Дмитрий Емец - Гроб На Колесиках Страница 11

2.

Лицо Зеркалицы перекосилось от досады, и, обратившись в истаивающую струйку дыма, она исчезла. Мгновение - и зеркало ожило. Картины и лица замелькали в нем, всё убыстряясь. Два скелета передвигали на доске фигурки. Один скелет повернулся ко мне и что-то беззвучно произнес, показывая пальцем на мою голову. Скелеты исчезли, а по коридору, высоко подпрыгивая и щелкая зубами, проскакал черный череп. Не касаясь пола и чуть покачиваясь, проплыли два полупрозрачных привидения. На миг я увидел самого себя с перекошенным от страха лицом. Я пятился от чего-то, грозно надвигавшегося на меня. Пятился, не видя, что за спиной у меня глухая стена и отступление отрезано. Ощутив резь я в глазах, я на секунду закрыл их, а когда открыл, то обнаружил, что раздувшееся, синее чудище сидит на железной бочке с надписью "ЯД!" и смотрит на нас белыми, без зрачков глазами. На голове у него серебрится какой-то горшок.

Вскоре чудище исчезло в зеркальных лабиринтах, и его сменил отрубленный указательный палец. Он сгибался, корчился как червяк и, извиваясь, словно звал нас к себе. А над пальцем, темная, бесформенная нависла тень Красной Руки... Настю окружили покрытые инеем мерзляки. "Девочка, отдай нам свое тепло! Девочка с соломенными волосами, согрей нас!" - стонали они. Казалось, спасения нет, еще мгновение - и круг мерзляков сомкнется. - Эй вы, ледовики, снеговики или как вас там, прочь! Мальчики, вы не в моем вкусе! - услышал я рядом с собой протестующий крик. Заступаясь за свое отражение, девочка невольно качнулась вперед, и рука, в которой она держала свечу, оказалась совсем близко от зеркала. Видно, старуха с лимонным носом давно подкарауливала этот момент. В тот же миг из-за рамы метнулась пухлая рука в браслете, схватила ее за запястье и стала затягивать внутрь. Настя рванулась назад, но Зеркалица была сильнее. Девочка изогнулась, начала терять равновесие. Пламя свечи в ее руке изгибалось, чадило в тревоге. - Иди ко мне, сладенькая моя! Не уйдешь! - Нее-ет! Кирилл! Она затащит меня! Опомнившись, я схватил Настю за руку и начал тянуть назад, отвоевывая девочку у сопящей от натуги Зеркалицы. Теперь она вся видна была в стекле - багровая старуха с носом, желтым и бугристым, как лимон. Она ругалась и плевалась, требуя у меня, чтобы я отдал ей девочку. - Пусс-сти! Пуссс-ссти! - шипела она. - Я поселюсь в ее молодом теле! Не хочу быть старухой! Я всегда мечтала о таких волосах! - Обойдешься! Хочешь волосы - наколдуй себя парик! - я уперся ногой в край зеркала, и сантиметр за сантиметром принялся отвоевывать Настю у Зеркалицы. Старуха сражалась как тигр. До чего же ей не хотелось с расставаться со своей добычей! Я уже торжествовал победу, как вдруг услышал сдавленный крик Насти. - Кобра! Кобра! Браслет на запястье у Зеркалицы превратился в змею, которая быстро ползла по руке к дрожащему огоньку свечи. - Ну вот и всё, сладенькие! Теперь вы мои! - Ягге! Вытащи нас отсюда! Ягге! - завопил я что было мочи. В тот же миг кобра обвила ладонь Насти и дотронулась до свечи своим раздвоенным языком. Огонёк в последний раз дрогнул и погас. Комната утонула во мраке, в котором далеко разнёсся ледяной хохот Зеркалицы. Что было дальше, я уже не помнил.

3.

