Александр Левченко - Наедине с самим собой Страница 10

— Сегодня мы пригласили в студию вновь назначенного или, точнее, назначенного на новый срок прокурора нашего региона, — бодро сообщил зрителям ведущий и, повернувшись налево, профессионально улыбнулся: Приветствую вас, господин Дмитрук!

Камера сместилась немного в сторону, и я увидел за столом Богдана. Он не изменил своей привычке в любое время года носить костюм и галстук, его лицо, как и всегда, выражало спокойную доброжелательность и уверенность в себе, и лишь длинная морщина на лбу и едва заметная примесь седины в волосах свидетельствовали о той жестокой внутренней борьбе, которую пришлось ему пережить.

Ведущий что-то спросил, Богдан начал отвечать, однако сознание не воспринимало ни одного слова. Брат мой, брат, как я провинился перед тобой! Какое счастье, что твоя карьера все же не пострадала, ведь это было бы таким ударом… Хотя и тот, который уже нанесен тебе, не намного слабее. Если бы только знать… Но что? Что знать? Снова один и тот же неотступный, сакраментальный вопрос: в чем же состоит моя вина?!

Я до боли сжал кулаки и заскрипел зубами, когда вдруг что-то заставило меня вернуться к реальности и вслушаться в разговор. Кажется, в ней промелькнуло слово «брат»?

— …активно использовали против вас?

— Да, за время деятельности на своему посту я нажил немало влиятельных врагов. Многим, например, не хотелось, чтобы расследование афер фирмы «Европа» было доведено до конца. Я даже сам изумился размаху той антидмитруковской кампании, однако лично против меня её организаторы не имели ничего серьезного, и поэтому все их усилия пропали даром.

— И тогда случилась та ужасная история, — не отставал ведущий. — А у вас никогда не возникало подозрения, что она произошла… ну… слишком уж ко времени?

С губ Богдана сорвался короткий и тихий, едва заметный вздох, но для меня этого было достаточно, чтобы понять его состояние.

— Следствие рассматривало и такую версию, — ответил брат после небольшой паузы, — однако убедительных доказательств её подтверждения не нашлось…

— Ну что же, господин прокурор…

Что говорил ведущий дальше, я уже не слышал. Меня неожиданно будто поразило громом! Господи, где же мой разум был раньше?! Как же он мог пройти мимо такого простого и естественного объяснения?!

Одним импульсивным движением я выключил визор и стремглав бросился в библиотеку. Где же оно? Вот: «психотропные средства»! Так… так… Ох, все слишком расплывчато, слишком общо! В голове уже крутились слова: «зомби», «психоделики», «гипнотрон», «психотронный генератор», и я стал лихорадочно листать энциклопедию в поисках их детальных разъяснений. Однако там ничего не было. Тогда, в сердцах швырнув книгу на кресло, метнулся к лестнице, ведущей на второй этаж, к компьютеру. Но на полпути остановился: зачем? Ведь и так все понятно.

Вспышка активности сменилась глубокой депрессией, и я, едва добравшись до ближайшего стула, просто упал в него. Боже мой, что же это такое происходит на свете? Какая-то сволочь сделала меня орудием убийства, марионеткой, которой можно спокойно пожертвовать по окончании игры. Но ведь — Господи! — какие же это несоразмерные вещи — человеческая жизнь и нежелание видеть на месте прокурора конкретное лицо! Неужели ради того, чтобы воспрепятствовать, даже нет, всего лишь попытаться помешать назначению на эту должность моего брата, можно безжалостно уничтожить столько людей?! Кто, какой моральный урод способен решиться на такое?!!

«Я найду его, найду», — забормотал я сам себе. И вдруг душу охватили сомнения: а что, если это все — ерунда, болезненные выдумки доведенного до отчаяния разума? И нет никакого преступника, использовавшего меня как зомби, а есть просто непостижимая проделка природы? Однако вскоре все стало на свои места. Как бы там ни было в действительности, я должен взяться за дело и довести её до конца. Это единственная возможность найти истину и единственный шанс вернуться к людям.

Из кухни донеслись мелодичные сигналы печи, но мне было не до завтрака. Что же делать, с чего начать? Времени оставалось не так уж и много, и больше нельзя сидеть, сложив руки. Охваченный невыносимым желанием действовать, я сорвался с кресла и нервно заходил по комнате. С чего же начать? Конечно, прежде всего необходимо наведаться к Вадиму и вытрясти из него все, что он знает. Но как? Не предусматривая такого поворота событий, я каждый день тщательно брился, и кто угодно сможет узнать меня на улице. А если даже нет, то не исключено, что и сам Вадим заявит в полицию о моем визите. Как бы мне понадобился надежный помощник…

Стоп! Я остановился посреди комнаты и хлопнул себя ладонью по лбу. Черт возьми, но ведь самый лучший помощник для меня — это я сам! Необходимо только как-то выбраться с Кубы!

Мое тело задрожало от возбуждения, и я вынужден был сесть в кресло и попробовать расслабиться. Спокойно, беготней делу не поможешь, здесь нужно поработать головой. Следовательно, что необходимо для того, чтобы добраться от кубинской столицы до этого дома? Если не учитывать такой эфемерной категории, как везение, то единственное — деньги! Есть ли они у меня? При себе — ничего. Депозит в сбербанке если не ликвидирован, то по крайней мере блокирован, и вдобавок денег там — кот наплакал. Что же тогда остается? Господи, Боже мой, остается главное — номерной шифрованный счет в банке «Комби»! Там лежит весь мой афганский заработок! Как же благодарить постановщиков призабытого уже детективного сериала, эпизод из которого натолкнул меня на такую экстравагантную, но счастливую мысль! Правда, на эти деньги я рассчитывал осуществить какое-нибудь экзотическое путешествие с будущей спутницей жизни, но до этого ли сейчас!

Пытаясь сдержать горячность, я поднялся на второй этаж и засел за терминал. Открыть где-нибудь в Гаване счет и перевести туда свои деньги из «Комби» оказалось делом не слишком трудным, но страшно канительным, и я провозился с ним едва ли не полдня. На Кубе уже наступило утро, и я там проснулся, однако был так сосредоточен на финансовых проблемах, что даже не поблагодарил Мартину за завтрак. Зато, когда я, счастливо улыбаясь, встал из-за своего рабочего места, дорога домой была открыта!

Ради осуществления своего плана я уже был готов подождать несколько дней, надеясь, что перед отправкой на «поселение» меня должны отвезти в город, хотя бы для того, чтобы нормально одеть. Да и дорога туда едва ли сможет пролечь в стороне от Гаваны. Однако неожиданно дело ускорилось.

На следующий день Яромир заглянул ко мне раньше, чем обычно, и, объявив, что последнее, комплексное обследование назначено на завтра, предложил провести экскурсию в город. Это было так неожиданно, что я не сразу согласился, чувствуя себя морально неготовым к решительным действиям. Яромир сначала не мог понять причины таких колебаний, однако мой случайный взгляд, брошенный на больничную одежду, дал ему целиком удовлетворительное объяснение.