Энди Вейр - Марсианин Страница 11

Важное замечание: когда я говорю, что я синтезировал 50 л воды, это лишь предположение. Я не получал на выходе 50 л воды. Последние порции грунта, которые я затащил в Дом, были абсолютно сухими и жадно впитывали приличные количества влаги из воздуха. Это и было конечной целью моего проекта, так что я не беспокоился — и не удивился, когда регенератор воды и близко не выдал расчётные 50 л.

Теперь, с модернизированным насосом, я получал 10 л CO2 каждые пятнадцать часов. Этот цикл я повторял четыре раза. Математика утверждает, что с учётом первых 50 л, у меня в системе должно было прибавиться 130 л воды.

Что же, математика нагло врёт!

Я накопил 70 л в регенераторе и скафандре. На стенах и потолке был виден конденсат, и почва определённо поглотила свою долю влаги. Но эти крохи и близко не набирают потерянные 60 л воды. Что-то было не в порядке.

И тогда я обратил внимание на второй кислородный бак.

Резервных баков для O2 в Доме два, по одному на каждую сторону — для безопасности. Дом сам решает, какой из них нужно использовать в то или иное время. Оказалось, что он пополнял атмосферу из бака номер 1. Но когда я через регенератор кислорода добавлял в систему O2, Дом распределял добавку поровну по обоим бакам. Уровень кислорода в баке N 2 постепенно нарастал.

Это не проблема — регенератор кислорода просто выполнял свою работу. Но это означало, что я систематически получал всё больше и больше кислорода. А значит, я не расходовал его с той скоростью, с которой предполагал.

Поначалу я подумал: «Ура! Больше кислорода! Теперь я могу делать воду ещё быстрее!». Но затем мне пришла в голову более пугающая мысль.

Следуйте за моей логикой: я постепенно получал всё больше кислорода. Но я пополнял его запасы с одной и той же скоростью. Поэтому единственно возможное объяснение накопившегося «избытка» — я использовал меньшие количества O2, чем предполагал. Но ведь разложение гидразина я проводил в расчёте на полное использование кислорода!

Отсюда пугающий вывод: я сжигал не весь водород.

Сейчас, задним умом, это ясно как день. Но тогда мне и в голову не приходило, что часть водорода не будет сгорать. Он просачивался мимо пламени и улетал на свободу. Чёрт побери, Джим — я ботаник, а не химик!

Я уже говорил, химия — штука нестрогая, так что теперь в воздухе молекулярный водород. Повсюду. Смешанный с кислородом. Находящийся… в ожидании. Ждущий искорку, чтобы взорвать, на хрен, весь Дом!

Стоило мне всё это осознать и более-менее успокоиться, я взял один из маленьких пакетов, помахал им в воздухе и запечатал. Затем по-быстрому перебрался в ровер, в котором есть газовые анализаторы. Результат: азот — 22 %, кислород — 9 %, водород — 64 %.

С тех пор я прячусь здесь, в ровере.

Мне сильно повезло, что водород не взорвался. Даже малый статический разряд — и вот вам, получите объёмный взрыв!

Итак, сейчас я нахожусь в ровере N 2. Я могу оставаться здесь ещё день, максимум два. После этого патроны ровера и скафандра, улавливающие CO2, будут выработаны. Вот сколько у меня времени для того, чтобы придумать решение.

Сейчас Дом — водородная бомба.

Глава 5

Я всё ещё прячусь в ровере, но у меня было время подумать. И теперь я знаю, что мне делать с водородом.

Я размышлял о регуляторе состава воздуха. Он пристально наблюдает за тем, что находится в воздухе, и балансирует его составляющие. Именно так избыток вносимого мной кислорода оказывается в баках. Проблема вот в чём — регулятор не предназначен для того, чтобы убирать из воздуха водород.

Регулятор сепарирует газы вымораживанием. Когда он решает, что в воздухе слишком много кислорода, он собирает воздух в бак и охлаждает до 90 градусов по Кельвину. При этом кислород становится жидкостью, а азот остаётся газом (конденсация азота происходит при 77K). Так регулятор накапливает O2.

Но таким путём регулятору от водорода не избавиться: чтобы стать жидкостью, этому газу нужна очень низкая температура, 21K. Достичь её аппарат не может. Тупик.

Излагаю решение:

Водород опасен, потому что взрывается. Но взорваться он может только при наличии кислорода. Без него водород безвреден. А регулятор состава воздуха как раз тем и занимается, что откачивает из воздуха излишки кислорода.

В регуляторе четыре блокировки безопасности, которые не позволяют уровню кислорода в Доме упасть ниже определённого уровня. Но блокировки эти разработаны на случаи технических сбоев, а не преднамеренного саботажа (бу-га-га!).

Короче говоря, я могу обманом заставить регулятор откачать из Дома весь кислород. Затем надену скафандр (чтобы иметь возможность дышать) и сделаю всё, что захочу, не опасаясь взлететь на воздух. Бинго!

С помощью кислородного баллона я начну дозировано подрывать водород — для искры будет достаточно пары проволочек и батарейки. Мало-помалу, контролируемыми взрывами, я выжгу весь водород.

У моего плана лишь один малюсенький недостаток: он убьёт почву.

Почва плодородна лишь когда в ней живут бактерии. Но, если я выкачаю из воздуха весь кислород, бактерии погибнут. Сотни миллиардов маленьких скафандров у меня для них нет.

В любом случае, это хотя бы половина решения.

Пора оторваться от раздумий.

Командор Льюис была последней, кто сидел в этом ровере. Она планировала ещё раз воспользоваться им в седьмой день программы, но вместо этого направилась домой. Её личный чемоданчик всё ещё здесь. Порывшись в нём, я отыскал белковый батончик и USB-флешку, по всей видимости, с музыкой — чтобы не так скучно было кататься по окрестностям.

Время перекусить и узнать, какую музыкальную программу подготовила наша добрая командор.

Диско! Будь ты проклята, Льюис.

Думаю, я нащупал решение.

Бактерии, живущие в почве, умеют зимовать. Они теряют активность, и им требуется меньше кислорода. Я могу снизить температуру Дома до 1RC, и они почти уснут. На Земле такое происходит постоянно. В таком режиме они могут прожить пару дней. Если вас удивляет, как бактерии на Земле переживают длительные холода, ответ такой: они их не переживают. По весне бактерии с нижних, более тёплых слоёв, распространяются вверх, заменяя павших собратьев.

Бактериям всё равно будет нужен кислород, но уже не так много. Думаю, одного процента хватит. Этого будет достаточно, чтобы бактерии могли дышать, но не хватит для поддержания огня. А значит, водород не взорвётся.