия... Наутро, конечно, разнос.

- Утром Ведущий сказал, что непременно построит машину, которая будет объективно судить о призвании каждого из людей. "О-о, берегитесь! - заявил он. - Она всех выведет на чистую воду. Безоговорочно. На молекулярном уровне. Тогда окончательно будет установлено, что вы, Сергей Виталиевич, рождены без промаха бить по воротам и потому в футболе, а не в постижении истин термодинамики окажетесь по-настоящему счастливы. Вам, наша высокоученая Марина Ивановна, надо спешно бросать физику высоких энергий и уходить в химики-кулинары..." - "А... а мне?" - спросил Леша, который после этой ужасной ночи собирался подавать на расчет. "Вам, - ответил Ведущий, - как и прежде, быть математиком. Вы здесь единственный, кому не нужен никакой анализатор генетических возможностей - АНГЕВОЗМ, как я назову его..."

Мысль о создании такой машины действительно увлекла Ведущего конструктора.

"В минувшие эпохи, - рассуждал он, - совпадет ли призвание человека и то, чем придется ему заниматься, почти всегда не зависело от самого человека.

Древний грек, родившийся со стремлением к полету, всю жизнь рвался в горы, на кручи, на скалистые берега, томился в тоске, завидовал птицам. Не потому ли возникла легенда об Икаре и Дедале, которые сделали крылья?

"...Яузской бумажной мельницы работник Ивашка Культыгин, - рассказывает летопись, - задумал сани с парусом, а у тех саней два крыла, а ездить они без лошади могут. Катался Ивашка на них на пустырях ночью. А Варваринской церкви поп Михаила донес в приказ тайных дел, что есть у Ивашки умысел, и, схватив, Ивашку пытали, и под пыткой он покаялся, что хотел выдумать еще телегу с крыльями, да не успел. Сани те сожгли, а Ивашку батогами нещадно били", - это семнадцатый век.

В те эпохи отгадывать свое призвание не было необходимостью. Коли ты родился рабом, тебе не заниматься наукой, даже если ты по уму второй Аристотель. Твою судьбу решили другие: быть тебе гладиатором и в двадцать лет умереть на арене. Если ты крепостной и не угодил барину в роли кухонного мужика, что толку в твоем таланте художника?

Ныне же вместе с истинным равенством к людям приходит наконец подлинная свобода выбора профессии. И каждый человек, вступая в жизнь, вправе знать, в чем бы он смог достичь высшей для себя (если, конечно, захочет последовать этой рекомендации) радости творчества. Создание АНГЕВОЗМа - социальный заказ времени!"

Эти рассуждения были только постановкой вопроса, - дело не такое трудное. Требовалось же отыскать метод специального исследования хромосом человеческой клетки. Ведь в них-то, как известно, уже с первых мгновений бытия каждой личности таится вся "информация врожденности", записанная чередованием групп атомов углерода, водорода, кислорода, азота и фосфора.

Дни Ведущего конструктора были заняты. Он работал над АНГЕВОЗМом ночами. Он завел особый блокнот и в минуты отдыха исписывал его страницы колонками формул и цифр. Он углубился в дебри генетики. Он конструировал микротомы и сверхбыстрые микроцентрифуги (эти устройства, впрочем, тут же пригодились для других разработок). Он искал способы мгновенного замораживания клеток. Он подбирал составы, чтобы одновременно окрашивать в разный цвет молекулы рибонуклеиновой и дезоксирибонуклеиновой кислот.

Нужно было, наконец, собрать немалый сравнительный материал, потому что в конечном счете задача решалась статистически. На каждого, кто не отказывался уделить ему миллиметровой величины лоскут ткани своего тела, Ведущий конструктор составлял подробнейшую характеристику: достижения, темперамент, наклонности, физиологические особенности - всего почти полтысячи пунктов. Последними шли в этом списке скорость нервных процессов и биотоки действия различных групп мышц.

Все эти сведения он вводил в память счетной машины.

У него был немалый исследовательский опыт. Сотрудники лабораторий, которые он возглавлял, не считались со временем и не задавали недоуменных вопросов. Дирекция научного центра давно освободила его от мелочной опеки. Можно ли представить себе более благоприятные условия? И всетаки лишь через 10 лет наступил наконец тот день, когда Ведущий конструктор посчитал задачу решенной.

...Зал вычислительного центра. Стеклянные стены. Под потолком лампы дневного света. Бессильно опустив руки, Ведущий конструктор сидит у пульта машины и слушает, как генератор звукового контроля упрямо повторяет "Камаринскую". Это значит: введенные данные нелогичны. Машина отказывается их принять.

Снова и снова он перебирает в памяти ход исследования.

Укол в руку ланцетным шприцем. Лоскут ткани ложится на предметный столик. Дальнейшее аппарат делает сам: препарирует клетки, отделяет одну за другой хромосомы, вытягивает спиральные нити составляющих их белковых структур...

И вот уже десятки тысяч восемнадцатизначных чисел вливаются в память машины.

Итак, укол в руку...

Но почему "Камаринская"?

Ответ прост. Память машины набита сведениями о многих выдающихся инженерах, ученых, и теперь, когда последним проверочным тестом он вводит в нее данные о себе, оказывается, что это противоречит всему тому, что машине известно.

Однако он и действительно хороший конструктор! Хотя бы потому, что сумел создать АНГЕВОЗМ!

Надо идти с другого конца. Сведения о себе следует записать первыми, сказав машине: "Я - эталон. У всякого, кто по рождению инженер, ученый, распределение мононукдеотидов должно совпадать с моим. Не совпадает - они неудачники".

Он это и сделал.