Роза Сергазиева - Таймпорт Страница 11

– Наша корпорация никогда не проводит эксперименты над людьми, – надменно произнес Бонк.

– Я пытался найти вашу внучку, – вдруг сказал тот же репортер и снова посмотрел на академика. – Сослуживцы сообщили, что Рита уехала в отпуск. Не откроете секрет, где она собирается отдыхать и как туда добирается?

– Маргарита… Она… Хотя это сугубо личный вопрос и я не понимаю, чем вызван ваш интерес к персоне моей внучки, но, пожалуйста, нет никакой тайны, – академик судорожно придумывал подходящий ответ, – она… взяла рюкзак и отправилась в поход. Предпочитает наслаждаться природой в тишине и вдали от людей. Даже… даже телефон отключила.

– А почему девушка не воспользовалась услугами таймпорта, чтобы быстрее оказаться на месте? – не отставал журналист.

– Маргарита любит путешествовать по Подмосковью, – решительно вмешался Бонк и дружески приобнял растерявшегося старика. – Нуль-камеры для прыжков на столь короткие расстояния находятся пока в стадии разработки. Только умоляю, – магнат заговорщически подмигнул корреспондентам, – я вам ничего не говорил! Не заставляйте раскрывать другие секреты корпорации. Меня могут уволить!

Представители прессы оценили оригинальную шутку олигарха и дружно засмеялись.

Глава 7

НАДО отдать должное Бонку: все, что бизнесмен обещал, было сделано быстро и четко.

Стрижевскому выдали такой же, как у Кибрика и Егорова, пропуск – кусочек прозрачного пластика с фотографией. Вокруг пострадавшего тайм-лифта (двери распахнуты, внутри по-прежнему полный разгром), который вкатили обратно в родную нуль-камеру, разместилась временная, но оборудованная по высшему разряду, лаборатория: мощные компьютеры, измерительные приборы, инструменты, для сравнительного анализа – новые, неповрежденные узлы агрегата. Специально для академика поставили самостирающуюся доску.

Стрижевский, успевший немного подремать в комнате отдыха персонала таймпорта, вычерчивал один за другим графики. Пытался найти ответ на вопрос: что произошло с объектом, который оказался практически у границы нуль-пространства, но так и не переступил ее.

Рита по-прежнему не отвечала на звонки.

После несостоявшегося прыжка прошло больше суток.

Борис ездил на кресле от одного компьютера к другому и загружал машины программами.

Щелкнул замок, открывая дверь.

– Аркадий, мне нужен архив нештатных ситуаций в нуль-камерах, – не оборачиваясь, крикнул Егоров, уверенный, что пришел Кибрик. Он обещал присоединиться к «лаборантам» после обеда.

– Уже заказала такую информацию, – раздался голос, совсем не похожий на хриплый, прокуренный бас главного диспетчера.

И принадлежать он мог только женщине.

Академик удивлено выглянул из-за доски.

– Алла! Что ты тут делаешь? – вскочил ошарашенный Егоров. Он сразу узнал бывшую пассию, хотя выглядела гостья как-то иначе. – Что случилось с твоими волосами? – внезапно догадался Борис. – Ты теперь не блондинка?

– В моем нынешнем положении, – Млечина по-хозяйски оглядела помещение и, обнаружив свободный рабочий стол, направилась к нему, – требуется более серьезный имидж. Блондинки, с точки зрения обывателей, выглядят легкомысленно. Поэтому последние два года я – брюнетка.

– И что же изменилось в жизни? – Егоров до боли сжал пальцы, чтобы преодолеть предательскую дрожь.

– Меня назначили руководителем Департамента науки в корпорации «B&B», – торжественно скрестила на груди руки Алла. – И, как лучшего специалиста, отправили помочь тебе.

– Как лучшего специалиста? – зашипел Егоров. Сколько раз мысленно он представлял себе сцену встречи, и грубые слова уже готовы были сорваться с языка. – Точнее сказать – ловкого вора!

– Не забывай, – Млечина жестко вскинула брови, – я тоже корпела над программой. Наравне со всеми. И, если тебе не терпится обсудить прошлое, мы как-нибудь поболтаем за чашечкой кофе. Но только после того, как разгребем то, что ты тут натворил. – И, не дав возможность продолжить спор, обернулась к Стрижевскому: – Приветствую вас, профессор. Не обращайте внимания на легкую перепалку, мы с Борисом давние соперники. Но умеем работать вместе. Не правда ли, милый? – и гостья послала Егорову воздушный поцелуй.

Борис лишь проскрипел зубами: Млечина, как бы он к ней не относился, права. Именно дежурный тайм-диспетчер виноват в том, что пропал пассажир.

