Валентин Иванов - В карстовых пещерах Страница 10

На крупномасштабной карте района Елена нанесла схему пройденного пути. Извилистая линия, начинаясь у провала, шла к западу. До жирных черных изгибов Белой оставалось немногим более двадцати километров.

– Да, соблазнительно продолжать двигаться вперед, – продолжал развивать свою мысль Царев. – И ручеек здесь течет нам навстречу. Уровень повышается к западу. Однако же что может получиться? Пройдет двое суток, продукты будут на исходе. Увлекаться мыслью о выходе на поверхность я не собираюсь. Может не хватить не только продовольствия, но и освещения…

– Получится авантюра, – подсказала сестра.

– Да. Может получиться несолидно. Андрей нас выручит, но этого-то мне и не хочется. Успеем. Нет оснований увлекаться.

– Конечно, не нужно рисковать! – высказал свое мнение Новгородцев.

– Вы меня не понимаете, – ответил Царев. – Забудьте вы о риске. Если хотите знать, я сумею выйти отсюда даже в темноте. Не в том дело. Я обещал Карнаухову вернуться не позже чем через неделю. Мы сейчас же пойдем обследовать восточные рукава пещеры. Там, ближе к горам, все будет значительнее и интереснее. Времени нельзя терять, весна близка. Придется пережидать, если мы задержимся, вот что! Обследуем озеро и назад.

Было видно, как круто понижалось дно. Теперь казалось, что легкие плоские лодочки повисли в воздухе. Дно было неровным.

Скалы поднимались снизу резкими очертаниями. Местами в дне были углубления, и казалось, что там лежат черные массы какого-то вещества, так как до дна не достигал свет электрических фонарей.

Лодки двигались медленно. Вода имеет в себе что-то притягивающее внимание человека. Трое людей в абсолютной тишине висели над прозрачной бездной. Наверху, в темноте, должны были нависать своды подземной пустоты. Вокруг был туманный, тяжелый воздух.

Минуты шли или часы? Бесшумно опускались в воду гребки, оставляя неподвижной поверхность воды. Внизу медленно проплывали черные и серые скалы с густым мраком провалов между ними.

– Стойте! – шепотом сказала Елена, сидевшая на носу лодки.

Лопасти гребков тихо поднялись. Было слышно, как с них падали капли воды. Еще несколько секунд по инерции продолжалось движение, потом лодки остановились, касаясь бортами.

В чистой бездне были отчетливо видны два белых тела. Вода искажает масштабы, и трудно было отдать себе отчет, каких размеров были бледные длинные существа. Можно было хорошо рассмотреть закругленные головы без признаков глаз, длинные жабры по бокам, короткие ноги, почти прикасающиеся к ветвистым жабрам. Тонкие, похожие на веретено, туловища имели вторую пару длинных лап у начала хвостов. Одно животное казалось больше другого.

Слегка изогнувшись, странные обитатели бездны не шевелились, окаменев в поразивших их лучах света. Но вот, точно по команде, мягко затрепетали плоские хвосты, и белоснежные тела ожили.

Слабыми, неуверенными движениями они двинулись вперед. Царев и Новгородцев послали за ними лодки. Но белые существа вновь замерли и начали опускаться. Уходя вниз, они все уменьшались и уменьшались. Теперь оставались только две черточки в темном провале дна. Еще секунда, – и больше ничего не стало видно.

А люди, затаив дыхание, продолжали напрягать зрение. Но бездна была пуста и безжизненна.

– Ох! Да что же это такое? – вздохнула Елена. Брат ответил:

– Я не видал их в жизни, но, судя по описаниям и рисункам, это протеи, жители подземных водоемов. Еще древние греки сделали из протея легендарное существо. У него, как и у других подземных обитателей, нет глаз. В коже головы есть у протея не то атрофировавшиеся глаза, не то зачатки зрительного аппарата. Протей слеп и глух, но у него отлично развиты осязание и вкус. Если его вынести на свет, протей темнеет. Замечательно, что если личинку протея воспитывать на свету, то у нее начинают развиваться глаза. Очень быстрое приспособление к изменению условий! Значит, эти животные не могли нас ни видеть, ни слышать. Но от света они, оцепенели. Как и какими органами они ощущают свет? Неужели, они умеют чувствовать световое давление? Или их раздражает поток фотонов? Очевидно, что они ушли именно от света…. Вероятно, сегодня я видел протея у берега. Здесь есть жизнь, – и Михаил обратился к Новгородцеву, – как видите, робкая жизнь, вполне безобидная.

Дальше и дальше плыли путешественники по подземному озеру.

Еще дважды они заметили притоки, впадавшие в озеро с берегов.

Но границы большого водоема они не могли достичь. Неровные гряды камней, поднявшихся на поверхность, сделали плавание невозможным.

Температура воды была довольно высокой – около восьми градусов выше нуля. Вода была теплее воздуха, что свидетельствовало о большой глубине водоема и о значительной массе воды.

Влажный туман, так сокративший видимость, был следствием разности температур воздуха и воды.

Тихо двигались лодки по гладкой поверхности подземного озера, возвращаясь к месту начала плавания. Разнообразные чувства испытывали подземные путешественники. Новгородцев воображал, как он будет рассказывать в Москве о чудесах пещеры и об удивительных жителях озера.

Мысль о тех, кто первым был здесь, не оставляла Елену. А ее брат, опуская и поднимая короткие гребки, представил себе картину дальнего прошлого: движения земной коры изогнули первоначально ровные пласты известковых отложений. В трещинах началось движение воды, сначала незаметное. Подземные воды развились в ручьи и реки, сливались в озера. Но сейчас уровень подземного озера ниже Белой. Почему? И почему воды наземной реки не проникают сюда? Потому что река зацементировала илом и глиной свой лоток. Она не отдает вниз свою воду. Вероятно, воды из озера проделывают большой путь, прежде чем попасть на дневную поверхность. Не образуют ли они подрусловый поток Белой?

Есть все основания для организации здесь исследовательской станции. Нужно пустить в ход флуоресцин. Выход светящейся воды даст возможность судить о протяженности подземной водной системы.

Елена узнала место на берегу и сказала:

– Прибыли!

У самой воды на камне корчился плоский длинный червяк.

Точно испытывая невыносимую боль, он свертывался кольцом, выпрямлялся, свивался. Очень скоро червь замер. Михаил достал из кармана плоскую стальную линейку и измерил неподвижное тельце. Оно оказалось около тринадцати сантиметров длиной.

Это был ресничный червь, странный жилец подземного мира, погибающий от действия световых лучей, живое доказательство могучей силы света.

– Но ведь протей умеет уходить от света! Почему же этот несчастный червяк не делал даже попытки спастись? – спрашивала Елена.