Александр Афанасьев - Россия всегда права! Страница 11

Огонь со второго этажа заставляет спецназовцев затормозить продвижение.

– Я прикрою! – Дышать нечем от пыли и дыма, не видно даже стрелков, видны только вспышки выстрелов. – Вы пробивайте из подствольников!

– «Белые» – всем группам, мы вошли, правое крыло, продвигаемся по коридору!

– «Золотые», мы блокированы огнем в центральной части! Зачищаем левое крыло!

За спинами вспыхивает перестрелка, сразу же обрывается.

– «Золотые», минус один, зачищаем левое крыло!

Видимо, кто-то пытался укрыться в одной из комнат.

– Ну!

Выйдя из-за укрытия – угла коридора, – он открыл ураганный огонь по мерцающим вверху вспышкам. Выпустил семьдесят или восемьдесят пуль, одновременно с этим открыли огонь из подствольников Бенсон и Хименес. Вспышки разрывов в дыму – и вспышки погасли, огонь прекратился.

Они уже начинали понимать, что произошло. Потеряв часть людей, пытаясь задержать прорыв штурмовой группы к самому зданию, стреляя из окон, оставшиеся в живых стали умнее, теперь они будут удерживать ключевые точки самого здания, принимая бой в здании, где у штурмующих не будет самого главного преимущества – поддержки огнем бортовых пулеметов. Здесь они попытаются реализовать свое самое главное преимущество – им можно тянуть время, оно у них есть, а вот у американцев его нет, и они будут вынуждены идти напролом.

«Драгун-один»

Чаще всего бой – это цепочка совпадений, играющих на руку той или другой стороне. Большинство планов операций, которые предусматривают нечто большее, чем несколько выстрелов по цели со статичной позиции и отход, не выдерживают столкновения с реальностью уже на первых минутах боя.

Вертолет «Драгун-три» был уже поврежден – в него попала и разорвалась граната подствольного гранатомета, критических повреждений это не причинило – но первый пилот был ранен, и управление был вынужден принять на себя второй пилот. А вот пуля калибра 12,7, пущенная капитаном Ритцем-Дэвисом, по невероятному стечению обстоятельств ударила в уже ослабленное остекление кабины, пробила его и убила на месте второго пилота. Неуправляемый вертолет, управление которым попытался перехватить уже раненный первый пилот, повело вправо и вниз, запаса высоты не было – и он рухнул в паре десятков метров от дома, перевернувшись на бок, – хорошо, что только с высоты в десять метров.

– Господи! «Драгун-три» падает! «Драгун-три» выведен из строя! «Драгун-три» сбит! «Драгун-три» на земле, «Драгун-три» – на земле! – закричал пилот вертолета «Драгун-один», отводя машину выше и левее, чтобы не стать жертвой ведущегося из дома огня самому.

– «Драгун-один», это «Вышка-контроль», что там у вас происходит?!

– «Вышка», «Драгун-три» сбит, «Драгун-три» небоеспособен! Он сбит! Бьем в металл, повторяю – бьем в металл!

– «Драгун-один», это «Вышка», вопрос – видите пламя, повторяю – видите пламя?

Для проведения операции использовались несколько кодовых словосочетаний, «видеть пламя» означало – десант на земле и вступил в контакт с боевиками охраны Альварадо. Пожар потушен – Альварадо взят, живым или мертвым.

– «Вышка», я «Драгун-три», пламя вижу, повторяю – пламя вижу!

Что-то скользнуло перед самым носом вертолета, оставляя дымный след.

– Ракета!

– «Вышка», духи у ворот, духи у ворот, мы видим их! Ведут себя враждебно, мы под обстрелом!

– «Вышка», я «Драгун-два», у меня убит один бортстрелок и ранен другой, гидравлика на грани отказа!

– «Вышка» – всем «Драгунам»! Тушите пламя, повторяю – тушите пламя! Пять минут, и отход! Сваливайте оттуда к чертям собачьим!

Вашингтон, штат Колумбия.

Белый Дом, ситуационная комната

– Пресвятой господь!

Кто-то сдавленно охнул – шальная пуля попала прямо в объектив видеокамеры, установленной на снаряжении одного из бойцов. Это было реально страшно – вспышка и мгновенная темнота. Потому что из сидевших в этой комнате людей многим приходилось посылать людей на смерть. Но сейчас они впервые поняли, что чувствуют эти люди и что представляет собой смерть. Вспышка – и больше ничего. Совсем ничего.

Заместитель директора СРС по операциям, прикрывая ладонью стальной тюбик, вытряхнул на язык таблетку нитроглицерина…

– Кажется… они отступают?!

Уэзерс пригляделся.

– Похоже на то.

