Сергей Лукьяненко - Рыцари сорока островов Страница 11

Лицо у Криса чуть дрогнуло.

— Ну что за несерьезность… — пробормотал он.

Прибежал Малек.

— Я пить ходил, — деловито объяснил он.

Крис кивнул.

— Пойдем. Только… Тим, поменяйся местами с Димой. Зря я его поставил на восточный мост, там опаснее, чем на западном, а дерется он еще плохо.

Тимур не стал спорить. А мне было все равно. Главное — не южный мост, где может оказаться Инга. Не очень-то джентльменским, что ни говори, оказался ее остров. На нашем девчонки в схватках не участвовали ни в коем случае, хоть фехтовать и умели. Перед завтраком я сам видел, как Тимур фехтовал с Ритой. Мечи у них оставались деревянными — бой был несерьезным, тренировочным…

Крис хлопнул переминающегося с ноги на ногу Малька по плечу.

— Пойдем.

9. БЕДА

Вспоминая вчерашнюю драку на мосту, я готовился к чему-то подобному. Как бы не так! Мы неторопливо дошагали до середины моста и остановились. Там уже сидели (кто на перилах, кто прямо на мосту) трое мальчишек, причем один — у меня даже глаза на лоб полезли — был негр. Этот негр на вполне приличном русском языке нас окликнул:

— Тридцать шестой! Вы долго спать, мы уже решили хотеть вас будить!

Толик дружелюбно помахал ему рукой:

— Нас будить не надо, Салиф. Мы всегда готовы.

— А-а, пионеры всегда готовы… — хохотнул негритенок.

Мы остановились метрах в десяти от этих мальчишек. Илья зевнул и, посмотрев в небо, пробормотал: «Ну и жарит сегодня», после чего растянулся на горячих мраморных плитах. Двое пацанов с двенадцатого острова немедленно слезли с перил и последовали его примеру. Только чернокожий Салиф продолжал стоять, облокотившись на перила и постукивая по ним длинным кривым ножом. Толик, заметив, как я смотрю на нож, крикнул:

— Салиф, у нас новенький, дай ему свой ятаган посмотреть. По-честному.

Я думал, что Толик смеется. Но Салиф пригнулся и пульнул нож по гладкому мраморному настилу; тот остановился у самых моих ног, едва не трахнув по пальцам. Я подобрал нож… и обомлел. Прямо в моих руках он делался деревянным! Рукоятка из белой кости и сверкающее стальное лезвие тускнели и словно бы расплывались. Я провел деревянным «лезвием» по руке. И заработал занозу. Толик захохотал, а я со злостью пустил ятаган обратно. Салиф ловко его подхватил, когда нож уже готов был улететь вниз, и укоризненно покачал головой. Мне стало неловко, и я спросил:

— Салиф, откуда у тебя такой нож?

— Это народное оружие моего племени, — улыбаясь во весь рот ответил он.

Я посмотрел на Толика:

— Разве ятаган — африканское оружие?

Салиф заржал так, что его, наверное, на островах было слышно. Толик хмыкнул.

— Африканское… Ты думаешь, он из Африки?

— А…

— Бэ. Перед тобой гражданин Соединенных Штатов Америки. Зовут его, насколько я знаю, Джордж, а родом он из города Чи…

— Толэк! Я буду с тобой воевать! — немедленно отозвался «африканец». — Ты раскрыл моя военный тайна.

— Ладно, Салиф. Не буду…

Толик посмотрел на меня и сказал теперь уже тише:

— Ты привыкай, Димка, что здесь все от скуки лезут на стену…

— Хорошо, когда на стену, плохо, когда на мост, — вдруг произнес Игорь-Меломан. Он стоял, полузакрыв глаза, из ушей у него торчали проводки от плейера. Магнитофончик висел на груди, и панелька солнечных батарей была подставлена к свету. Оказывается, он еще ухитрялся слушать наш разговор.

— Так вот, — продолжал Толик, — скука здесь жуткая, одни от нее лезут на стену, другие на мост и кидаются в драку, третьи — прикидываются юными воинами из племени людоедов. Салиф тебе многого бы нарассказывал, не останови я его. А ятаган, это, конечно, турецкое оружие. Их двенадцатый остров граничит с четырнадцатым, там почти все из Турции. То ли они верят, что завоюют все острова, то ли еще что, но Джо… Салифу с друзьями приходится туго. На наш мост они ходят как в санаторий, отдохнуть и позагорать. Мы не против. Так что этот мост — местечко тихое.

— А вчера ребята говорили…

— Это Илюшка с Костей? Верь им больше.

— Но-но, — отозвался Илья. — Вчера у нас был страшный бой…

Постепенно мною овладевала сонная ленца. Подул ветерок, но он был жарким и не принес бодрости. Я немного позагорал, немного побродил по мосту, поглядывая вниз. Голова от этого уже почти не кружилась, наверное, я стал привыкать. Потом со сторожевой башни нашего острова дважды сверкнуло.

— Сейчас обед принесут, — пояснил Илья. — У нас там стоит большое зеркало, вроде как световой телеграф получается.

Я кивнул, разглядывая его очки. Одна дужка у них была прикручена проволочкой, оба стекла треснули.

— Илья, твоим очкам сколько лет? — не удержался я.

— А это не мои. Я свои разбил через месяц, как сюда попал. А это трофей, их для меня Крис добыл год назад. Правда, тут стекла не те, слабоватые, но все равно лучше с ними…

Как Крис добыл очки, я спрашивать не стал. И так понятно, что по доброй воле никто бы их не отдал.

— Очкарикам здесь сложно, — сказал Игорь. — Как очки разобьют, так и хана… А еще больным плохо приходится, разным сердечникам да диабетикам. Лекарств-то нет. На тридцатом острове попался один такой, через неделю умер. И не в бою, а так…

— Ты бы без своего магнитофона помер, — отпарировал Илья. — Вот подожди, сломается что-нибудь, или кассеты протрешь до дырок, и конец. Ляжешь на кровать и через неделю помрешь.

— Дай послушать, — попросил я Игоря. Тот охотно протянул пластмассовую коробочку.

— На. А то у меня всего три кассеты, никто их уже слушать не хочет.

Я надел наушники. И услышал хриплый мужской голос, который пел, словно выстреливал короткими, неровными фразами:

— В мутном зеркала овале

Я ловлю свое движенье,

В рамке треснутой поймали

Нас с тобою отраженья…

— Это «Спираль времени»?

Он молча кивнул. Лицо у него стало довольным. А в наушниках все билась мелодия — жесткая, сильная, я даже напрягся, словно перед дракой или прыжком в холодную воду…

— И не вырваться, не скрыться,

Мир прилип к холодной грани,

И смеются наши лица

На заплаканном экране.

И за тенью зазеркальной

Повторяем мы движенья,

Выпал случай уникальный:

Нас поймали отраженья…

Кассета докрутилась до конца, я хотел было перевернуть ее, но тут увидел идущую по мосту Таню. Она тащила здоровенную кастрюлю — обед. Я посмотрел на наших «врагов» — к ним тоже шел мальчишка с тяжелой по виду сумкой.

Мы неторопливо пообедали. Поделились с двенадцатым островом хлебом, а они угостили нас яблоками. Таня еще покрутилась среди нас, ей явно хотелось остаться подольше, но Толик без всякой жалости прогнал ее обратно, сказав: