Виолетта Угра - День под плохой звездой. Колонизация Марса II Страница 11

– Ты обращал внимание, как люди любят рассматривать старые фотографии или случайно найденные свои детский сокровища?

– Да, – ответил Хаус, стараясь понять его идею.

– Ради чего он это делает?

– Ему нравится прошлое, наверное.

– В это время он чувствует какую-то часть жизни, которая вызывает в его душе приятные воспоминания?

– Соглашусь с тобой.

– Таким образом, человек привносит в собственную жизнь новые чувства. Он ищет детали, которые их вызывают не только ради воспоминаний, но и ради возвышенных чувств.

– Их вызывают уже похороненные, но воскресшие в душе воспоминания, – попытался продолжить его мысль Хаус.

– Отчасти ради них я ищу, где на космических программах я найду толчок для себя, – подытожил Отто.

Гюнтер пообещал познакомить его с местной звездой космического клана, Дитрихом Цайтом, но предложил для этого пойти вместе в театр. Буркхард выслушал его предложение и сразу же согласился. Он хотел тянуть время и куда-то ходить или ехать, потому что на Вальтера Берггеена, как и на каждого не профессионала в электронных системах, производили впечатление люди, которые не только сидели за компьютером. Отто хотел, чтобы его работу ценили наверху, поэтому он обрадовался случаю. Все же он не забыл спросить, какой будет спектакль.

– Ничего особенного. Ничего из того, что ты привык видеть за границей, – отозвался Гюнтер.

– Ты хочешь сказать, без спецэффектов?

– И даже классика. Будут давать «Марата».

– Его, кажется, убила сумасшедшая Шарлотта Корде?

– До этого он стал первым революционером мира. Но его кровавая битва убила и его самого, как и его дело улучшения жизни общества.

– Будет умными, учась на ошибках исторических личностей, – добродушно заметил Отто. Если встреча с лидером местных подпольных кумиров была назначена на этом спектакле только для того, чтобы предупредить его о возможных последствиях разрушения жизни людей на его родине, их можно было считать неглупыми людьми.

***

Когда началась мода на королей космоса, даже если так называли всего лишь владельцев сайта побойчее, которые смогли сделать свою игру более публичной, мир еще не окреп после демографической катастрофы, которую повлекло объединение Германии. На фоне прочих вымирающих земель Востока Шведт оказался городом смельчаков. Он тоже превращался в брошенные территории, но там власти сделали все, чтобы вызвать соотечественников и тех, кто готов был строить новую родину с территорий бывшего СССР. Недвижимость земли, которая взрастила когда-то династию Гогенцоллернов, последних императоров страны, в этот момент казалась не нужной никому. Новые короли бизнеса, от мочалок до туалетной воды, возникали, как армия крестьян, когда-то поднимавшихся по мановению руки великого герцога, даже если ему нужно было послать их на верную гибель. Во времена социализма говорили о том, что короли исчезают из-за революций, когда они теряют способность вовремя решать политические проблемы. После падения стены стало ясно, что новые короли, магнаты и гангстеры, не способны воссоздать величие земли, ставшей родиной немецкого гуманизма уже после падения монархов. Почему новые короли не захотели занять место прежних? Эту мысль часто обсуждали историки. Многие из них обвиняли в падении благополучия тех, кто уже несколько десятилетий был хозяином этих мест. Люди так привыкли не давать ничего тем, кто не предлагал им хорошую жизнь взамен, что их сопротивление защищало родные места от хищников с деньгами. Они, с верностью собственным принципам, не хотели быть рабами любого, кто не отличался благородством и умирали, так и не решившись поддержать кого-то из собственных лидеров, помогая ему работать на их благо.

Отто удивился, увидев на театральной постановке совсем немного знакомых. Он спросил у Гюнтера о нескольких общих знакомых, ожидая увидеть среди собравшихся их изменившимися или посмотреть на их детей.

– Девушка во втором ряду слева – внучка нашей учительницы физики, – ответил тот. – Мужчина в третьем ряду, слева от нас, Вильгельм, до сих пор живет в соседнем доме.

– Он постарел, – узнал знакомого Буркхард.

Зал был наполовину пустой, многие зрители были из приезжих туристов. В антракте большинство зрителей прошли в буфет. Отто заметил, что они неплохо ладят между собой, но не любят поговорить. Гюнтер подвел его к компании людей, которые выглядели модно по сравнении с остальными. Они обсуждали что-то до того, как Отто направился в их сторону. Заметив их с Гюнтером компания разделилась. Несколько мужчин и женщин помоложе отправились за другой столик, двое мужчин постарше потеснились, освобождая место для гостей.