– Я просмотрела предварительный отчет Кибрика, – довольная, что выиграла вступительный раунд, Алла перешла к делу. – Удалось выяснить причину сбоя?

Стрижевский молча развел руками.

– Я протестировал отдельные блоки программы, – Егоров просчитал про себя до пяти, чтобы успокоиться: и, правда, сейчас не время для личных обид. – Зацепиться не за что.

– Внешние факторы? – Млечина, окунувшись в привычную стихию, директорским тоном формулировала кратко вопросы.

– Аркадий получил данные из Гидрометеобюро: солнце спокойно, последняя вспышка случилась, – Борис щелкнул мышкой и вывел на экран текстовое сообщение, – за неделю до аварии. Электромагнитный фон в районе таймпорта в норме, как и радиационный. Связывались с Генштабом. Сверились с графиком запуска ракет. Никаких совпадений.

– Постарались исключить максимальный перечень причин, проконсультировались даже с сейсмологами. Землетрясения в Москве не было. Как и тайфуна или цунами, – грустно пошутил академик.

– Даже звонили в Институт имени Курчатова: вдруг там расконсервировали старый реактор. Но атомщики клянутся, что Конвенцию не нарушали.

– Тогда вернемся обратно к нуль-камере. В какой момент она отключилась? – Алла подошла к тайм-лифту и, не удержавшись, присвистнула: подобного ей видеть раньше не приходилось. Из стен торчали обрывки оголенных проводом, напольные и потолочные плиты свалены горой в центре.

– После команды «Пуск!» система проработала ровно 33 наносекунды, – Егоров сверился с данными на другом дисплее. – Лифт успел лишь зафиксироваться в нуль-камере.

– Но что-то все же случилось за 33 наносекунды. Так, – Алла сняла шелковый пиджак, перекинула его через спинку кресла, расстегнула манжеты на кремовой блузке и закатала рукава. – Покажите мне, что происходило внутри кабины, когда включились двигатели силового поля.

– Внутри нет видеооборудования, – напомнил не без ехидства Егоров. – Это же VIP-лифт. Важным персонам не нравится, когда за ними наблюдают. У нас лишь картинки из коридора. Вид сверху.

И Борис прокрутил запись в начало.

Вот трафик-оператор у красной линии встречает симпатичную пассажирку, она машет на прощание Стрижевскому, и девушки вдвоем сначала едут по движущейся дорожке, а потом идут по коридору к нуль-камере. Вместе входят в открытые двери лифта.

Затем сотрудница VIP-зоны покидает кабину. Двери плавно закрываются.

Дальше ничего не происходит, Егоров пустил изображение в ускоренном темпе, и ровно через 4 минуты 14 секунд – время зафиксировал таймер в нижнем правом углу – двери резко открываются, из кабины клочьями валит дым, он быстро заволакивает экран.

– Коротко и ничего не ясно, – вздохнул академик.

– Да, информации маловато, – согласилась Млечина и достала из сумки ноутбук. – Давайте разделимся. Вы, профессор, как знаток нуль-пространственных характеристик, ищите последствия 33-х наносекундной задержки. Борис тестирует блок программы запуска. Я займусь архивом нештатных ситуаций.

Трое экспертов работали в полной тишине. Увы, ни у кого из них так и не появилось хоть какой-нибудь здравой или даже абсурдной идеи. Поэтому и мозговой штурм проводить не имело смысла.

Несколько раз заглядывал Кибрик. В основном, чтобы привести с собой официанта: то с обедом, то с бутербродами, то с термосами с горячими напитками. Больше Аркадий ничем не мог помочь.

Да у него и возможности не было, чтобы сосредоточенно проанализировать ситуацию. Таймпорт продолжало лихорадить. Кто-то из старожилов вспомнил, что раньше в аэропортах водились крысы, которые любили лакомиться проводами. Вдруг грызуны завелись снова? Или случайно какой-нибудь посторонний предмет завалился в систему. Техники на всякий случай взялись просветить нуль-камеры во всех трех башнях.

И главный диспетчер ломал расписание, перекидывал пассажиров с этажа на этаж. И это в пятницу, когда таймпорт и так перегружен.

А еще звонили коллеги из других городов. Хотя отчет Кибрика (тщательно отцензурированный, ни слова про находившуюся в тайм-лифте пассажирку) сразу же разместили на корпоративном сайте, и те, кто имел доступ, могли с документом ознакомиться, каждому хотелось из первых рук услышать подробности. Чтобы знать, как поступить в аналогичной ситуации.

Но что Аркадий мог посоветовать? Он сам оставался в неведении. И каждый раз, когда заходил в лабораторию, с надеждой смотрел на ученых.

Они в ответ точно так же глядели на него, ожидая услышать какую-нибудь новую информацию.