Кир Булычев - Перевал Страница 11

Первым дежурил Олег. Козел не уходил. Он отступил к стене, будто старался влиться в нее, смотрел одним глазом на Олега и иногда шумно вздыхал. Потом начинал чесаться о стену.

- Блох напустишь, - сказал Олег. - Стой смирно, а то выгоню.

Внимательный, немигающий взгляд козла создавал впечатление, что тот слушает и понимает. Но в самом деле козел прислушивался к тому, что происходило снаружи.

Глядя на догорающий костер, Олег незаметно задремал. Ему казалось, что он не спит, а видит, как взлетают над головешками синие искры и танцуют парами, сплетаются в хоровод. Козел ахнул и заблеял, застучал копытами, Олег вскинулся, но только через секунду-две понял, что козла на старом месте нет, он отпрыгнул вглубь пещеры, а сквозь дыру в занавесе лезет какая-то серая пупырчатая масса, лезет медленно, тестом вваливаясь в пещеру, может, и не серая, а розовая, и в массе было какое-то тупое любопытство, неспешность, упорство, а козел отчаянно блеял, умолял его спасти, видно, решил, что тесто пришло специально за ним. Олег почему-то успел подумать, что для ночного призрака эта масса слишком некрасива, он шарил рукой по камням и никак не мог найти арбалет, а отвести взгляда от надвигающейся близкой массы, которая испускала удушающий кислотный запах, он не мог. И потому увидел, как в боку твари вдруг возникла оперенная стрела арбалета и ушла до половины в тесто, провалилась в него, и тут же легко и быстро тесто подобралось и съежилось, и исчезло, и края разрыва сошлись, и занавеска лениво заколыхалась.

Олег наконец-то смог опустить взгляд, арбалет лежал в двух сантиметрах от растопыренных пальцев. Дик сидел на полу, подтянутый, крепкий, свежий, будто и не ложился спать. Он опустил арбалет и сказал:

- Может, и не стоило мне стрелять. Подождали бы.

Чего же стрелял? - спросила Марьяна не вставая, протянула руку, гладила тонкие панцирные ноги козла, который всхлипывал по-детски, жалуясь Марьяне на свой страх.

- Олег окаменел, а эта штука уже к нему подбиралась, - сказал Дик, без желания упрекнуть или обидеть Олега, сказал, как думал. Он всегда говорил, как думал. - Не было времени головешку выбирать.

- Задремал? - спросил Томас Олега.

Томас лежал, положив под голову мешок с сушеным мясом и закутавшись в одеяло. Ему было холодно, он никак не мог привыкнуть к холоду. Ему будет труднее всех, когда станет холодно в самом деле, подумал Олег. И сказал:

- Задремал. Сам не заметил. Меня козел разбудил.

- Молодец, козлик, - сказала Марьяна.

- Хорошо, что разбудил, - проговорил Дик, укладываясь на бок. Его ладонь лежала на рукояти арбалета, выточенной точно и красиво, сам делал. - Сожрал бы он нас...

И он заснул, не кончив фразы.

Томасу не хотелось спать. Он встал, сменил Олега, тот чуть поспорил, но согласился, у него глаза слипались. И сразу растянулся на полу. Томас накинул на плечи одеяло, хорошо бы подкинуть дров, но дрова надо беречь, их не так много, а будет холодно. Он вспомнил, как было холодно, когда они в прошлый раз шли к перевалу. Как смертельно и безнадежно холодно. Это было четыре года назад. И это было восемь лет назад. И еще это было через год после того, как они основали поселок. Дальше всего они прошли во второй раз. Правда, и вернулись из того похода только двое. Он и Вайткус.

Томас поглядел на ребят. Почему они не чувствуют, что на камнях спать жестко и холодно? Какие внутренние органические изменения произошли в их метаболизме за эти годы? Это естественные дикари, глядящие на него, старика, с вежливым снисхождением аборигенов. Сколько бы ни твердил, как бы ни пугал их Борис, все равно с каждым годом, с каждым шагом все дальше уходят они от человеческого мира и все лучше вживаются в этот мир одиночества и серых облаков. А Борис и прав, и неправ. Он прав, что переход в дикарство неизбежен. Томас видит это и в собственной дочери, и в других малышах. Но, очевидно, это и есть единственный выход, единственная возможность спастись. А перевал - тот символ, в который уже никто не верит, но от которого трудно отказаться.

Козел переступил, постучал копытом о камень. Дик открыл глаза, прислушался, снова заснул. Марьяна во сне подкатилась к Олегу под бок и положила голову ему на плечо. Так уютнее. Далеко в лесу что-то ухнуло, и прокатился медленный, затихающий рокот. Томас выбрал одно полешко потоньше и положил в костер.

Когда рассвело и в разрыв в занавеске полился голубой туман, когда вдали, в лесу, затрещали, приветствуя новый день, попрыгунчики, завопил, проснувшись, деловитый чурбан, Дик, который дежурил у погасшего костра и стругал древки для арбалетных стрел, аккуратно сложил их в мешок и спокойно заснул. Поэтому никто не видел, как козел ушел из пещеры. Марьяна, проснувшись, расстроилась, выскочила наружу, обежала скалы вокруг, нигде никаких следов козла.

- Я его ненавижу, - сказала она, вернувшись.

- За то, что он не сказал тебе спасибо? - спросил Олег.

- Ему лучше с нами, безопаснее.

- Зря я его на рассвете не пристрелил, - сказал Дик. - Я думал это сделать, но потом решил, что лучше днем.

- Это нечестно, - сказала Марьяна. - Он же нас ночью спас.

- Одно к другому не имеет отношения, - ответил Дик. - Разве непонятно? К тому же козел думал только о собственной шкуре.

Олег взял кожаное ведро, пошел поискать воды.

- Копье не забудь, - сказала Марьяна.

- И не отходи далеко, - сказал Томас.

- Не маленький, - отмахнулся Олег, но копье взял.

Туман еще не растаял, прятался в низинах, облака опустились к самой земле, и кое-где между ними и подушками тумана возникали перемычки, будто облака пролетая тянули руки к туману, зовя с собой. Но туман хотел спать и не любил летать по небу. Олег подумал, что согласился бы полететь с облаками вместо тумана на юг, к большим лесам, к морю, куда ходили в прошлом году Сергеев с Вайткусом и Диком. С ними еще ходил Познанский, но он не вернулся. Они не смогли пройти далеко и моря так и не увидали, потому что леса там велики, полны хищных лиан, зверья и ядовитых гадов и чем теплее, тем больше там существ, опасных для человека. Но если лететь с облаками, то можно промчаться над вершинами деревьев и над морем, как облачные птицы, которые иногда тенями возникают в облаках в хорошую погоду, но никогда не садятся на землю. Люди умеют летать, разумеется, умеют куда быстрее, чем облака. Но в поселке все приходится начать сначала. И это нелегко, потому что нет инструментов и времени. Олег хотел сделать воздушный шар, но для воздушного шара нужно очень много рыбьих шкур и нитей, и иголок, а никто, кроме малышей и Старика, не хотел ему помогать.

- Это неплохая абстрактная идея, - сказал тогда Сергеев. - Лет через сто мы с тобой обязательно этим займемся.