– Макс Бауэр, – представился седой крепкий мужчина.

– Мой друг и коллега Ганс Зее, – Гюнтер представил его немного более молодого спутника, который пил кофе из тонкой чашки. Он был одет в костюм. Буркхард заметил, как хорошо сидит на нем одежда. Только после некоторого размышления он понял, что дело не в хорошем портном, а в особенности фигуры и выправки Ганса. Его можно было принять за потомка аристократов.

– Вы хотите узнать, что такое наша нынешняя светская жизнь, Отто?

Макс добродушно поинтересовался у нового знакомого его планами, как бы оценивая его.

Эти места, как и большинство провинций Восточной Германии, называли городом-призраком. Звать переселенцев для того, чтобы хоть как-то заполнить умирающие от отсутствия детей города решили не Георгий Романов и его отец, прусский принц из Гогенцоллернов Франца-Вильгельм, который был правнуком последнего короля Германии Вильгельма и потомком двоюродного брата Николая II. Русским из бывших царей страны этой ветви было страшно отказаться от притязаний на престол страны в надежде на реставрацию монархии еще после революции, когда Кирилл Романов, несмотря на протесты Марии Федоровны, объявил себя претендентом на престол. Но его семья оказалась в стороне, когда родина уже их прусских коронованных родственников, тоже отстраненных от власти революцией, появилась во всех сетях мира в разделе загадок цивилизации. Путешественники выкладывали кадры, где на чистых и ухоженных улицах совершенно не было людей. Застать их вне дома не удавалось почти никому. Семья Тути Виссарбайтера была из тех, кто приехал когда-то из Москвы, заняв после переселения места в управлении социальной сферой и сделав настоящий переворот в понимании благотворительности. Однажды он был свидетелем по делу о переводе средств через третьи заграничные компании, но Отто, который вел это дело, предпочел отпустить человека, который всем вводом показывал, что он и его знакомые делают все только ради возрождения собственной родины. Почти с той же удалью, что и потомки королей, его жители конца 20 века делали все, чтобы защититься от беженцев, а первой половины 21 века – искали русских или русских немцев, чтобы хотя бы в родном городе предложить им остаться королями, способными противостоять всем тяготам судьбы. Не все усилия были тщетны, но Шведт, несмотря на трудности, не сдавался. В первом десятилетии 21 века там жили 35 000 отчаянно сражающихся за клан покрупнее. Уже к середине века удалось не только блестяще провести рекламную компанию по никому не нужным землям королей Германии и России, но и заполучить из обоих стран переселенцев. Ажиотажный спрос был в бывших коммунистических странах, не отличающихся слишком тугими кошельками, но за отсутствием прочих новоселов, были рады и этим. Они оказались приятными людьми, которые любят вступать в контакты по личному без особого желания отобрать все, что было у растяпы.

***

Сама компания по переселению восточных немцев с ее шумными историями началась в качестве компенсации за возрождение страны переезжающим братьям. Сейчас потомки всех трех королей, включая советских, держались вместе и к чужакам относились жестко. Тути Виссарбайтер был тому прекрасным примером. Отто пришлось несколько раз пообещать дополнительные вложения в программы и микросхемы из золотого запаса, прежде чем ему пообещали хотя бы доступ к простенькой камере для нанокино. Все найденные им потом данные содержали информацию, но не занимали какой-то конкретной позиции по ее оценке. Серьезных секретов не было. Для предъявления результатов все было слишком мелким, ничтожным. Но он все же решил передать материалы, чтобы их посмотрел кто-то с более свежим взглядом.

На предоставленных опросах был всего один разговор с агентом, опрашивающих спецов под видом перекупщика, который немного заинтересовал Вольфа. Это был некий Сиси Ройхшпетер.

– За определенную цену я готов предоставить вам информацию по определенному количеству единиц доступа к базам этого товара. Вы правы по поводу невозможности получения "белого входа" или "черного входа". В самих контрактах скрыто все. Но если вы готовы предоставить мне определенную финансовую свободу, любое деловое соглашение между нами должно включать дополнительные гарантии по свободе для меня и моих людей. – Только сложность работы заставляет нас вообще обращаться к вам, – отвечал ему Мартин Ваале, один из офицеров, который выступал в роли покупателя.