Я очнулся. Ягге, склонившись надо мной, с беспокойством терла мне лоб и щеки мокрым полотенцем. Обнаружив, что я смотрю на нее, Ягге залучилась добрыми морщинками. - Очнулся? А я, старая, испугалась. Почитай уж час с тобой вожусь. Все перепробовала, а ты лежишь как бездыханный! - Где... Зеркалица? Мне страшно хотелось пить. Едва помещаясь во рту, распухший язык цеплял сухие губы, будто наждак. - Как где? В зеркале, где ж еще ей быть, окаяшке носатой! Отбила я вас у этой пухлой мымры! Сжав сухонький кулак, Ягге погрозила стеклу, завешанному черной простыней. Подслушивающая за стеклом старуха с лимонным носом оскорбленно фыркнула. Вспомнив о Насте, я привстал и огляделся. Девочки нигде не было. От дурного предчувствия у меня закружилась голова. Ягге легонько толкнула меня пальцем в лоб. - Что, голубок, нравится она тебе? Втрескался по самые по уши? - Кто втрескался? - возмутился я, почувствовав, что щеки у меня начинают буреть. Старушка едва слышно засмеялась, и я понял, что одурачить отставную богиню мне не удастся. - Что с ней? - спросил я. - Не тревожься! Раньше тебя очнулась. Так что еще неизвестно, кто из вас девица красная. Дверь комнаты, скрипнув, открылась и появились Вурдик, Настя и Утопленник. Несмотря на многочисленные покрывавшие его пластыри, мой братец вовсю ухлестывал на Настей. - Я еще не рассказывал, что бросился от любви с моста? - разглагольствовал он.

- Ты сбросился с моста? Зачем ты это сделал? - слегка кокетничая с ним, спросила девочка. - О! - воспрял Утопленник, получивший возможность рассказать свою любимую историю. - Мы - я и моя девушка - шли по Кузнецкому мосту. Здоровенный такой московский мост, если кто не знает. Она сказала: "Если любишь - спрыгни!" Я сгоряча и скаканул. И уже в полете понял, что совсем не люблю ее. Но, сама понимаешь, было уже поздно. Нырнул на том свете, вынырнул на этом. "Вот паразит! Вешает ей лапшу на уши!" - подумал я раздраженно, испытывая желание запустить в него чем-нибудь тяжелым. На счастье Утопленника ничего тяжелого поблизости не обнаружилось. - Кхе-кхе! - громко откашлялся я. Услышав мой кашель, Утопленник сразу все просёк и соблаговолил меня заметить. - О, наш отважный рыцарь прочухался! Какое трогательное и вместе с тем поучительное зрелище! - выспренно произнес он и поэтическим движением отбросил назад свои длинные космы. Настя засмеялась. Я не нашелся, что ответить. Почему-то в те минуты, когда нужно быстро пускать в ход язык, я всегда торможу. Когда же наконец придумываю, что ответить, оказывается, что отвечать уже некому и шанс упущен. - Ну что, будешь вставать или еще покорчишь из себя умирающего лебедя? продолжал донимать меня Утопленник. Внезапно лицо Насти, до этого с улыбкой прислушивающейся к нашей перебранке, изменилось. Она подошла к зеркалу и, присев, подняла огарок свечи. Фитилек был глубоко вмят в воск змеиным языком. - Что теперь будет, Ягге? Это плохо? - спросила она. Помедлив, старушка кивнула. - Хоть я вас и отбила, теперь Зеркалица может вмешиваться в вашу судьбу. И она это знает. Так я говорю, лимононосая? - Ягге чуть повысила голос, обращаясь к зеркалу. За черной простыней победоносно захихикали. - Мне нужно тело девчонки! Я поселюсь в нем и буду расчесывать волосики! А девчонке я, так и быть, отдам свое старое тело с желтым носом! - услышали мы писклявый голос. - Не стану я с вами меняться! Сами сидите со своим носом! - возмутилась Настя.

Черная простыня зашевелилась. - Отдашь, милочка, еще как отдашь! Еще рада будешь обменяться. На рассвете за вами придет Оскаленный Мертвец. Посмотрим, как вы тогда запоете, сладенькие мои!