Георгий Гуревич - Наш подводный корреспондент Страница 10

Я ушел в свою комнату, с удовольствием лег в постель. Так приятно было укрыться чистой простыней, расправить напряженную спину, закрыть веки. Но тут же перед глазами замелькали впечатления дня: треугольный нос машины, погружающейся в волны, морская звезда с растопыренными лучами, огненная креветочная вьюга, холодно-жестокие глаза кальмара. Все это было сегодня. И праздничный ужин в столовой, и шумные тосты за машину. А виновница торжества стоит между тем в черной глубине. Вокруг темно, как в погребе, рыбы тычутся в нее глупыми мордами, крабы царапают острыми ногами. И хотя я знал, что машина ничего не понимает, ничего не чувствует, все-таки было немножко жалко ее, даже совестно перед нашей посланницей. Так всаднику совестно оставлять под дождем коня, а шоферу - автомобиль.

13

Человеческий род зародился на поверхности.

Мы и живем на поверхности суши, как бы в двух измерениях. В третье измерение - вверх и вглубь - проникаем с величайшим трудом.

Наше продвижение в глубь моря ограничено объемом легких. Набрав полную грудь воздуха, на тридцать-сорок метров спускались самые опытные ныряльщики. Минута, две, от силы три были в их распоряжении для работы - на поиски жемчуга, собирание губок, спиливание свай...

Как увеличить глубину, как продлить пребывание под водой? Еще две тысячи лет назад древние греки додумались спускать под воду глиняный горшок или кожаный шлем с грузилами. Это были как бы добавочные легкие. Засунув голову в горшок, ныряльщик мог перевести дух.

Затем горшок сделали таким большим, что человек мог залезать в него целиком. Горшок превратился в водолазный колокол. В XVI веке на реке Тахо в Испании два грека сели в колокол с зажженной свечой и спустились на дно. Ко всеобщему удивлению, когда они поднялись, свеча продолжала гореть.

Водолазный костюм изобрели в XIX веке, когда появились нужные материалы, прежде всего резина. Резиновый костюм отделял водолаза от воды, через резиновый шланг ему подавался воздух. Теперь человек мог проводить под водой не минуты, а часы.

Итак, запас воздуха водолазный костюм обеспечил, но нужно было еще справиться с давлением. Две атмосферы на глубине десяти метров, десять атмосфер на глубине девяноста метров. Внешнему давлению люди пытались противопоставить внутреннее, накачивая воздух в водолазные костюмы или в подводные колоколы. Но здесь таилась опасность. Обыкновенный азот, инертный, безразличный азот оказался ядовитым газом для водолазов. Он опьянял их на глубине, а при быстром подъеме закипал в крови.

Чтобы возвратить водолаза в нормальные условия, нужно было делать не мягкие, а жесткие костюмы, могущие выдержать внешнее давление. Но в жестких костюмах человек не мог самостоятельно передвигаться, он способен был только наблюдать.

Подводная лодка - это тоже жесткий костюм.

Сто метров в гибких костюмах, метров полтораста в жестких - вот что отвоевал человек у моря. И подводные лодки (доатомные) плавали на таких же примерно глубинах (до ста - двухсот пятидесяти метров).

Рекордный скачок был сделан в 1930-х годах, когда в океан спустилась батисфера.

Батисфера была невелика: стальной шар с толстыми трехсантиметровыми стенками, вес - две с половиной тонны, диаметр - полтора метра. Внутри, скрючившись, сидели два человека - биолог Биб и инженер Бартон.

Девятьсот двадцать три метра - таков был рекорд металлического шара. Глубже его не пускал канат - стальная нить, связывающая батисферу с жизнью. Канат и так весил около трех тонн - больше, чем вся батисфера с грузом. Нельзя было удлинять его, он мог оборваться от собственной тяжести.

Двадцать лет держался рекорд Биба и Бартона. Он был побит батискафом батисферой без каната.

Батискаф спускался на дно при помощи балласта, а поднимал его бак с бензином. Бензин, как известно, легче воды. Всплывая, бензиновый бак тащил вверх и гондолу. Получился как бы подводный аэростат. Подъемная сила бензина не так уж велика, поэтому важно было сделать бак полегче. Это удалось решить остроумно: снизу в бак поступала вода, она давила на бензин, давление внутри и снаружи уравновешивалось и не требовалось особой прочности, не требовалось толстых стенок. Можно сказать про батискаф так: сами люди спускаются здесь в жестком водолазном костюме, а бензин везут с собой в легководолазном костюме.

Первый батискаф построил Огюст Пикар, тот, который строил первые стратостаты. На высоте пятнадцати километров и на глубине в один километр Пикар был пионером. На четыре километра спустились, тоже в батискафе, французы Уо и Вильм. И наконец 23 января 1960 года Пикар-сын спускается на дно Марианской впадины. Глубина одиннадцать километров! Дно! Дальше идти некуда. Более глубоких впадин не знали тогда...

В первый же день пути машина Ходорова побила все рекорды водолазов и подводных лодок. Теперь предстояло вступить во владения батискафов, в те края, где "дальше некуда".

14

Я проснулся с радостным ощущением - что-то предстоит хорошее. Потом вспомнил: продолжается путешествие. Вскочил быстро, как бывало в экспедиции к концу лета, когда торопишься использовать каждый светлый час, поспешно умылся, перед завтраком забежал в экранную.

В экранной было темно... как на морском дне. Но когда я открыл дверь, из тьмы послышалось рассерженное шипение:

- Ш-ш! Мешаете! Дверь закройте, дверь!

Монотонно гудели телевизоры. Во тьме слышались вздохи, возгласы, латинские названия... Кто-то ойкнул, высвобождая ногу из-под моего ботинка. Комната была набита битком.

На черных экранах метались огоньки. Когда я привык к темноте, выяснилось, что розоватые огоньки эти сидят на юрких рыбках, как бы унизанных бисером. Одна из них ткнулась в экран, я невольно отшатнулся. На нас глядела страшная, облитая пламенем зубастая пасть и черные глазницы черепа, обведенные фосфорическим сиянием.

- Аргиропелекус, - послышался в темноте спокойный голос Казакова.

Аргиропелеки - серебрянки - частые жители морских глубин, это крошечные рыбки, не больше речного пескаря.

Потом появился удильщик. На спине у этой рыбы длинный отросток, как бы удочка, а на конце ее светящийся фонарик - приманка. Прельстившись приманкой, мелкий хищник разевает рот, и хлоп - сам попадает в пасть удильщику.

Удильщики встречаются довольно редко. Им трудно найти друг друга в черных глубинах. И, чтобы не остаться бездетной, самка таскает на спине приросшего самца.

Проплыли глубоководные кальмары, гораздо меньше вчерашнего, но с длинным, узким, как палка, телом и еще более длинными червеобразными щупальцами. Прошла над боковым экраном красивая рыба с пятью рядами разноцветных огней на боках и другая, метра полтора длиной, с желтыми светящимися точками. Издалека они напоминали иллюминаторы большого парохода.