Александр Казанцев - Спасите солнце (Льды возвращаются - 1) Страница 10

Буров все шел и шел вперед, невольно сравнивая свои блуждания в потемках научной проблемы с окружающей его темнотой снегов.

Ведь не прокладывает он сейчас в сугробах сто путей, чтобы наткнуться на единственно нужный! Он находит его чутьем, интуицией. Не так ли должно быть в науке? Не подобна ли научная проблема снежным сумеркам, когда все одинаково неясно и ложно, но где-то лежит верный путь?

Так почему же он отказался от своей идеи, с которой ехал сюда, почему забыл о своей гипотезе, открывающей путь исканий? Пусть она окажется ложной, но тогда взамен надо выдвинуть другую, намечающую новый путь. Нет! Не ощупью надо вести научный поиск!

Буров резко остановился. Бунтарь созрел в нем.

Сбросить тяжесть авторитетов! Угадывать дорогу самому, прокладывать путь, менять его, если он неверен, идти дорогой гипотез, предположений, а не бездумно пробовать все: "рябчик, лошадь, медведь, слон, колибри..."

Буров поочередно перекинул лыжи, чтобы, не сходя с лыжни, идти назад.

В Великую ярангу он пришел задолго до начала своей смены.

Он бродил по отсекам между грубо сложенными из свинцовых болванок стенами, защищающими сотрудников от опасных излучений, и рассеянно смотрел на приборы, которыми пользовались его группа и другие физики.

Усталые научные сотрудники собирали записи, выключали приборы и закрывали столы после ночной смены.

Буров не мог дождаться, когда придут его помощницы.

Они пришли, как всегда, вместе. Эта девчонка влюблена в Елену Кирилловну, ревнует ее к каждому брошенному на нее взгляду. А покорная на работе Елена Кирилловна, выйдя из Великой яранги, становится недоступной... Словно и не она застегивала пуговицы на его мокрой рубашке!..

Следом за Шаховской и Людой прямо в отсек Бурова неожиданно пришли профессор Веселова-Росова и академик Овесян.

- Ну как, богатырь? - спросил академик, озорно поблескивая глазами. Бросай "науку ради науки". Идем ко мне настоящим делом заниматься: будем вместе "солнце" зажигать. Или нравится со статистикой здесь возиться?

- Статистики не выношу, - признался Буров. - И метод исканий, построенный на ней, считаю неверным. Предпочел бы эвристику!

Он решился. Он шел на бой.

- Ого! Бунт на корабле! - засмеялся Овесян, взглядывая на Марию Сергеевну. - Над Великой ярангой выброшен черный флаг.

- Сергей Андреевич склонен к фантазиям, - сказала Мария Сергеевна, - но это пройдет...

- Молодость всегда проходит... к старости, - заметил Овесян.

Буров вскипел. Он вдруг понял, что маститые ученые даже не принимают его всерьез. Они, не ладя между собой, против него едины. И он накинулся сначала на Овесяна:

- Простите, Амас Иосифович, мне трудно понять, как можно произвести в свое время управляемый синтез гелия из водорода, а теперь отрекаться от проблемных исканий? Разве наука может остановиться на том, что в свое время сделали вы?

Овесян вспыхнул. Мария Сергеевна даже испугалась за него. Она-то знала, каким он бывает, когда вспылит. Но он только сказал:

- Сейчас он докажет, что мы, академики, получаем свои звания за работы, сделанные в бытность кандидатами наук.

- Я этого не говорю. Но остановиться на достигнутом, хотя бы во имя практического использования, это наверняка дать себя обогнать другим.

Шаховская, стоя с Людой поодаль, нагнулась к ней и прошептала:

- Ну, Лю, нам с тобой, кажется, повезло... Бой быков или гладиаторов?

- Боюсь, нам придется волочить тело по песку, - шепнула в ответ Люда.

- Чем же вас не устраивает, позволительно будет узнать, наш план работы? холодно спросила Веселова-Росова.

- Так дальше нельзя, Мария Сергеевна! Для того чтобы найти золото, не измельчают всю гору, чтобы промыть ее, а находят жилу, ведут разработки этой жилы, поворачивают с ней то вправо, то влево.

- Что ж, - вздохнула руководительница работ. - Никто не запретит вам свернуть с нашего пути.

Шаховская и Люда переглянулись. Но Буров не понял намека, он продолжал горячо высказывать свою мысль:

- Надо представить себе направление жилы, определить характер физического явления, которые мы хотим разгадать, предположить, почему стала невозможной ядерная реакция!

- Кстати, наш план предусматривает не предположения, а точное установление причин явления, - прервала Мария Сергеевна.

- Предположения, гипотезы нужны, как луч в темноте. Идя в освещенном направлении, можно подтвердить или опровергнуть гипотезу. Если верно - идем дальше. Если неверно - выдвигаем новую гипотезу, ищем в новом направлении.

- Стоп, стоп, молодой человек! - загремел Ове-сян. - Нет более обещающих загадок, чем загадки природы. Гипотеза должна исходить из фактов, а не факты из гипотезы.

- Корректно только наполовину, - отпарировал Буров, быстро переглянувшись с Шаховской. - Гипотеза должна объяснять факты известные и в то же время должна указывать факты, которые могут быть найдены в ее подтверждении. Догмы тормоз науки!

- Вот! Не угодно ли! - обернулся к Веселовой-Росовой Овесян. Закономерный шаг к абсурду. Не взыщите, дорогая! Достаточно только начать "заумные искания" - и они тотчас выльются в экстремальные выводы.

Из-за свинцовых перегородок словно случайно в отсек заглядывали физики других групп. Все чувствовали грозу. Шаховская улыбалась.

- Я понимаю, что неугоден вам, - сказал Буров. - Очевидно, здесь требуются бездумные исполнители...

- Остановитесь, - прервала Веселова-Росова. - Не беритесь так судить обо всех своих товарищах по работе.

Овесян подошел к Бурову.

- Слушай, Буров! В тебе что-то есть. Ты инженер по специальности, понюхал физики... Здравый смысл подсказывает, что тебе надо идти со мной зажигать "Подводное солнце". А гипотезы, гипотезы - потом... Так, кажется, пелось в одной старой песенке.

- Я не склонен шутить, Амас Иосифович. Если бы мне было нечего предложить, я не поднимал бы этого разговора.

- Любопытно все же, что он может предложить? - обратился Овесян к Веселовой-Росовой.

Мария Сергеевна пожала плечами, давая понять, что может выслушать этого человека только ради причуды академика.

- Итак, что вы предлагаете, Сергей Андреевич? - обернулся академик к Бурову. - Требуем информации.

Работа на синхрофазотроне прекратилась, физики столпились в отсеке Бурова, который вынужден был выступать на стихийно собравшейся научной конференции.

- Итак, что глушит здесь ядерные реакции, какие примеси в морской воде неугодны им? - спросил Овесян, усаживаясь на табурет и опираясь руками в расставленные колени.

Буров стоял перед ним, как школьник, отвечающий урок.

- Мне привелось работать над проблемой протовещества.

Овесян высоко поднял свои лохматые брови.