– Но почему? Они ведь не выполнили задание?! – недоуменно спросил президент. Нервы у него были более крепкими, чем у того же ЗДР. За время работы адвокатом понавидался…

– Сэр, лимит времени ограничен потерями и остатками топлива в баках вертолетов. Контрольное время прошло – ты отступаешь к вертолетам вне зависимости от того, выполнено задание или нет, – ответил генерал Фернесс. – Мы же не хотим, чтобы наши люди попали в руки врага, а нас застали со спущенными штанами на самом интересном месте. У русских есть план Б, так что далеко не все потеряно.

– Мне это не нравится, – объявил президент.

– Мне тоже, сэр, – неожиданно поддержал генерала находившийся тут же вице-президент, – но сейчас банкуют русские.

Штурмовая группа «Золотые»

Пуля ударила капрала Годака в грудь, следом прилетела еще одна, но он устоял. Бронежилет задержал пули, но дышать теперь было больно, каждый вдох теперь означал слепящую глаза вспышку боли. Капрал открыл огонь по задымленному коридору, ничего видно не было, трассирующие летели в обе стороны обезумевшими светляками. И находили свои цели…

Вдруг капрал понял, что он не стоит на ногах. Что он не стоит на ногах, а лежит на спине и его кто-то тащит, тащит за петлю на снаряжении. Разряженный пулемет болтается у него на груди, рот полон чем-то соленым, и веки так и норовят закрыться. Возможно, бронежилет все-таки не остановил пули…

И веки закрылись.

Штурмовая группа «Черные»

План операции пришлось корректировать на ходу. «Черные», группа поддержки, в которой все бойцы были вооружены либо ротными, либо взводными пулеметами и в задачу которой вменялось подавить огонь из окон гасиенды с земли, не входя в здание без крайней нужды, вынуждена была развернуться и прикрывать тыл от наступающих бойцов полковника Камасо.

Восемь пулеметов – это, конечно, хорошо, если бы не одно «но», если бы не шестикратный численный перевес противника и армейская выучка. В конце концов – на них наступали не бандиты наркомафии, которым, в общем-то, совершенно незачем совать голову под пули, а армейское подразделение, привыкшее подчиняться приказам. К тому же бойцам полковника Камасо удалось первыми прорваться к стене, ограждающей территорию гасиенды, и если бы не вертолеты поддержки, черная группа не выстояла бы, даже с восемью пулеметами.

В черной группе было двое убитых и трое раненых, когда один из бойцов решился на отчаянный шаг. На их территории был вертолет! Самый настоящий, причем вооруженный вертолет «Белл» армейского образца. Он был поврежден, его вывели из строя в самом начале – но вот оружием его можно было воспользоваться.

Пробежав по лужайке, боец несколькими выстрелами и ударами приклада выбил блистер со стороны штурмана, полез внутрь. Извиваясь, как ящерица, протиснулся в пилотскую кабину, оттуда перебрался на место пулеметчика. К его облегчению, он увидел, что тут стоит не «Миниган» и не «GAU-19», а старый добрый пулемет Браунинга в его авиационном варианте. Ему для того, чтобы стрелять, не требовалось питание из бортовой сети вертолета…

Почти оглохнув от грохота пулемета в замкнутом пространстве, он стал основной огневой точкой, сдерживающей продвижение сил противника, он сразу и не услышал в наушниках сигнал «тушите пламя» – сигнал к экстренной эвакуации. Только когда кто-то подбежал к вертолету и стукнул прикладом, тот понял, что что-то не так.

– Лиу?! – Это был командир черной группы, сержант Подворски, он орал как оглашенный. – Ты охренел совсем?! Сваливать надо, сигнал к отходу минуту назад был!!!

Лиу увидел, как в проломе стены что-то мелькнуло, и ответил пулеметной очередью. Сержанта едва не отбросило назад – он стоял рядом с работающим крупнокалиберным пулеметом, его ухо было всего в паре футов от среза ствола.

– Твою мать! Ты что, охренел совсем?!

– Извините, сэр!

– Сваливай, я прикрою! Сваливай!

Оставив пулемет, который вот-вот должен был заклинить от перегрева, Лиу сунулся к бортовому люку и хотел открыть его, как сам люк взорвался, вспыхнул и ударил его в грудь. Кто-то из гранатометчиков все же дождался момента…

«Драгун-один»

Вертолет завис прямо над разбитой в хлам чашей фонтана, посадочной площадки не было совсем, а поднимать всех раненых корзиной… вовек не уберешься отсюда. Бортовые пулеметы уже молчали, и штурман стрелял через открытый блистер из находящегося в НЗ короткоствольного автомата, чтобы хоть как-то сдержать натиск противника. По их прикидкам, им здесь противостояло не меньше двухсот человек, в два с половиной раза больше, чем они рассчитывали и чем был прогноз разведки. Плюс бронетранспортер и две машины с пулеметами, которые им все же удалось поджечь огнем бортовых пулеметов. Полное безумие было идти с такими силами на штурм укрепленной горной крепости, и просто удивительно, что на площадке горит один вертолет, а не все четыре.